Конечно, я возразил, что такого не было, я действительно не помнил, чтобы я кому-то что-то сломал. Тогда эти дети сказали мне, что мы вместе играли в прятки возле подьезда соседнего дома.
Хотя эти дети и были знакомы мне, но я так и не смог вспомнить, откуда я их знаю, и спросил, кто они такие.
Тогда они еще раз напомнили мне про игру в прятки, в которой прыгали с крыши.
Эту игру я помнил очень хорошо.
На улице было уже темно, и поначалу игра шла как обычно, но потом я заметил, что некоторые дети забегают в подьезд и через окно вылезают на козырек, что находится над входом в подьезд. И как только водящий отходил от лавочки, стоявшей практически под козырьком, они прыгали вниз и всегда оказывались там раньше водящего. Это был беспроигрышный вариант. И как только мне представился случай я вместе со всеми забежал в подьезд и выбрался на козырек. Как только ведущий отошел от лавочки, дети стали прыгать вниз.
Сначала я не решался прыгать, и кто-то из детей подошел ко мне и сказал, чтобы я не боялся и прыгнул вниз. Сразу я на это не решился, но когда я услышал, что водящий уже подходит к окну, я понял, что если я не прыгну, то мне будет просто некуда деться, и что следующим водящим буду я сам, и что шансов у меня кого-то поймать уже не будет.
И я прыгнул, закрыв глаза, и, к моему удивлению, приземлился очень мягко и сразу побежал к лавочке.
Мне очень понравилось так играть, в этих прыжках было какое-то очень приятное и захватывающее чувство, это было чувство непобедимости, у водящего действительно не было никаких шансов поймать нас.
Мы так играли еще какое-то время и все дети научились прыгать, и так как у водящего действительно не было никаких шансов кого-либо поймать, то и игра на этом закончилась.
Но я не помнил, чтобы я кому-то сломал руку.
И я ответил этим детям, что помню, как я играл с ними в прятки, но никому нечего не ломал.
Тогда они стали обвинять меня в том, что я вру, но я все равно не соглашался с ними.
Я ответил, что хорошо помню все события этого вечера и что такое событие я, конечно, не забыл бы.
Тогда они обвинили меня в том, что я просто трус, и что я просто выбрал, что помнить, а что нет.
Хоть я тогда и понимал что такое возможно - не помнить того, чего не хочется, но от этого события у меня остались только приятные воспоминания, не было никакого неприятного осадка, и поэтому я не соглашался с ними.
Мне просто хотелось, чтобы они ушли и оставили меняв покое.
Но они стояли непреклонно и не собирались никуда уходить.
Тогда я с вызовом сказал им, что если такой случай действительно был, пусть они опишут, как именно это произошло.
Один из этих детей сказал, что во время очередного прыжка я приземлился на девочку, наблюдавшую за нашей игрой.
Я попытался вспомнить это событие, но так ничего и не вспомнил и спросил, зачем они пришли.
Тогда один из них, настроенный менее воинственно, ответил, что они пришли для того, чтобы я признался в том, что сломал руку маленькой девочке.
Остальные дети окружили меня, и под их жесткими взглядами я почти увидел, как я прыгнул на маленькую девочку.
Но в этом воспоминании чего-то не хватало, и я так и не смог вспомнить, кто была эта девочка.
Тогда я сказал, что соглашусь только в том случае, если увижу эту девочку.
Они ответили, что это невозможно, так как она сейчас лежит в больнице, и ей очень больно. Мне уже ничего не хотелось, лишь бы только они ушли и оставили меня в покое, но я все равно еще не соглашался с ними.
И тогда один из них спросил, помню ли я, как в тот вечер вернулся домой.
Я попытался вспомнить, но мои воспоминания заканчивались в момент окончания игры. В тот день мы решили, что игра просто потеряла всякий смысл, так как больше никого нельзя было поймать.
Но они утверждали, что я не запомнил, как эта игра закончилась потому, что она закончилась тем, что я сломал руку маленькой девочке. Ей было очень больно, она кричала и плакала, а я вместо того, чтобы помочь ей, убежал домой, как последний трус, и потом выбрал ничего не помнить.
И тут на каком-то уровне я понял, что это все может быть правдой.
Я допустил мысль, что действительно мог сломать руку той девочке.
Но я все-таки не понимал, чего на самом деле хотят эти дети, под их взглядами я почувствовал себя дурно.
И посмотрев на них, я понял, они хотят, чтобы я отказался от своих побед и согласился с ними, чтобы мне просто было стыдно.
Хоть я и не произнес ни слова, кажется, это мое решение их вполне устроило, и они ушли.
Мне было стыдно, и я об этом никому так и не рассказал.
- Твоя история чем-то напоминает историю Карлоса Кастанеды, - сказала я после того, как Странник закончил свой рассказ.
- Верно, - ответил Странник. - Именно поэтому я и рассказал ее тебе.
Похоже, нас всех обрабатывают по определенной программе, для того, чтобы мы считали себя ничтожествами.
- Но это еще не вся история.
Спустя годы после того, как я прочитал о похожем случае у Кастанеды, я вернулся туда, где проходили эти события. Я решил найти эту девочку, попросить у нее прощения и узнать, не могу ли чем-нибудь ей помочь.
С тех пор прошло уже очень много времени, все участники той истории стали уже взрослыми, я долго жил в другом районе, так что найти эту девочку было проблематично. Тогда я осторожно попытался расспросить у своей матери, знает ли она что-нибудь про эту девочку и если что-то знает, то не знает ли она, где сейчас она живет. Но мать сказала, что не знает никакой девочки, и что такой девочки вообще никогда не существовало.
Я понял, что найти эту девочку мне так и не удастся. Я не знал, что мне делать и как загладить свою вину.
Тогда я отправился на то место, где мы играл в прятки. И когда я пришел туда, то понял, что эти события просто не могли происходить в реальном мире. Козырек, с которого мы прыгали, находился на высоте около трех метров, и внизу было достаточно жестко. Даже будучи взрослым, я не рискнул бы прыгнуть оттуда.
И тогда мне стало понятно, что на самом деле эта игра происходила в сновидении.
Только в сновидении можно прыгать с такой высоты без всяких последствий.
И именно потому, что это был сон, и он закончился одновременно с концом игры, я так и не смог вспомнить, как возвращался домой после игры, чем и воспользовалось чужеродное устройство.
Мне также стало понятно, что и те четверо детей приходили ко мне в сновидении.
- Значит, эти события были не реальными, - сказала я, - и они не имеют силы.
- Эти события действительно происходили не в реальном мире, - ответил Странник, - но мое намерение отказаться от своих побед имело силу.
