единственная правильная цель

[Айвенго]

Сила - штука очень странная, волшебная.
Чтобы в полной мере ею обладать и повелевать, нужно сперва обзавестись некоторым количеством силы, достаточным для начала.

Можно, однако, сделать и по-другому: понемногу накапливать силу, никак ее не используя до тех пор, пока не наберется достаточно, чтобы выстоять в битве силы.

- Что такое битва силы?
- Происходившее с тобой этой ночью было ее началом.
Картины, которые разворачивались перед твоими глазами, были вместилищем силы.
Когда-нибудь ты разберешься в их смысле, ведь они имеют огромное значение.

- А ты не мог бы рассказать, что они означают, дон Хуан?
- Нет.
Эти картины - твое личное завоевание. Его нельзя ни с кем разделить. Но то, что произошло этой ночью, - лишь начало, только первая стычка. Настоящая битва ждет тебя за мостом. Что там? Об этом узнаешь только ты. И только ты узнаешь, куда ведет та тропа в лесу. Но все это может произойти, а может и не произойти.

Чтобы пускаться в путешествие по этим неведомым тропам и мостам, нужно иметь достаточное
количество своей собственной силы.

- А если силы у человека недостаточно, что тогда?
- Смерть ждет, она ждет всегда, и едва сила воина подходит к концу, смерть просто дотрагивается до него.

Так что просто глупо пускаться в путь к неизвестному, не имея силы. Он приведет только к смерти.

[Айвенго]

- Мир - это тайна. И то, что ты видишь перед собой в данный момент, - еще далеко не все, что здесь есть. В мире есть еще столько всего...

Он воистину бесконечен в каждой своей точке.

Поэтому попытки что-то для себя прояснить - это на самом деле всего лишь попытки сделать какой-то аспект мира чем-то знакомым, привычным.

Мы с тобой находимся здесь, в мире, который ты называешь реальным, только потому, что оба мы его знаем.

Ты не знаешь мира силы, и поэтому не способен превратить его в знакомую картину.

- Ты знаешь, что я не могу с тобой спорить, - сказал я.
- Но в то же время принять все это мой разум не в состоянии.

Он засмеялся и легонько дотронулся до моей головы.
- Ты - псих. Честное слово, - улыбнулся он. - Но это - нормально.

Я знаю: жить, как подобает воину, необычайно трудно.
Если бы ты выполнял все мои инструкции и действовал в точности так, как я тебя все время учил, ты к сегодняшнему дню обладал бы силой, достаточной, чтобы пройти по мосту. Достаточной для того, чтобы видеть и остановить мир.

- Но с какой стати, дон Хуан, я должен хотеть обладать силой?
- Вряд ли можно сейчас размышлять о причинах.

Но если бы ты накопил достаточное количество силы, она сама подсказала бы тебе ответ на этот
вопрос. Бред сумасшедшего, верно?

- Хорошо, а тебе самому сила зачем?
- Я в этом похож на тебя. Я тоже не хотел обладать силой.
И не видел причин для того, чтобы ее накапливать.
И никогда не выполнял инструкций, которые мне давались, или, по крайней мере, никогда не думал, что их выполняю.
И, однако, несмотря на свою глупость, я накопил достаточное количество силы, и в один прекрасный
день моя личная сила заставила мир рухнуть.

- Но почему кто-то должен хотеть остановить мир?
- Так ведь никто и не хочет, в том-то и дело. Это просто происходит.

А когда ты узнаешь, что это такое - остановка мира, ты осознаешь, что на то есть свои веские
причины.

Видишь ли, одним из аспектов искусства воина является умение сначала по некоторой особой
причине разрушить мир, а затем - снова восстановить его для того, чтобы продолжать жить.

Я сказал, что, наверное, было бы убедительнее всего, если бы он на примере разъяснил мне эти
особые причины для разрушения мира.

Он какое-то время молчал, как бы обдумывая, что мне ответить.

- Ничего не могу тебе по этому поводу сказать, - проговорил он, наконец.

- Для того чтобы это знать, нужна сила, много силы.
Может быть, когда-нибудь ты, несмотря на собственное сопротивление, начнешь жить, как подобает воину. Это произойдет, вероятнее всего, тогда, когда ты накопишь достаточно силы и сможешь ответить на свой вопрос самостоятельно.
Я научил тебя практически всему, что необходимо воину для того, чтобы начать должным образом действовать в мире, самостоятельно накапливая силу.
Но мне, в то же время, известно, что ты еще не можешь этого сделать и что я должен проявить терпение.

Чтобы попасть в мир силы, необходимо пройти путь длиною в жизнь.
Это - непреложный факт, и мне он известен.

[Айвенго]

Видишь ли, одним из аспектов искусства воина является умение сначала по некоторой особой
причине разрушить мир, а затем - снова восстановить его для того, чтобы продолжать жить.

мир, без гельминтов и пенелоп

[Айвенго]

Дон Хуан заснул и проснулся только когда туман, спускавшийся с вершины холма, был уже в сотне метров от нас. Он встал и осмотрелся. Я тоже посмотрел вокруг, не поворачиваясь спиной к туману. Спустившийся с гор, которые были справа от нас, туман уже окутал все вокруг. Слева тумана не было, однако ветер, который вроде бы дул справа, гнал туман в долину.

Туман неуклонно нас окружал.

Дон Хуан прошептал мне, что я должен в полном спокойствии стоять на месте, не закрывая глаз. Повернуться и начать спускаться вниз мне можно будет лишь тогда, когда туман полностью нас окружит.
И дон Хуан спрятался среди камней метрах в двух позади меня.

Горы были погружены в величественное и одновременно жуткое безмолвие.
Мягкий ветер шуршал, подгоняя туман, и мне показалось, что это сам туман шипит, скатываясь на меня с вершины холма большими клочьями, похожими на комки плотного белесого вещества. Я понюхал туман. Запах чего-то острого странным образом смешивался с какими-то свежими мягкими ароматами. И туман окутал меня.
У меня возникло ощущение, что туман действует на веки. Они отяжелели. Захотелось закрыть глаза. Стало холодно. В горле запершило, захотелось кашлянуть, но я не решился. Чтобы не кашлянуть, я запрокинул голову и вытянул шею. Взглянув вверх, я почувствовал, что вижу плотность тумана, будто взгляд мой проникает сквозь него. Глаза начали закрываться, я не в силах был бороться со сном. Я почувствовал, что через мгновение рухну на землю. Тут откуда-то выскочил дон Хуан и, схватив меня за руки, сильно встряхнул. Этого было достаточно, чтобы я пришел в себя.

Он шепнул мне на ухо, что теперь я должен что есть духу бежать вниз по склону.
Он будет следовать за мной, потому что ему вовсе не хочется, чтобы на него катились камни, которые я на бегу столкну вниз.
Он сказал, что это - моя битва силы, поэтому я должен быть впереди, и моя задача - сохранять ясность ума и отрешенность, чтобы выбрать правильный путь.

- Это - как раз тот случай, - громко произнес он.
- Мы спустимся, только если твое настроение будет настроением воина. Иначе нам не уйти из тумана.

Мгновение я колебался. У меня не было уверенности в том, что я найду дорогу, которая выведет нас отсюда, из этих гор, на равнину.

- Ну! Беги, кролик, беги!!! - завопил дон Хуан и подтолкнул меня вниз.

[Айвенго]

Старость это, дословно усталость. Старость (усталость) накапливается годами. И наступает такой момент, когда человек больше не в силах «встать» и бороться за свою жизнь, с этого момента он больше «не хочет» самостоятельно противится вызову смерти, и без посторонней помощи он быстро отдается смерти и умирает.
Это происходит «ежедневно».
Каждое «утро» люди просыпаются («родятся»), что бы прожить свой ПОСЛЕДНИЙ! день, вечером поддавшись «усталости» (старости) люди ложатся «спать» и отдаются своей СМЕРТИ. И нет такой силы, которая бы смогла остановить смерть!
Каждое «утро» люди просыпаются («родятся»), что бы прожить свой ПОСЛЕДНИЙ! день!
Именно осознание того что ты проснулся что бы прожить свой последний день и делает мага воином.
Черные маги в течении дня стараются накопить усталость(старость), это чувство им приносит удовлетворение, самодовольство, жалость к себе, бессилие, и позволяет легко уснуть(умереть).
Воин знает, что в конце его последнего дня, его ждет неминуемая встреча с его собственной смертью. Это знание превращает его действия в акт силы.
Это знание, заставляет воина, искать способ использовать свое время последнего дня, для того чтобы подготовиться к своему последнему танцу перед его собственной смертью.
Этот танец, воины называют сновидением.
Воины сновидят, и это их делает свободными.
Воины сновидят, и смерть пропускает их к свободе полного восприятия.
Каждый раз, когда наша смерть, дает нам возможность проснуться утром, она нам дает шанс для того что бы мы, прожили свой последний день в подготовке к неминуемой встрече в конце дня с нашей смертью.
Для воина есть неописуемая радость в удачи проснуться утром, и снова почувствовать сладкий вкус жизни. Потому что воин получил еще один шанс прожить свой последний день в борьбе за свою жизнь, за свое осознание, и достойно встретить свою смерть в конце своего пути, в конце его последнего дня.
Осознавать своё будущее, это значит осознавать свою смерть.
Осознавать своё настоящее, это значит осознавать свою жизнь.
Осознавать своё прошлое, это значит осознавать отдавать свой опыт Темному морю осознания (перепросмотр).

[Айвенго]

Дыхание, это дословно способ «расширения» осознания физического тела.
«Дышит» так же и энергетическое тело.
«Вдохи», «выдохи», «задержки» дыхания тел, могут совпадать, только в том случае если «скорости» физического и энергетического тела совпадают.
Выравнивания «скорости» тел добиваются синхронизацией «дыхания» тел, или синхронизацией «расширений» осознаний тел.
Ровное дыхания «перпосмотра», это дословно отрешенное восприятие мира.
При достижении такого способа осознания воин добивается восприятия мира через «перпросмотр» или «отрешенность».
Спирающее дыхание, ( «задержка» плюс напряжение тела), это дословно «привязать» свои светящиеся волокна к ситуации, к светимости других существ.
Обычное «не осознанное, привычное» дыхание, это дословно способ «удержания» привычного мира. Этот способ дыхания когда «встроенный разум» управляет «вдохами», «выдохами», «задержками», для удержания сновиденного летунами для нас мира.
Тело сновидения не знает намерения дыхания, но сновидящий может научить тело сновидения дышать.
Дыхание телом сновидения, дает дополнительную энергию для сновидения, увеличивая время и четкость сновидения.
Следить за собой это, дословно, следить за тем как ты дышишь.

[Айвенго]

сновиденного летунами для нас мира.

phpBB [video]

[Айвенго]

Из книги "Дар Орла"

…Такое положение устраивало Флоринду, поскольку она должна была выполнить задачу перепросмотра, а для этого она нуждалась в абсолютной тишине и одиночестве. Она объяснила, что пересмотр является основной силой сталкеров, так же как тело сновидения является силой сновидящих. Он состоит из пересмотра собственной жизни вплоть до самых незначительных деталей.

Ее бенефактор дал ей ящик как средство и символ, которое должно было помочь ей научиться концентрации, потому что ей пришлось сидеть там долгие годы, пока вся жизнь не прошла перед ее глазами, и в то же время это был символ узости границ нашей личности. Ее бенефактор сказал ей, что когда она закончит свой перепросмотр, она разломает ящик, символизируя этим, что она больше не связана ограничениями собственной личности.

Она сказала, что сталкеры пользуются ящиками или земляными гробами, чтобы закрываться в них, пока они вновь переживают, а не просто пересматривают каждый момент своей жизни. Причина, по которой сталкеры должны пересматривать свою жизнь таким подробным образом состоит в том, что дар орла человеку включает в себя его согласие принять вместо настоящего сознания суррогат, если этот суррогат будет совершенной копией.

Флоринда объяснила, что поскольку сознание является пищей орла, он может удовлетвориться в совершенстве выполненным пересмотром вместо сознания.

Затем Флоринда дала мне основу пересмотра. Она сказала, что первая стадия - это краткий учет всех случаев нашей жизни, которые явным образом подлежат пересмотру. Вторая стадия - это более полный пересмотр, который начинается систематически с точки, когда сталкер сел в ящик и теоретически может простираться вплоть до момента рождения. Она заверила меня, что совершенный пересмотр может изменить воина настолько же, если не больше, как и полный контроль над телом сновидения. В этом смысле как искусство сновидения, так и искусство сталкинга вели к одному и тому же концу - входу в третье внимание. Для воина важно, однако, знать и практиковать как то, так и другое. Она сказала, что женщинам требуются разные конфигурации светящегося тела, чтобы добиться мастерства в одном или в другом. Мужчины, с другой стороны, могут делать и то и другое довольно легко, но они никогда не способны достичь такого уровня мастерства, которого достигают женщины в каждом искусстве.

Флоринда объяснила, что ключевым моментом пересмотра было дыхание. Для нее дыхание было магическим, потому что это была функция, дающая жизнь. Она сказала, что пересматривать легко, если сможешь уменьшить область возбуждения вокруг тела. В этом и был смысл ящика. Затем дыхание будет выносить все более и более глубокие воспоминания. Теоретически сталкеры должны вспомнить каждое чувство, которое было у них в жизни, а этот процесс начинается у них с дыхания.

Она предупредила меня, что те вещи, которым она меня учит, являются лишь предварительными и что в другое время и в другой обстановке она обучит меня тонкостям. Она сказала, что ее бенефактор велел ей написать список тех событий, которые ей надо пережить. Он сказал ей, что процесс начинается с первоначального дыхания. Сталкер начинает с того, что его подбородок лежит на правом плече и по мере медленного вдоха он поворачивает голову по дуге в 180 град. Вдох заканчивается на левом плече. После того, как закончен вдох, голова возвращается обратно в расслабленное положение. Выдыхает сталкер, глядя прямо перед собой. Затем сталкер берет событие, которое у него стоит первым по списку и остается с ним до тех пор, пока не будут учтены все чувства, затраченные в этом событии. Когда сталкер вспомнит все чувства, которые он испытал в том, что он вспоминает, он медленно вдыхает, двигая голову с правого плеча на левое. Смысл этого вдоха - восстановить энергию. Флоринда сказала, что светящееся тело постоянно создает паутиновидные нити, которые выходят из светящейся массы под действием разных эмоций, поэтому каждая ситуация взаимодействия или любая ситуация, где участвует чувство, потенциально опустошительна для светящегося тела. Вдыхая справа налево при воспоминании чувства, сталкер, используя магию дыхания, подбирает те нити, которые он оставил позади. За этим сразу следует выдох слева направо. При его помощи сталкер освобождается от тех нитей, которые оставили в нем другие светящиеся тела, участвовавшие в том событии, которое вспоминается.

Она сказала, что это обязательная предварительная ступень искусства сталкинга, через которую прошли все члены ее партии как через введение в более сложные упражнения этого искусства. Если сталкеры не прошли этой предварительной ступени, чтобы вернуть те нити, которые они оставили в мире, а в особенности чтобы выбросить нити, оставленные в них другими, нет никакой возможности практиковать контролируемую глупость, потому что эти чужие нити являются основой для безграничного роста чувства собственной важности.

Чтобы практиковать контролируемую глупость, поскольку это не является способом дурачить людей или чувствовать превосходство над ними, нужно быть способным смеяться над самим собой. Она сказала, что одним из результатов детального пересмотра является искренний смех при столкновении лицом к лицу с надоевшим повторением самовлюбленности, которая является сущностью всех человеческих взаимодействий.

Флоринда подчеркнула, что правило определило искусство сталкинга и искусство сновидения именно как виды искусства, поэтому они являются чем-то таким, что люди исполняют. Она сказала, что дающая жизнь природа дыхания является тем, что дает в то же время способность очищаться. Именно эта способность превращает пересмотр в практическое дело.

Карлос Кастанеда, "Дар Орла"

Из книги "Активная сторона бесконечности"

- Тебе пора начать один из самых больших магических проектов, - сказал дон Хуан.

- О каком магическом проекте ты говоришь, дон Хуан? - спросил я.

- Он называется перепросмотром, - древние маги называли его пересказыванием событий своей жизни, и для них это началось как простая техника, вспомогательное средство для вспоминания того, что они делали и говорили своим ученикам. Для их учеников эта техника имела ту же ценность: она позволяла им вспоминать, что их учителя сказали и сделали. Потребовались ужасные социальные потрясения, например несколько раз быть завоеванными и побежденными, прежде чем маги древности поняли, что их техника имеет куда более далеко идущие последствия.

- Дон Хуан, ты говоришь о завоевании испанцами? - спросил я.

- Нет, - сказал он. - Это было только завершающей нотой. Были и другие потрясения до этого, более разрушительные. Когда испанцы сюда добрались, магов древности уже не было. Их ученики, пережившие другие потрясения, были к тому времени очень осмотрительными. Они знали, как о себе позаботиться. Именно это новое поколение магов переименовало технику магов древности и назвало ее перепросмотром.

- Время необыкновенно дорого стоит, - продолжал он. - Вообще для магов время материально. Для меня вызов в том, что за очень сжатое время я должен впихнуть в тебя все, что известно о магии как абстрактном занятии, но, чтобы это сделать, мне нужно построить в тебе необходимое для этого пространство.

- Какое пространство? О чем ты говоришь, дон Хуан?

- Маги исходят из того, что, для того чтобы внести что-то, должно быть пространство, куда это вносить, - сказал он. - Если ты наполнен до краев предметами повседневной жизни, то нет места ни для чего нового. Это пространство нужно построить. Ты понимаешь, что я имею в виду? Маги древности считали, что перепросмотр своей жизни создает это пространство. Он действительно делает это и, конечно, еще очень многое.

- Маги выполняют перепросмотр очень формальным способом, - продолжал он. - Он состоит в составлении списка всех людей, которых они встречали, от настоящего времени до самого начала их жизни. Когда у них есть этот список, они берут первого человека в нем и вспоминают все, что могут, об этом человеке. И я имею в виду все, каждую деталь. Лучше перепросматривать от настоящего к прошлому, потому что воспоминания настоящего свежи, и таким образом заостряется способность вспоминать. Практикующие занимаются тем, что вспоминают и дышат. Они медленно и осознанно вдыхают, помахивая головой как веером справа налево, едва заметным поворотом, и аналогично выдыхают. Он сказал, что вдохи и выдохи должны быть естественными; если они слишком быстрые, можно войти в режим того, что он назвал утомляющим дыханием: дыханием, после которого нужно нормально дышать, чтобы успокоить мускулы.

- И что ты предлагаешь мне делать со всем этим, дон Хуан? - спросил я. - Начни сегодня составлять свой список, - сказал он.

- Раздели его по годам, по профессиям, составь его в любом порядке, но сделай его последовательным, начиная с самого недавнего человека, и закончи мамой и папой. А затем вспомни все о них. Хватит разговоров. По мере практики ты поймешь, что ты делаешь.

В мой следующий визит в дом дона Хуана я сказал ему, что я добросовестно занимался прохождением через события моей жизни и что мне очень трудно придерживаться такой жесткой формы и идти по списку людей по очереди. Как правило, мой перепросмотр швырял меня во все стороны. Я позволял событиям определять направление моего вспоминания. Я по своей воле стал придерживаться широких отрезков времени. Например, я начал с людей с факультета антропологии, но позволил своим воспоминаниям перенести меня куда угодно во времени, из настоящего до того дня, когда я начал учиться в Калифорнийском университете. Я рассказал дону Хуану, что обнаружил странную вещь, которую совершенно забыл, - что мне и в голову не приходило подумать об УКЛА, пока однажды соседка моей подружки по колледжу не приехала в ЛосАнджелес и мы не встретили ее в аэропорту. Она собиралась изучать музыковедение в УКЛА. Ее самолет прибыл после обеда, и она попросила меня, чтобы я отвез ее в университет, чтобы взглянуть на то место, где она собирается провести следующие четыре года своей жизни. Я знал, где университет, потому что я столько раз проезжал мимо его ворот на бульваре Сансет по дороге на пляж. Но я никогда не был в университетском городке. Это было во время каникул между семестрами. Несколько человек, которых мы расспрашивали, направили нас на музыкальный факультет. Университет был безлюден, но я субъективно наблюдал настолько необыкновенные вещи, которых никогда прежде не видел. Это был праздник для моих глаз. Казалось, что здания живут какой-то собственной энергией. Предполагаемое беглое знакомство с музыкальным факультетом превратилось в огромное турне по всей территории университета. Я влюбился в Калифорнийский университет. Я сказал дону Хуану, что единственной вещью, омрачавшей мой восторг, было раздражение моей подруги из-за того, что я настоял на том, чтобы обойти всю огромную территорию университета.

- Какого черта ты здесь ищешь? - закричала она, возражая мне. - Как будто ты никогда в жизни не видел университетов! Когда увидел один, увидел их все. Мне кажется, ты просто стараешься впечатлить мою подружку своей чувствительностью! Я не старался, и горячо сказал им, что искренне впечатлен красотой окружающей обстановки. Я чувствовал столько надежды в этих зданиях, столько обещаний, и все же я не мог выразить своего субъективного состояния.

- Я училась почти всю жизнь, - сказала моя подруга сквозь зубы, - и меня тошнит от этого, я устала. Никто здесь ни черта не найдет! Здесь только пустая болтовня, и они даже не готовят человека справляться со своими обязанностями в жизни. Когда я сказал, что хотел бы здесь учиться, она еще больше разъярилась.

- Иди работать! - закричала она. - Пойди и справься с жизнью с восьми до пяти, и брось эту чушь! Это и есть жизнь: работа с восьми до пяти, сорок часов в неделю! Посмотришь, что это тебе даст! Взгляни на меня - теперь я суперобразована, но я не подхожу для работы. Я знал только то, что никогда не видел настолько прекрасного места. Тогда я пообещал себе, что во что бы то ни стало пойду учиться в УКЛА. Мое желание имело прямое отношение ко мне самому, но все же оно было продиктовано не потребностью в самом удовольствии. Оно было скорее из области благоговения. Я сказал дону Хуану, что раздражение моей подружки настолько покоробило меня, что заставило взглянуть на нее по-другому, и, насколько я помню, это был первый раз, когда чьи-то слова вызвали во мне такую глубокую реакцию. Я увидел в моей подружке черты характера, которых раньше не замечал, черты, которые меня до смерти напугали.

- Наверное, я составил о ней ужасное мнение, - сказал я дону Хуану. - После нашего визита в университет мы отдалились друг от друга. Как будто Калифорнийский университет вошел между нами как клин. Я знаю, что глупо так думать.

- Это не глупо, - сказал дон Хуан. - Это совершенно обоснованная реакция. Я уверен, что, когда ты ходил по университетскому городку, ты встретился с намерением. Ты намеревался там быть, и тебе нужно было отбросить все, что мешало этому. - Но не перебарщивай в этом, - продолжал он. - Прикосновение воинов-путешественников очень легкое, хотя и совершенствуется. Рука воина-путешественника из тяжелых железных тисков превращается в руку привидения, руку из осенних паутинок. Воины-путешественники не оставляют никаких отметок и следов. В этом - вызов для воинов-путешественников. Слова дона Хуана погрузили меня в глубокое и мрачное состояние самообвинения, так как я из своего небольшого пересказа узнал, что у меня очень тяжелая хватка, я навязчив и деспотичен. Я сказал дону Хуану о своих размышлениях.

- Сила перепросмотра, - сказал дон Хуан, - в том, что он расшевеливает весь мусор жизни человека и выносит его на поверхность. Затем дон Хуан описал тонкости осознания и восприятия, которые являются основой перепросмотра. Вначале он сказал, что сейчас познакомит меня с системой концепций, которые я ни в коем случае не должен считать теориями магов, потому что эта система выработана шаманами древней Мексики как результат непосредственного видения энергии, протекающей во Вселенной. Он предупредил меня, что познакомит меня с частями этой системы, не делая ни малейшей попытки классифицировать или ранжировать их по какому-то заранее установленному стандарту.

- Меня не интересуют классификации, - продолжал он. - Ты всю жизнь все классифицировал. Теперь тебе придется избегать классификаций. Недавно, когда я спросил тебя, что ты знаешь о тучах, ты рассказал мне названия всех туч и процент влажности, ожидаемый от каждой из них. Ты был настоящим метеорологом. Но когда я спросил, знаешь ли ты, что ты лично можешь сделать с этими тучами, ты не имел не малейшего представления, о чем я говорю.

- У классификаций есть свой собственный мир, - продолжал он. - Когда начинаешь классифицировать что-то, классификация оживает и управляет тобой. Но так как классификации не были созданы как дающие энергию вещи, они всегда остаются мертвыми бревнами. Это не деревья; это просто бревна. Он объяснил, что маги древней Мексики увидели, что вся Вселенная состоит из энергетических полей в форме светящихся нитей. В какую бы сторону они ни смотрели, они видели мириады этих нитей. Они также увидели, что эти энергетические поля структурируются в потоки светящихся волокон; потоки, которые являются постоянными, вечными силами Вселенной, и что эти маги назвали поток или струю нитей, относящуюся к перепросмотру, темным морем осознания, или Орлом. Он сказал, что еще эти маги выяснили, что каждое живое существо во Вселенной прикреплено к темному морю осознания круглым световым пятном, которое было заметно, когда эти существа воспринимались как энергия. Дон Хуан сказал, что в этом световом пятне, которое маги древней Мексики назвали точкой сборки, собирается восприятие с помощью построения аспекта темного моря осознания. Дон Хуан заявил, что в точке сборки человека сходятся и проходят через нее мириады энергетических полей со всей Вселенной в форме светящихся нитей. Эти энергетические поля преобразуются в сенсорные данные, а сенсорные данные затем интерпретируются и воспринимаются как известный нам мир. Кроме того, дон Хуан объяснил, что именно темное море осознания превращает светящиеся нити в воспринимаемую информацию. Маги видят это превращение и называют его свечением осознания - это сияние, которое распространяется как гало вокруг точки сборки. Тут он предупредил меня, что сейчас скажет то, что, по мнению магов, важнее всего для понимания масштабов перепросмотра. Необычным образом подчеркивая свои слова, он сказал, что то, что мы называем чувствами организмов, - не что иное, как разные степени осознания. Он настоял на том, что если мы согласны, что наши чувства - это темное море осознания, то нам нужно признать, что интерпретация, которую чувства создают из сенсорных данных, - тоже темное море осознания. Он подробно объяснил, что то, как мы встречаемся с окружающим миром, - результат человеческой системы интерпретаций, которой оснащен каждый человек. Он также сказал, что каждому живому организму нужно иметь систему интерпретаций, которая позволяет ему функционировать в окружающей обстановке.

- Маги, которые появились после апокалипсических потрясений, о которых я тебе рассказал, - продолжал он, - увидели, что в момент смерти темное море осознания, так сказать, всасывает через точку сборки осознание живых существ. Они также увидели, что темное море осознания на мгновение, так сказать, колеблется, когда встречается с магами, которые выполнили пересказ своей жизни. Не зная об этом, некоторые сделали это настолько тщательно, что море осознания взяло их осознание в форме их жизненных переживаний, но не коснулось их жизненной силы. Маги обнаружили колоссальную истину о силах Вселенной: темному морю осознания нужны только наши жизненные переживания, а не наша жизненная сила. Для меня было непостижимо, из чего исходит дон Хуан в своих разъяснениях. Или, наверное, точнее будет сказать, что я смутно и вместе с тем глубоко знал, насколько практично то, из чего он исходит в своих объяснениях.

- Маги считают, - продолжал дон Хуан, - что по мере того, как мы перепросматриваем свою жизнь, весь мусор, как я уже говорил, выходит на поверхность. Мы осознаем свои противоречия, свои повторения, но что-то в нас оказывает огромное сопротивление перепросмотру. Маги говорят, что дорога свободна только после колоссального потрясения; после появления на экране воспоминания о событии, которое сотрясает наши основы с ужасающей отчетливостью деталей. Это событие поистине тащит нас к тому самому моменту, когда мы его пережили. Маги называют это событие проводником, потому что после него каждое событие, к которому мы прикасаемся, переживается заново, а не просто вспоминается.

- Ходьба всегда погружает в воспоминания, - продолжал дон Хуан. - Маги древней Мексики считали, что мы храним все, что пережили, в виде ощущений с задней стороны ног. Они считали задние стороны ног складом личной истории человека. Так что давай сейчас пройдемся по холмам. Мы ходили, пока не стало почти темно. - Я думаю, что достаточно долго заставлял тебя ходить, - сказал дон Хуан, когда мы вернулись в дом, - чтобы ты был готов начать этот маневр магов по обнаружению проводника: события в твоей жизни, которое ты вспомнишь с такой отчетливостью, что оно послужит прожектором для освещения всего остального в твоем перепросмотре с такой же или сравнимой отчетливостью. Сделай то, что маги называют перепросмотром частей головоломки. Что-то приведет тебя к воспоминанию события, которое послужит тебе проводником. Он оставил меня одного, дав одно последнее предупреждение.

...

Отчетливость проводника дала новый импульс моему перепросмотру. Старое настроение сменилось новым. С этого момента я начал вспоминать события моей жизни с безумной ясностью. Словно внутри меня был построен барьер, из-за которого я жестко держался за убогие и нечетких воспоминания, и проводник разбил его вдребезги. До этого события моя память была для меня расплывчатым способом извлечения информации о тех вещах, которые произошли и которые я чаще всего хотел забыть. По существу, мне было совершенно неинтересно вспоминать что-либо из моей жизни. Поэтому я, по правде говоря, не видел ни малейшего смысла в этом бесполезном занятии перепросмотром, которое дон Хуан мне практически навязал. Для меня это было каторгой, которая сразу же меня утомляла и только подчеркивала мою неспособность концентрироваться. Тем не менее я послушно составил списки людей и приступил к беспорядочным попыткам будто бы вспоминать свое общение с ними. Недостаток ясности при сосредоточении на них не останавливал меня. Я выполнял то, что считал своей обязанностью, независимо от того, что я на самом деле чувствовал. По мере практики ясность воспоминания улучшилась, как я думал, удивительно. Я мог, так сказать, спускаться в отдельные события с достаточной восприимчивостью, которая была пугающей и вместе с тем стоящей. Но после того, как дон Хуан познакомил меня с идеей привратника, сила моего воспоминания стала такой, которую я не мог даже назвать. Следование по моему списку людей сделало перепросмотр очень формальным и трудновыполнимым, как этого и хотел дон Хуан. Но время от времени что-то во мне вырывалось на свободу, что-то, заставляющее меня сосредоточиваться на событиях, не относящихся к моему списку. Событиях, ясность которых была настолько безумной, что я был пойман и погружен в них, возможно, даже глубже, чем когда прожил эти события. Каждый раз, когда я таким способом перепросматривал, я делал это с оттенком отрешенности, благодаря которой я видел те вещи, на которые я не обращал внимания, когда на самом деле мучился от них.

...

- В перепросмотре есть тайная возможность выбора, - сказал дон Хуан. - Точно так же, как я говорил тебе, что тайная возможность выбора есть в смерти, возможность, которую находят только маги. В случае смерти тайная возможность в том, что люди могут сохранить свою жизненную силу и отказаться только от своего осознания, результата своей жизни. В случае перепросмотра тайная возможность выбора, которую нашли только маги, в том, чтобы предпочесть развивать свой истинный ум.

Карлос Кастанеда, "Активная сторона бесконечности"

Из книги "Искусство сновидения"

- Ты все еще не готов для слияния реальности сновидения и реальности обыденного мира, - заключил он. - Ты должен перепросматривать свою жизнь дальше.

- Но я уже сделал весь возможный перепросмотр, - запротестовал я. - Я занимался этим несколько лет. Не осталось ничего, чего бы я не мог вспомнить из своей жизни.

- Должно быть, осталось еще много чего, - сказал он непреклонно, - иначе ты не просыпался бы с криком.

Мне не понравилась идея о том, чтобы продолжать перепросмотр снова. Я завершил его и верил, что сделал его так хорошо, что не должен был возвращаться к этому снова.

- Перепросмотр наших жизней никогда не должен заканчиваться, независимо от того, как бы хорошо он ни был осуществлен один раз, - сказал дон Хуан. - Причина, по которой обычные люди не могут управлять своей волей в сновидениях, состоит в том, что они никогда не совершали перепросмотр своей жизни, и их сны по этой причине переполнены очень интенсивными эмоциями, такими как воспоминания, надежды, страхи и так далее и тому подобное.

Мои же благодаря перепросмотру относительно свободны от тяжелых и сковывающих эмоций. И если что-то преграждает им путь, как сейчас в твоем случае, значит, в них есть еще что-то не вполне прояснившееся.

- Перепросмотр - это такое кропотливое дело, дон Хуан. Может, вместо этого нам заняться чем-нибудь другим?

- Нет. Другие занятия не нужны. Перепросмотр и сновидение идут рука об руку. Перепросматривая наши жизни, мы становимся все более и более парящими.

Дон Хуан дал мне ясные и детальные указания о перепросмотре, состоявшие в том, чтобы еще раз проживать всю совокупность жизненного опыта, вспоминая всевозможные детали прошлых переживаний. Он видел в перепросмотре надежный способ для перемещения и переосмысления энергии.

- Перепросмотр высвобождает заключенную в нас энергию, без которой подлинное сновидение невозможно, - утверждал он.

Несколько лет назад дон Хуан велел мне составить список всех людей, которых я когда-либо встречал вплоть до настоящего времени. Он помог упорядочить этот список, используя разделение по сферам деятельности, таким как различные должности, которые я занимал, различные учебные курсы, которые я посещал. Затем он предложил мне пройти от первого человека в этом списке до последнего, не пропуская никого, переживая заново каждую встречу с ними.

Он объяснил, что при перепросмотре событие реконструируется фрагмент за фрагментом, начиная с припоминания внешних деталей, затем переходя к личности того, с кем я имел дело, и заканчивая обращением к себе, исследованием своих чувств.

Дон Хуан учил меня сочетать воспоминание с естественным ритмичным дыханием. Глубокий выдох следует делать в такт с медленным мягким движением головы справа налево; глубокий вдох делается при движении головы в обратную сторону - слева направо. Он называл этот процесс покачивания головой из стороны в сторону "обмахивание события веером". Ум исследует событие от начала до конца, в то время как тело "обмахивает" снова и снова все, на чем сосредоточивается ум.

Дон Хуан сказал, что маги прошлого, открывшие перепросмотр, рассматривали дыхание как магическое, жизненно важное действие и использовали его соответственно этому - как магическое средство. Выдох используется для выброса отрицательной энергии, оставшейся в них как результат события, перепросмотр которого осуществляется, а вдох - для возврата энергии, которую они потеряли в ходе взаимодействия.

Вследствие своего академического образования я рассматривал перепросмотр как процесс анализа своей жизни. Дон Хуан настаивал, что это нечто большее, чем интеллектуальный психоанализ. Он определил перепросмотр как уловку, используемую магом для вызова пусть незначительного, но зато постоянного сдвига точки сборки. Он сказал, что точка сборки под влиянием просмотра прошлых событий и переживаний движется туда-сюда между ее теперешним положением и положением, которое она занимала тогда, когда имел место интегрируемый опыт.

Дон Хуан сказал, что использование перепросмотра магами прошлого объясняется их убежденностью в том, что во вселенной существует неподдающаяся восприятию могущественная сила, наделяющая все существа осознанием и жизнью. Под воздействием той же силы существа погибают, тем самым возвращая ей заимствованное ранее осознание, усиленное и обогащенное их жизненными переживаниями. Дон Хуан сказал, объясняя точку зрения магов прошлого, - они верили, что поскольку эта сила заинтересована именно в наших переживаниях, то очень важно насытить ее копиями нашего жизненного опыта, получаемыми в ходе перепросмотра. Удовлетворившись тем, что она ищет, эта сила затем освобождает магов, давая им возможность развивать свои чувства и тем самым достигать самых удаленных частей времени и пространства.

Когда я вновь начал заниматься перепросмотром, то с большим удивлением обнаружил, что моя практика сновидения при этом автоматически приостановилась, вопреки моему желанию. Я спросил у дона Хуана, что это значит.

- Это просто. Сновидение требует задействования всей доступной энергии, - ответил он. - И поэтому, глубоко погружаясь в собственную жизнь, мы лишаемся возможности практиковать сновидение. Нам не хватает энергии.

- Но ведь я и раньше глубоко погружался в перепросмотр, - сказал я. - Тем не менее мои занятия никогда не прерывались.

- Дело в том, должно быть, что всякий раз, когда ты думал, что погружаешься, ты на самом деле был только эгоистически встревожен, - сказал он, смеясь. - Для мага быть погруженным означает, что задействованы все источники энергии. Сейчас же впервые случилось так, что ты начал использовать полностью все свои энергетические ресурсы. Раньше, даже занимаясь перепросмотром, ты не был поглощен этим до конца.

На этот раз дон Хуан предложил мне новую методику для перепросмотра. Мне предстояло разгадать нечто вроде головоломки, составляя второстепенные с виду события моей жизни так, чтобы из мелких разрозненных кусочков получилась цельная картина.

- Но у меня не получится, - запротестовал я.

- Нет, получится, - заверил он меня. - Путаница возникнет только тогда, если ты предоставишь своей мелочности подбирать события для перепросмотра. Предоставь решать это духу. Будь спокоен и начинай работать с тем, на что тебе указывает дух.

Результаты такого метода перепросмотра поразили меня во многих отношениях. Удивительным было то, как я, успокоив ум, следовал затем совершенно независимой от моей воли силе, которая внезапно погружала меня в чрезвычайно детальные воспоминания какого-то незначительного события из моей жизни. Но еще удивительнее, что в итоге я получил довольно-таки упорядоченную конфигурацию событий. То, что по моему мнению должно было быть хаотичным, оказалось чрезвычайно содержательным.

Я спросил дона Хуана, почему он ни разу не предложил мне этот метод прежде. Он ответил, что существует два основных уровня перепросмотра; первый из них характеризуется формальностью и жесткостью, второй - подвижностью внимания.

У меня не было даже отдаленного представления о том, насколько теперешний перепросмотр будет для меня отличаться от предыдущих опытов. Способность концентрироваться, выработанная благодаря практике сновидения, позволила мне проникнуть в свою жизнь так глубоко, что никогда ранее я и представить не мог ничего подобного. Мне потребовалось больше года, чтобы просмотреть и пережить еще раз все, связанное с моей предыдущей жизнью. В итоге я вынужден был согласиться с доном Хуаном: в ранее недоступных глубинах моего ума были сокрыты залежи эмоций, заряженных отрицательной энергией.

В результате второго периода перепросмотра я обрел новое для меня, более спокойное отношение к жизни.

Карлос Кастанеда, "Искусство сновидения"

[Айвенго]

Карлос Кастанеда. Шесть Объясняющих Предположений


---------------------------------------------------------------
Carlos Castaneda Six Explanatory Propositions from The Eagle's Gift
Шесть Объясняющих Предположений
Карлос Кастанеда
Неизвестная Глава из "Дара Орла"
Эта глава была опубликована только в испанском издании "Дара Орла", и
лишь недавно была переведена на английский язык.
Приблизительный перевод с английского [mailto:piligrim22@hotmail.com]
piligrim22@hotmail.com
---------------------------------------------------------------------------
* Введение
* 1. То, что мы воспринимаем как мир, есть ничто иное, как эманации
Орла.
* 2. Внимание есть то, что заставляет нас воспринимать эманации Орла
при помощи выборочного восприятия - сканирования.
* 3. Объекты сканирования обретают смысл благодаря Первому Кольцу Силы.
* 4. Намерение - сила, которая перемещает Первое Кольцо Силы.
* 5. Первое Кольцо Силы может быть остановлено блокированием
способности выполнять сканирование.
* 6. Второе внимание.
---------------------------------------------------------------------------
Несмотря на удивительные маневры, которые Дон Хуан совершал с моим
вниманием, я в течение многих лет упрямо пытался интеллектуально оценить то,
что он со мной делал. Хотя я и написал подробно об этих маневрах, однако это
всегда делалось с экспериментальной точки зрения и, кроме того, со строгой
рациональной перспективы. Я был погружен в свою собственную рациональность,
и потому я не смог распознать истинных целей уроков Дона Хуана. Чтобы понять
эти цели с некоторой степенью точности, было необходимо, чтобы я потерял
свою человеческую форму и достиг целостности самого себя (arrived to the
totality of myself).

Уроки Дона Хуана, как предполагалось, должны были провести меня через
второй этап развития воина: убедится и полностью принять тот факт, что в нас
находится другой тип осознания. Этот этап был разделен на две стадии.
Первая из них, для которой Дону Хуану требовалась помощь Дона Хенаро,
имела дело с двумя действиями. Она состояла из демонстрирования мне
некоторых процедур, действий и методов, которые были предназначены для
тренировки моего осознания. Вторая стадия имела отношение к Шести
Объясняющим Предположениям. Из-за трудностей, которые я имел при адаптации
моей рациональности к тому, чтобы воспринять истинность того, чему он учил
меня, Дон Хуан изложил эти Объясняющие Предположения в терминах моих ученых
записей.
Первое, что он сделал в качестве введения, это создал разделение во мне
с помощью специального удара по правой лопатке, удара, который вводил меня в
необычное состояние сознания, состояние, в которое я в последствии не мог
самостоятельно войти, будучи в нормальном состоянии. До того момента, когда
Дон Хуан заставил меня войти в такое состояние осознания, я имел неоспоримое
представление о непрерывности, как о результате моего жизненного опыта.
Идея, которую я имел относительно самого себя, заключ алась в том, что я -
это непрерывное целое существо, которое может объяснять все, что оно
когда-либо делало. Кроме того, я был убежден, что хранилище всего моего
осознания, если такое существует, находится в моей голове.
Однако, Дон Хуан показал мне своим ударом, что существует особый центр
в спинном мозге, на высоте лопаток, который является центром повышенного
осознания.
Когда я спрашивал Дона Хуана относительно природы этого удара, он
объяснял, что нагваль - лидер, проводник, который несет ответственность
открытия пути, и что он должен быть безупречен, чтобы пропитать его воинов
ощущением доверия и ясности. Только при этих условиях нагваль сможет нанести
этот удар по спине так, чтобы вызвать смещение восприятия, потому что сила
нагваля заключается в том то, чтобы создавать такое смещение. Если нагваль -
не безупречный практикующий, смещения не происходит, как тогда, когда я
пробовал, безуспешно, поместить других учеников в состояние повышенного
осознания, ударяя их по спине перед тем, как мы пытались пересечь мост.
Я спросил Дона Хуана, что необходимо сделать для такого сдвига
осознания.
Он сказал, что нагваль должен ударить точно по пятну (spot), положение
которого изменяется от человека к человеку, но которое всегда располагается
в области лопаток. Нагваль должен видеть, чтобы определить это пятно,
которое расположено на границе светимости, а не на самом физическом теле;
как только нагваль находит его, он скорее вдавливает его внутрь, чем ударяет
по нему, и таким образом создает вогнутость, углубление в светящейся сфере.
Состояние повышенного осознания, возникающее в результате такого удара,
продолжается до тех пор пока углубление не исчезнет.
Некоторые светящиеся оболочки возвращаются к их первоначальным формам
самостоятельно, на другие оболочки нужно воздействовать ударом с другой
стороны, чтобы их восстановить, и есть такие оболочки, которые никогда не
возвращаются к их первоначальным овальным формам.
Дон Хуан сказал, что видящие видят осознание как необычное свечение
(glow).
Повседневное осознание - это свечение на правой стороне, которая
простирается на области вне физического тела до границы нашей светимости.
Повышенное осознание - более интенсивное сияние, обеспечивающее
мгновенную реакцию и глубокую концентрацию, оно заполняет границу левой
стороны нашей светимости. Дон Хуан сказал, что видящие объясняют то, что
случается в результате удара нагваля, как временное смещение центра,
расположенного на светящемся коконе тела. Эманации Орла выбираются и
интерпретируются именно в этом центре. Удар изменяет их нормальное
поведение. Основываясь на своих наблюдениях, видящие сделали вывод, что
воины должны быть помещены в такое состояние дезориентации. Изменение работы
восприятия в таком состоянии делает это состояние идеальной территорией для
восприятия команд Орла: это позволяет воинам функционировать, как будто они
находятся в обычном состоянии сознания, но с той лишь разницей, что теперь
они могут концентрироваться на всем, что они делают, с беспрецедентной
ясностью и силой.
Дон Хуан сказал, что моя ситуация была аналогична той, которую он
испытал сам. Его бенефактор создал глубокое разделение в нем самом,
перемещая его много раз из правостороннего состояния сознания в
левостороннее осознание.
Ясность и свобода его левостороннего осознания были прямо
противоположны рациональности и бесконечной самозащите его правостороннего
состояния сознания.
Он сказал мне, что все воины брошены в пучину такой ситуации, которую
создают полярности, и что нагваль создает и укрепляет разделение, чтобы быть
способным привести его учеников к убеждению, что существует осознание в
человеческих существах все еще не исследованное.
---------------------------------------------------------------------------
1. То, что мы воспринимаем как мир, есть ничто иное, как эманации Орла.
Дон Хуан, объяснял мне, что мир, который мы воспринимаем, не имеет
трансцендентного существования. С тех пор как мы познакомились с ним, мы
уверены, что то, что мы чувствуем, есть мир объектов, который существует в
той форме, в которой мы его воспринимаем, в то время как в действительности
нет никакого мира объектов, а, скорее, вселенная эманаций Орла. Эти эманации
представляют единственную неизменную реальность. Это реальность, которая
охватывает все, что существует: воспринимаемое и невоспринимаемое, известное
и неизвестное.
Видящие (те кто непосредственно видят эманации Орла) называют их
командами из-за их убеждающей силы (urging force). Все живущие существа
вынуждены использовать эманации, и они используют их, не зная, что же они
есть на самом деле. Обычные люди интерпретируют их как реальность. В то
время как видящие, которые видят эманации, интерпретируют их как Правило.
Несмотря на то, что видящие видят эманации, у них нет способа узнать,
чем же на самом деле является то, что они видят. Вместо того, чтобы
запутываться в бесполезных догадках, видящие занимают себя практическими
предположениями о том, как команды Орла могут интерпретироваться. Чтобы
интуитивно воспринять реальность, которая трансцендентна миру, продолжал Дон
Хуан, мы должны воспринимать пребывая на уровне догадок и предположений; а
это - не достаточно для воина. Недостаточно только предполагать, что команды
Орла немедленно воспринимаются всеми существами, живущими на Земле, и что ни
один из них не воспринимает их одним и тем же способом. Воины должны
пробовать созерцать поток эманаций, пытаться "увидеть" способ, который
человек и другие живущие существа используют его, чтобы построить их
чувственный мир.
Когда я предложил использовать слово "описание" вместо эманаций Орла,
Дон Хуан сказал, что он не делал никаких метафор. Он сказал, что слово
"описание" означает человеческое соглашение, а в том что, мы воспринимаем
исходящим от команды Орла, человеческие соглашения не учитываются.
------------------------------------------------------
---------------------
2. Внимание есть то, что заставляет нас воспринимать эманации Орла при
помощи выборочного восприятия - сканирования (skimming).
Дон Хуан имел обыкновение говорить, что восприятие - это физическая
способность, которую живущие существа могут развивать; конечный результат
такого развития известен, среди видящих, как "внимание". Дон Хуан описал
внимание как действие настройки (hooking - подключения) и выделения
(channeling - каналирования) восприятия. Он сказал, что такое действие -
наш наиболее исключительный подвиг, который охватывает весь спектр
человеч еских альтернатив и возможностей. Дон Хуан установил точное различие
между альтернативами и возможностями. Человеческие альтернативы это то, что
мы можем выбрать как люди, живущие внутри социальной среды. Наш выбор в этой
области весьма ограничен. Человеческие возможности - это то, чего мы
способны достичь как светящиеся существа.
Дон Хуан, открыл мне классификацию трех типов внимания, подчеркивая при
этом, что называть их отдельными "типами", является ошибкой. В
действительности, они являются тремя уровнями знания: первое, второе и
третье внимание; каждый из которых есть самостоятельная область, законч
енная сама по себе. Для воина, который находится в начале его обучения,
первое внимание является наиболее важным из трех. Дон Хуан сказал, что его
объясняющие предположения - это попытки вывести на первый план механизмы
работы первого внимания - то, что всегда оставалось скрытым для нас. Он сч
итал крайне важным для воинов стремится понять природу первого внимания, тем
более если они собираются отважиться путешествовать во второе внимание.
Он объяснил мне, что мы обучены первому вниманию так, чтобы
стремительно двигаться через весь спектр эманаций Орла, не акцентируясь на
этом, и формируя при этом отдельные "единицы восприятия", которые все мы
интерпретируем как то, что мы воспринимаем. Видящие называют это искусство
"сканированием" (skimming), потому что при этом мы автоматически подавляем
те эманации, которые являются лишними, и выбираем тех из них, которые должны
быть выделены. Дон Хуан объяснил этот процесс, на примере горы, которую мы
видели в тот момент. Он подчеркнул, что мое первое внимание, в момент
наблюдения горы, просканировало бесконечное число эманаций, чтобы получить
чудо восприятия; сканирование знакомо всем человеческим существам, потому
что каждый из них использует его самостоятельно. Видящие утверждают, что
все, что первое внимание подавляет в результате сканирования, не может быть
восстановлено первым вниманием ни при каких условиях. Как только мы
научились воспринимать мир в терминах сканирования, наше сознание прекращает
регистрировать лишние эманации. Чтобы прояснить этот факт он дал мне пример
объекта сканирования: "человеческое тело". Он сказал, что наше первое
внимание полностью не осознает те эманации, которые составляют внешний
светящийся кокон физического тела. Наш овальный кокон не является объектом
восприятия; те эманации, который могли бы сделать кокон воспринимаемым,
отброшены в пользу тех, которые позволяют первому вниманию воспринимать
физическое тело так, как мы его знаем.
Поэтому, цель, которую дети должны достичь во время развития, состоит в
изу чении способности изолировать соответствующие эманации, чтобы
упорядочить хаотическое восприятие и преобразовывать его в первое внимание;
делая так, они изучают, как выполнять сканирование. Все взрослые люди, кто
окружают детей, учат их искусству выборочного сканирования. Рано или поздно,
дети выучиваются управлять своим первым вниманием так, чтобы воспринимать
результаты сканирования в терминах, подобных терминам их учителей.
Дон Хуан никогда не преставал удивляться способностью людей, привносить
порядок в хаос восприятия. Он заявил, что каждый из нас, сам по себе,
является учителем-магом и, что наша магия состоит в заполнении реальности с
помощью сканирования, которое наше первое внимание научилось делать. Тот
факт, что мы воспринимаем в терминах сканирования, есть команда Орла, но
воспринимать команды как цели (objects - объекты, намерения) - наша сила,
наш магический дар. Наша ошибка, с другой стороны, - то, что мы всегда
заканчиваем как односторонние существа, когда забываем, что объекты
сканирования (the skimmings) реальны лишь на столько , насколько мы сами сч
итаем их реальными, из-за силы убеждения в том, что мы должны делать так.
Дон Хуан назвал это ошибкой во взглядах, которая уничтожает все
богатство нашего таинственного происхождения.
****************************
Примечания переводчика: (skim - сканировать, снимать, считывать,
скользить по поверхности, бегло
прочитать и т. д.; skimming - здесь: сканирование, выборочное
восприятие; the skimmings - здесь: результаты сканирования; объекты
сканирования;
образы, возникающие в результате выборочного восприятия эманаций Орла.)
*****************************
------------
---------------------------------------------------------------
3. Объекты сканирования (skimmings) обретают смысл благодаря Первому
Кольцу Силы.
Дон Хуан говорил, что Первое Кольцо Силы - это сила, которая происходит
от эманаций Орла, чтобы влиять исключительно на наше первое внимание. Он
объяснил, что оно представлялось как "кольцо" из-за его динамики, его
непрерывного движения. Оно называлось кольцом "силы", во-первых, из-за, ее
принудительного характера, и, во вторых, из-за уникальной возможности
остановить ее работу, изменять или полностью обратить ее направление.
Принудительный характер ясно выражен в том факте, что оно не только
заставляет первое внимание создавать и сохранять результаты сканирования, но
также требует согласия для этого от всех участников. От каждого из нас
требуется полное соглашение по точному воспроизведению сканирования, так как
согласованность Первого кольца Силы должна быть тотальной. Именно это
согласованность и дает нам уверенность, что результаты сканирования - это
объекты, которые существуют независимо от нашего восприятия. Кроме того,
принудительность Первого Кольца Силы не прекращается после первоначального
соглашения, оно требует, чтобы мы непрерывно обновляли наше соглашение. Всю
нашу жизнь мы должны действовать так, как будто, например, каждый объект
нашего сканирования воспринимается в первый раз для каждого из нас,
независимо от различий в языках и культурах. Дон Хуан допускал, что, даже
если все это слишком серьезно, чтобы быть шуткой, то характер убеждения
Первого Кольца Силы, настолько интенсивен, что вынуждает нас верить, что,
если бы "гора" обладала собственным сознанием, то она бы воспринимала себя
тоже как объект сканирования, такой же, какой создаем мы.
Наиболее ценная особенность, которую Первое Кольцо Силы дает воину RT
это исключительная возможность прервать поток ее энергии, или даже полностью
остановить его. Дон Хуан сказал, что это - скрытая способность, которая
существует во всех нас как резервная возможность. В нашем узком мире
объектов сканирования, нет никакой необходимости использовать ее. Как только
мы так эффективно окружены и экранированы сетью первого внимания, мы уже не
осознаем, даже приблизительно, что мы имеем скрытые ресурсы. Однако, как
только другая альтернатива, которой можно было бы следовать, появилась бы
перед нами, альтернатива типа возможности для воина использовать второе
внимание, то скрытая способность Первого Кольца Силы начала бы действовать и
могла бы быть использована с захватывающим результатами.
Дон Хуан подчеркивал, что самый большой подвиг магов - это процесс
активизации этой скрытой способности; он назвал это блокированием намерения
Первого Кольца Силы. Он объяснил мне, что эманации Орла, которые уже были
отброшены первым вниманием при строительстве повседневного мира, оказывают
на это внимание непреклонное давление. Чтобы это давление остановило
действие первого внимания, намерение должно быть изменено. Видящие называют
это действие преградой или прерыванием Первого Кольца Силы.
--------------------------------------------------
-------------------------
4. Намерение - сила, которая перемещает Первое Кольцо Силы.
Дон Хуан объяснял мне, что намерение не имеет никакого отношения к
обычным намерениям, или желаниям иметь ту или иную вещь, а скорее имеет
отношение к неуловимой силе, которая заставит нас вести себя способами,
которые могли быть описаны как намерения, пожелание, воля, и т.д. Дон Хуан
не относил к этому, условия существования существа, его привычки,
произведенные социализацией, или биологическими реакциями, а скорее он
относил намерение к личной, сокровенной силе, которой мы обладаем и
используем индивидуально как ключ, который заставляет вращаться Первое
Кольцо Силы приемлемым образом. Намерение это то, что направляет наше Первое
внимание для того, ч тобы сосредоточить его на эманациях Орла в пределах
некоторой структуры. И намерение - это также то, что может приказать Первому
Кольцу Силы прервать или полностью остановить свой поток энергии. Дон Хуан
предлагал мне представлять намерение как невидимую силу, которая существует
во вселенной, и которая не обнаруживая себя воздействует на все: это сила,
которая создает и поддерживает объекты сканирования. Он утверждал, что
результаты сканирования должны постоянно обновляться, чтобы быть
наполненными непрерывностью. Чтобы обновлять их каждый раз с нужной
свежестью, в которой они нуждаются, чтобы построенный из них мир был живым,
мы должны намеревать их каждый раз, когда мы их создаем.
Например, мы должны намеревать "гору" вместе со всеми ее деталями для
того, чтобы результат сканирования был полностью реализован. Дон Хуан
сказал, что наблюдателем, который основывается исключительно на первом
внимании без вмешательства намерения, "гора" воспринималась бы как
совершенно другой образ сканирования. Она могла бы восприниматься при
сканировании как "геометрическая форма " или "аморфное цветовое пятно". Для
того, чтобы сканирование горы было полным, наблюдатель должен намеревать
его, делая это или подсознательно под давлением Первого Кольца Силы, или
преднамеренно ч ерез дисциплину воина. Дон Хуан указал мне три пути,
которыми намерение приходит к нам. Наиболее распространенная форма намерения
известна видящим как "намерение Первого Кольца Силы ". Это - ослепляющее
намерение, которое приходит к нам случайно. Это выглядит так, как будто мы
оказались на его пути, или как будто оно оказалось у нас на пути. Неизбежно
мы находим себя пойманными в его сети, не имея даже минимальной возможности
управлять тем, что случилось с нами.
Второй путь состоит в том, когда намерение приходит в нас
самостоятельно.
Это требует значительного количества целеустремленности, ощущения
решительности с нашей стороны. Только как воины мы можем поместить себя
добровольно на путь намерения; мы как бы вызываем его, если так можно
выразится. Дон Хуан, объяснял мне, что его настойчивость в том, чтобы быть
безупречным воином, ничто иное, как усилие, чтобы позволить намерению
узнать, что он поместил себя на его путь.
Дон Хуан имел обыкновение говорить, что воины называют это явление
"Силой" ("power"). Таким образом, когда они говорят относительно наличия
личной силы, они имеют в виду намерение, которое приходит к ним добровольно.
Результат этого намерения, как он часто говорил мне, может быть описан
как способность находить новые решения, или как способность влиять на людей
или события. Это выглядит так, как если бы другие возможности,
предварительно неизвестные воину, внезапно становятся очевидными. Поэтому
безупречный воин никогда не планирует ничего заранее, но его действия
настолько решительные, что кажется, как будто воин вычислил заранее каждую
деталь своих действий.
Третий путь, которым мы находим намерение, наиболее редкий и сложный из
трех; это происходит, когда намерение позволяет нам гармонировать с ним.
Дон Хуан описал это состояние как реальный момент Силы: кульминация
всех усилий в поиске безупречности на протяжении всей своей жизни. Только
велич айшие воины достигают этого, и пока они находятся в этом состоянии,
намерение позволяет им использовать себя по их желанию. Это выглядит так,
как будто намерение фокусируется в них, трансформируя их в чистую силу без
предвзятых мнений и предубеждений. Видящие называют это состояние
"Намерением Второго Кольца Силы", или "Волей".
---------------------------------------------------------------------------
5. Первое Кольцо Силы может быть остановлено с помощью блокирования
способности выполнять сканирование.
Дон Хуан имел обыкновение говорить, что функция Неделаний состоит в
создании преграды в обычном фокусе нашего Первого внимания. Неделания, в
этом смысле, это маневры, предназначенные, чтобы подготовить первое внимание
к блокированию функционирования Первого Кольца Силы, или, другими словами,
для прерывания намерения. Дон Хуан, объяснял мне, что такое блокирование
функционирования, которое является единственным методом систематически
использовать скрытую способность Первого Кольца Силы, и есть то временное
прерывание, которое бенефактор создает в способности ученика создавать
объекты сканирования. Это - предумышленное и мощное искусственное вторжение
в первое внимание, чтобы поместить его вне проявлений, в виде которых
известные объекты сканирования предстают перед нами; это вторжение
осуществляется прерыванием намерения Первого Кольца Силы. Дон Хуан говорил
что, чтобы достичь такого прерывания, бенефактор обращается с намерение как
с тем, чем оно является в действительности, как с потоком, течением энергии,
которое может быть в конечном счете остановлено или переориентировано.
Прерывание такого рода, однако, подразумевает потрясение такой величины,
которая может вынуждать Первое Кольцо Силы остановиться полностью; такая
ситуация, не может произойти в условиях нашей повседневной жизни. Для нас
немыслим тот факт, что мы можем отказаться идти теми же шагами, которые мы
делали, когда мы объединяли наше восприятие. Однако это возможно: под
влиянием прерывания мы могли бы поместить себя в то состояние восприятия, в
котором мы находились в самом начале, когда команды Орла были для нас
эманациями, которые мы еще не наделили значением. Дон Хуан говорил, что
любое действие, которое бенефактор мог использовать, чтобы создать
прерывание, должна быть глубоко связана с личной силой. Поэтому, бенефактор
обычно не использует любой процесс, чтобы управлять намерением, а скорее
перемещает его и делает его доступным ученику через его личную силу. В моем
случае, Дон Хуан достиг блокирования функционирования Первого Кольца Силы ч
ерез сложный процесс, который объединял три метода: употребление
галлюциногенных растений, манипуляции с телом и взаимодействие с намерением
непосредственно.
В самом начале Доне Хуан настаивал на употреблении галлюциногенных
растений, очевидно из-за инерции моей рациональной стороны. Эффект был
огромен, и все же замедлял достижение прерывания. Тот факт, что растения
были галлюциногенными, предоставил мне отличное оправдание для того, чтобы
собрать все доступные мне ресурсы и продолжать пытаться сохранить контроль.
Я был убежден, что я мог бы логически объяснять все, что я испытывал,
включ ая те невообразимые подвиги, которые Дон Хуан и Дон Хенаро обычно
делали для создания прерывания; я мог бы объяснить их как нарушения
восприятия, вызванное употреблением галлюциногенов.
Дон Хуан говорил, что наиболее замечательным эффектом от
галлюциногенных растений было то, что каждый раз когда я употреблял их, я
ощущал некоторое специфическое чувство, что все вокруг меня источает
удивительное богатство.
Возникали цвета, формы, детали, которые я никогда не видел раньше. Дон
Хуан использовал это увеличение в моей способности воспринимать, и, с
помощью команд и комментариев, вводил меня в состояние нервного возбуждения
(беспокойства). Впоследствии он манипулировал моим телом и заставлял меня
сдвигаться из одного состояния сознания в другое до тех пор пока я не начал
создавать фантасмагорические видения или абсолютно реальные сцены с
трехмерными существами, которые не могли существовать в этом мире.
Дон Хуан, объяснил мне, что если однажды прямые отношения между
намерением и объектами сканирования, которые мы создаем, нарушаются, то они
уже никогда не могут быть восстановлены. С этого момента мы приобретаем
способность улавливать поток того, что он описал как "призрачное намерение"
(phantom intent), или намерение сканирования, которое RT не присутствует в
момент прерывания, а, если можно так выразится, помещается в наше
распоряжение через некоторый аспект памяти.
Дон Хуан утверждал, что с прерыванием намерения Первого Кольца Силы мы
станем восприимчивыми и moldable; и тогда нагваль может представить нам
намерение Второго Кольца Силы. Дон Хуан был убежден, что дети раннего
возраста оказываются в подобном положении восприятия; будучи лишенными
намерения, они готовы последовать за любым намерением, которым обладают уч
ителя, их окружающие.
После периода употребления галлюциногенных растений, Дон Хуан полностью
прекратил их использование. Однако, он создавал новые и более драматические
прерывания во мне, манипулируя моим телом и сдвигая меня в другие состояния
сознания, комбинируя эти действия с непосредственными контактами с
намерением. С помощью комбинации гипнотических команд и соответствующих
комментариев, Дон Хуан создавал новый поток "призрачного намерения" и я был
вынужден воспринимать обычные объекты сканирования как нечто невообразимое.
Он называл такие путешествия как "бросание беглого взгляда в
необъятность Орла"("glancing into the immensity of the Ea gle").
Дон Хуан мастерски проводил меня через бесчисленные прерывания
намерения до тех пор, пока он не убедился, как видящий, что мое тело хорошо
ознакомилась с эффектами функционального блокирования Первого Кольца Силы.
Он сказал, ч то он может видеть необычную активность в области лопаток. Он
описал это как небольшое углубление, которая образуется точно так же, как
если бы светимость была слоем мышц, сокращаемым нервом. (He described it as
a little hole that had formed exactly as if the luminosity was a muscular
layer contracted by a nerve.) Для меня, эффект блокирования Первого Кольца
Силы заключался в том, что исч езла уверенность, которую я имел всю свою
жизнь, в том, что то, что сообщают мне мои чувства, является "реальным".
Спокойно я входил в состояние внутреннего безмолвия.
Дон Хуан говорил, что то, что вселяет в воинов крайнюю
неопределенность, то, что его бенефактор испытал в конце своей жизни, и то
смирение в неудач е, с которым он сам живет сейчас, есть результат того
факта, что даже одного беглого взгляда в необъятность Орла достаточно чтобы
оставить смотрящего без всякой надежды. Надежда - это результат наших
близких отношений с объектами сканирования и идеи, что мы управляем ими. В
такие моменты только путь воина может помочь нам упорно продолжать наши
усилия, ч тобы раскрыть то, что Орел скрыл от нас, но без надежды, что мы
сможем когда-либо понять то, что мы обнаружили.
---------------------------------------------------------------------------
6. Второе внимание.
Дон Хуан, объяснял мне, что изучение второго внимания должно начинаться
с осознания того, что сила Первого Кольца Силы, которая ограничивает нас,
является физическим, конкретным барьером. Видящие описывали его как стену
тумана (a wall of fog), барьер, который может систематически восприниматься
в результате блокирования Первого Кольца Силы; и который может быть затем
преодолен с помощью обучения воина.
После проникновения сквозь стену тумана попадаешь в обширное
промежуточное состояние. Задача воина здесь состоит в прохождении этой
области, пока они не достигают следующей разделительной границы, которая
должна быть преодолена, чтобы войти в то, что на самом деле является другим
или вторым вниманием. Дон Хуан говорил, что обе разделительные линии
совершенно четко различимы. Когда воины проникают сквозь стену тумана, они
чувствуют, что их тела сдавливаются (squeezed - сжимаются), или они
чувствуют интенсивную дрожь (shaking - встряска, колебание, дрожание) внутри
их тел, в основном справа от живота или через среднюю часть, справа налево.
Когда воины проникают сквозь вторую линию, они чувствуют резкий треск в
верхней части тела, что-то вроде звука сломанной сухой ветки. Две линии,
которые разделяют первое и второе внимания и тем самым как бы запечатывают
их, известны видящим как параллельные линии. Они запечатывают оба внимания в
том смысле, что они простираются в бесконечность, нигде не позволяя
пересекать их до тех пор пока они не будут сломлены.
Между обеими линиями существует область специального состояния
сознания, которую видящие называют лимбо (limbo - область забвения и
неопределенности, преддверие ада - прим.пер.), или мир между параллельными
линиями. Это - реальное пространство между двумя огромными слоями эманаций
Орла; эманаций, которые лежат в пределах человеческих возможностей
осознания. Один из этих слоев эманаций - слой, создающий мир повседневной
жизни, а второй слой создает другие миры второго внимания. Таким образом,
лимбо - это переходная зона, в которой оба поля эманаций простираются друг
на друга.
Осколки уровня, который известен нам, простираются и в эту область,
частич но используя при этом Первое Кольцо Силы; и способность Первого
Кольца Силы создавать объекты сканирования заставляет нас воспринимать
сканируемые объекты в лимбо почти такими же как в повседневной жизни, за
исключением того, что они выглядят при этом гротескно, странно и искаженно.
В этом смысле лимбо имеет специфические особенности, которые не изменяются
произвольно каждый раз, когда некто входит в зону. Там существуют физич
еские особенности, которые очень похожи на объекты сканирования повседневной
жизни.
Чувство тяжести, продолжал Дон Хуан, ощущаемое в лимбо, возникает из-за
возрастающего давления, оказываемого на Первое внимание. В области,
расположенной непосредственно за стеной тумана, мы все еще можем вести себя
как обычно; как будто мы находимся в гротескном, но распознаваемом мире.
Как только мы проникаем дальше за стену тумана, с каждым шагом
становится труднее различать детали или вести себя обычным образом.
Он объяснил мне, что вполне возможно сделать так, чтобы вместо стены
тумана мы воспринимали нечто другое, но видящие выбрали для этого то, что
потребляет наименьшее количество энергии: визуализация стены тумана не
требует никакого особого усилия.
То, что существует за второй параллельной линией, известно видящим, как
Второе внимание, или другое я, или параллельный мир; и прохождение обеих
границ известно как "пересечение параллельных линий". Дон Хуан думал, что я
смогу усвоить эту концепцию более твердо, если он опишет каждую область
осознания как специфическое предрасположение восприятия. Он сказал мне, что
на территории повседневного осознания мы неизбежно запутываемся в специфич
еском предрасположении восприятия Первого внимания.
С момента, когда Первое Кольцо Силы начинает создавать объекты
сканирования, путь их формирования становится нашим естественным
предрасположением восприятия. Прерывание объединяющей силы Первого внимания
означает пересечение первой пограничной линии. Нормальное предрасположение
восприятия попадает в промежуточную область между параллельными линиями.
При этом мы продолжаем строить почти нормальные образы сканирования в
теч ение некоторого времени. Но как только мы приближаемся к тому, что
видящие называют второй пограничной линией, предрасположение восприятия
Первого внимания, начинает отступать, терять силу. Дон Хуан говорил, что
такой переход отмечен внезапной неспособностью к запоминанию или пониманию
того, что же происходит. По мере приближения ко второй пограничной линии,
второе внимание начинает все сильнее воздействовать на воинов, которые
предприняли такое путешествие. Если они неопытны, их осознание опустошается,
становится пустым. Дон Хуан считал, что это происходит, потому что они
приближаются к спектру эманаций Орла который, еще не имеет для них
систематизированного предрасположения восприятия. Мои опыты с Ла Гордой и
женщиной-нагвалем за стеной тумана являются примером такой неспособности. Я
путешествовал далеко на другую сторону, но я не мог объяснить то, что мы там
делали, по той простой причине, что мое второе внимание тогда еще не
сформировалось, и это не давало мне возможности сформулировать все то, что я
там воспринимал.
Дон Хуан, объяснял мне, что мы начинаем активизировать Второе Кольцо
Силы, вынуждая второе внимание пробудиться от сна. Это достигается
блокированием действия Первого Кольца Силы. Затем, задача учителя состоит в
воссоздании состояния, из которого стартовало Первое Кольцо Силы, состояния,
насыщенного намерением. Первое Кольцо Силы было запущено силой намерения,
данного теми, кто учил нас искусству сканирования. Как мой учитель он дал
мне новое намерение, которое должно было создать новую сферу восприятия.
Дон Хуан сказал, что требуется целая жизнь непрерывной дисциплины,
которую видящие называют несгибаемым намерением, чтобы подготовить Второе
Кольцо Силы к возможности создавать образы сканирования, отвечающих другому
уровню эманаций Орла. Овладеть предрасположением восприятия обеих
параллельных миров - вот подвиг несравненного значения, которого достигают
лишь немногие воины. Сильвио Мануэль был одним из тех немногих.
Дон Хуан предупредил меня, что нельзя пытаться преднамеренно овладеть
этим.
Если это случается то, это должно происходить через естественный
процесс, который разворачивает себя сам без особых усилий с нашей стороны.
Он объяснил мне, что причина для такой беспристрастности основывается на
практических соображениях о том, что, когда это достигается форсированно, то
впоследствии оказывается трудно от этого отказаться, в то время как целью, к
которой должны стремится воины, должно быть преодоление обоих
предрасположеностей восприятия, чтобы войти в окончательную свободу третьего
внимания.

[Айвенго]

Только представьте, сколько будет радости и сколько экстаза, если вы влюбитесь во всю вселенную… Это и есть жизнь в изобилии, жизнь в бесконечности.

[Айвенго]

- Тебе непросто будет остановиться, - сказал он, наконец.
- Ты упрям, я знаю, но это не имеет значения.
Когда тебе, в конце концов, удастся себя изменить, упрямство будет тебе на руку.

- Я стараюсь, как только могу, - сказал я.
- Нет. Я не согласен. Ты не стараешься, как только можешь.

Ты сказал так, потому что для тебя это звучит красиво.
Ты говоришь так обо всем, что бы ты ни делал.
Ты годами стараешься, как только можешь, и все без толку.
Что-то нужно сделать, чтобы с этим покончить.

Как обычно, я почувствовал было, что должен защищаться. Но дон Хуан, как правило, находил мои самые слабые места. Поэтому каждый раз, начав защищаться от его критики, я неизменно оказывался в дураках. Поэтому на середине длинного выступления в свою защиту я умолк.

Дон Хуан с любопытством оглядел меня и засмеялся.
Очень добродушно он напомнил, что уже говорил мне, что все мы - дураки. И что я - не исключение.

- Ты каждый раз чувствуешь себя обязанным объяснить свои поступки, как будто ты – единственный
на всей земле, кто живет неправильно.

Это - все тоже чувство собственной важности.

У тебя его все еще слишком много, так же, как слишком много личной истории.
И в то же время ты так и не научился принимать на себя ответственность за свои действия, не
используешь свою смерть в качестве советчика и, прежде всего, ты слишком доступен, ты полностью
открыт.

Другими словами, жизнь твоя по-прежнему настолько же бездарна и запутана, насколько была до того, как мы с тобой встретились.

Чувство уязвленного самолюбия захлестнуло меня, и я снова собрался было спорить.
Но он сделал мне знак помолчать.

- Человек должен отвечать за то, что живет в этом странном мире, - сказал он.
- Ведь ты же знаешь, это - действительно странный мир.

Я утвердительно кивнул.

- Ты соглашаешься, но мы с тобой имеем в виду различные вещи.
Для тебя мир странен своим свойством либо нагонять на тебя скуку, либо быть с тобой не в ладах.

Для меня мир странен, потому что он огромен, устрашающ, таинственен, непостижим.

Ты должен с полной ответственностью отнестись к своему пребыванию здесь - в этом чудесном мире, здесь - в этой чудесной пустыне, сейчас - в это чудесное время. Моя задача - убедить тебя в этом.
И я все время старался ее выполнить.

Я хотел убедить тебя в том, что необходимо научиться отдавать себе отчет в каждом действии, сделать каждое действие осознанным.

Ведь ты пришел сюда ненадолго, и времени, которое тебе отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам этого странного мира.


Я настаивал на том, что испытывать тоску или находиться с миром не в ладах – нормальное
человеческое состояние.

- Так измени его! - ответил он сухо.
- Это - вызов, и если ты его не принимаешь, значит, ты - практически мертв.

Он предложил мне вспомнить хоть что-нибудь из своей жизни, что я делал бы с полной самоотдачей.

Я назвал искусство. Мне всегда хотелось стать художником, и в течение нескольких лет я пытался реализовать свое желание. Иногда я все еще с болью вспоминал о постигшей меня неудаче.

- Ты никогда не относился с ответственностью к тому, что находишься в этом непостижимом мире, - сказал он таким тоном, словно выносил приговор.
- Поэтому ты так и не стал художником, и, наверное, так и не станешь охотником.

- Значит, на большее я неспособен, дон Хуан.
- Неправда.

Ты не знаешь, на что ты способен.

- Но я делаю все, что могу.
- И снова ты ошибаешься.

Ты можешь сделать гораздо больше и действовать гораздо лучше.

Ты допускаешь только одну-единственную ошибку - ты думаешь, что в твоем распоряжении уйма
времени.

Он помолчал, глядя на меня как бы в ожидании реакции с моей стороны.
- Ты думаешь, что в твоем распоряжении - уйма времени, - повторил он.

- Уйма времени на что, дон Хуан?
- Ты считаешь, что твоя жизнь будет длиться вечно.

- Вовсе я так не считаю.
- Тогда, если ты не считаешь, что твоя жизнь будет длиться вечно, чего же ты ждешь?
Почему ты колеблешься вместо того, чтобы решительно измениться?

- А тебе не приходило в голову, дон Хуан, что я не хочу меняться?
- Приходило. Так же, как и ты, я когда-то не хотел изменяться.

Однако мне не нравилась моя жизнь. Я устал от нее, так же как ты сейчас устал от своей.
Зато теперь я чувствую, что на все мне ее не хватит.

Я начал неистово доказывать, что его настойчивое стремление изменить мой образ жизни – это
произвол, и что оно меня пугает.
Я сказал, что на определенном уровне я с ним согласен, но лишь один тот факт, что он неизменно
остается хозяином положения, делает всю ситуацию неприемлемой для меня.

- Дурак, у тебя нет времени на то, чтобы становиться в позу, - сурово произнес он.
- То, что ты делаешь в данный момент, вполне может оказаться твоим последним поступком на земле, твоей последней битвой.
В мире нет силы, которая могла бы гарантировать тебе, что ты проживешь еще хотя бы минуту.

- Я знаю, - сказал я, сдерживая гнев.
- Нет. Ты не знаешь.

Если бы ты это знал, ты был бы охотником.

Я заявил, что осознаю неотвратимость своей смерти, но говорить или думать об этом бесполезно,
потому что я ничего не могу сделать, чтобы ее избежать.
Дон Хуан засмеялся и, сказал, что я похож на балаганного актера, механически твердящего заученную роль.

- Если бы это была твоя последняя битва на земле, я бы сказал, что ты - идиот, - спокойно проговорил
он.
- Свой последний поступок на земле ты совершаешь, находясь в совершенно дурацком состоянии.

Некоторое время мы оба молчали.
Мысли у меня в голове перепутались и устроили бешеную свистопляску.
Он, разумеется, был прав.

- Друг мой, у тебя же нет времени. Нет времени. Его нет ни у кого из нас.

- Я согласен с тобой, дон Хуан, но...
- Просто соглашаться ни к чему, - перебил он.
- Вместо того чтобы так легко соглашаться на словах, ты должен соответствующим образом
действовать. Прими вызов. Изменись.

- Что, вот так взять и измениться?
- Именно так.

Изменение, о котором я говорю, никогда не бывает постепенным. Оно происходит внезапно.
А ты даже не думаешь готовиться к неожиданному действию, от которого изменится абсолютно все.

Мне показалось, что он сам себе противоречит.
Я объяснил ему, что если бы я готовился к изменению, то тем самым постепенно изменялся бы.

- Ты не изменился ни на йоту, - сказал он.
- И поэтому веришь, что меняешься очень постепенно, понемногу. Но однажды ты, возможно, очень удивишься, обнаружив, что внезапно, без каких бы то ни было предупреждений изменился.

Я знаю, что так оно и бывает, и поэтому не оставляю попыток тебя убедить.

Я не мог продолжать спорить, потому что не был уверен в том, что действительно хочу что-то сказать.

Немного помолчав, дон Хуан продолжил объяснения:
- Наверное, мне следовало бы сказать иначе.

Я вот что тебе советую: обрати внимание на то, что ни у одного из нас не может быть уверенности в
том, что его жизнь будет продолжаться неопределенно долго.

Я только что сказал, что изменение происходит внезапно.
Точно так же приходит смерть.

Как ты думаешь, что можно с этим поделать?

Я решил, что его вопрос - чисто риторический.
Но он приподнял брови, требуя ответа.

- Жить как можно счастливее, - ответил я.
- Верно!

А ты знаешь хоть одного человека, который был бы по-настоящему счастлив?

Моим первым побуждением было ответить "да".
Мне показалось, что я знаком с довольно многими людьми, которые могли бы послужить примером.
Однако затем я понял, что с моей стороны это будет лишь пустая попытка оправдаться.

И я ответил:
- Нет. Действительно не знаю.
- А я - знаю, - сказал дон Хуан.
- Есть люди, которые очень аккуратно и осторожно относятся к природе своих поступков.

Их счастье - в том, что они действуют с полным осознанием того, что у них нет времени.

Поэтому во всех их действиях присутствует особая сила, в каждом их поступке есть чувство.

Дон Хуан замолчал, как бы подбирая соответствующее слово.
Он потер виски и улыбнулся. Потом внезапно встал, словно давая понять, что разговор окончен.

Я принялся умолять его закончить то, что он мне говорил. Он сел и выпятил губы.

- Поступки обладают силой, - сказал он.
- Особенно когда тот, кто их совершает, знает, что это - его последняя битва.
В действии с полным осознанием того, что это действие может стать для тебя последним на земле, есть
особое всепоглощающее счастье.

Мой тебе совет: пересмотри свою жизнь и рассматривай свои поступки именно в таком свете.

Я не согласился с ним.
Я сказал, что для меня счастье состоит в том, что моим действиям свойственна определенная протяженность во времени, и я могу по своему желанию продолжать делать то, что делаю в данный момент, особенно если это мне нравится.
Я объяснил ему, что мое несогласие - отнюдь не банальная фраза, но утверждение, которое вытекает из глубокой убежденности в том, что и мир, и я сам обладаем свойством существовать в течение промежутка времени, вполне поддающегося оценке.

Все мои усилия доходчиво изъясниться дона Хуана, похоже, весьма забавляли.

Он все время посмеивался, качал головой, а когда я выдал фразу насчет "свойства существовать в течение промежутка времени, вполне поддающегося оценке", он сорвал с головы шляпу, швырнул ее на землю и принялся топтать.

Закончилось это тем, что мы оба хохотали над его уморительной выходкой.

- У тебя нет времени, приятель, - сказал он.
- В этом - беда всех человеческих существ.
Времени нет ни у кого из нас, и твой "поддающийся оценке промежуток времени" ничего не значит в этом жутком таинственном мире.

- Надежда на этот самый "промежуток времени" делает тебя робким, лишает решительности, - продолжал он.

- И в твоих действиях не может быть того духа, той мощи, той неодолимой силы, которая присутствует в действиях того, кто знает, что сражается в своей последней битве на этой земле.

Другими словами, расчет на "промежуток времени" не делает тебя ни счастливым, ни
могущественным.

Я признался, что боюсь мыслей о предстоящей смерти, и обвинил дона Хуана в том, что он своими
постоянными разговорами о смерти лишает меня душевного равновесия.

- Но ведь нам всем действительно предстоит умереть, - сказал он.

Дон Хуан указал на далекие холмы.

- Есть нечто, что ждет меня где-то там. Это - несомненно.
И когда-нибудь оно меня дождется. Это - тоже несомненно.

Но ты, наверное, - совсем не такой, и смерть вовсе тебя не ждет.

Я в отчаянии развел руками, и он рассмеялся.

- Дон Хуан, я не желаю об этом думать.
- Почему?

- Это бессмысленно.
Ведь она так или иначе где-то меня ждет, тогда какой смысл по этому поводу тревожиться?
- Разве я сказал, что ты должен по этому поводу тревожиться?

- Тогда что я должен делать?
- Использовать ее.

Сосредоточить внимание на связующем звене между тобой и твоей смертью, отбросив сожаление,
печаль и тревогу.
Сосредоточить внимание на том факте, что у тебя нет времени.
И пусть действия твои текут соответственно.

Пусть каждое из них станет твоей последней битвой на земле.
Только в этом случае каждый твой поступок будет обладать законной силой.

А иначе все, что ты будешь делать в своей жизни, так и останется действиями робкого и
нерешительного человека.

- А что, это так ужасно - быть робким и нерешительным человеком?
- Нет, если ты намерен жить вечно.
Но если тебе предстоит умереть, то у тебя просто нет времени на проявления робости и
нерешительности.
Нерешительность заставляет тебя цепляться за то, что существует только в твоем воображении.

Пока в мире - затишье, это успокаивает.
Но потом этот жуткий таинственный мир разевает пасть, намереваясь тебя проглотить, и ты с полной очевидностью осознаешь, что все твои проверенные и надежные пути вовсе такими не были.

Нерешительность мешает нам испытать и полноценно использовать свою судьбу - судьбу людей.

- Но, дон Хуан, это же противоестественно - все время жить с мыслью о смерти.
- Смерть ожидает нас, и то, что мы делаем в этот самый миг, вполне может стать нашей последней битвой на этой земле, - очень серьезно, почти торжественно произнес он.

- Я называю это битвой, потому что это - борьба.
Подавляющее большинство людей переходит от действия к действию без борьбы и без мысли.

Охотник же, наоборот, тщательно взвешивает каждый свой поступок.

И поскольку он очень близко знаком со своей смертью, он действует рассудительно, так, словно каждое его действие - последняя битва.
Только дурак может не заметить, настолько охотник превосходит своих ближних - обычных людей. Охотник с должным уважением относиться к своей последней битве.
И вполне естественно, что последний поступок должен быть самым лучшим.
Это доставляет удовольствие. И притупляет страх.

- Ты прав, - признал я. - Просто это трудно принять.
- Да. Чтобы убедиться в том, что дело обстоит именно так, тебе понадобятся годы.
И годы - на то, чтобы научиться действовать сообразно этому убеждению.

Мне остается лишь надеяться, что ты успеешь.

- Ты пугаешь меня, когда так говоришь, - сказал я.

Дон Хуан окинул меня взглядом. Лицо его было необычайно серьезно.

- Я уже говорил тебе, это - очень странный мир.
Силы, которые руководят людьми, непредсказуемы и ужасны, но в то же время их великолепие стоит
того, чтобы стать его свидетелем.

[Айвенго]

Он встал, мягко погладил меня по голове и очень тихим голосом произнес:
- Я научу тебя быть воином. Точно так же, как научил охотиться.

Но должен тебя предупредить - как умение охотиться не сделало тебя охотником, так и овладение искусством воина не сделает тебя воином.

Я испытал сильнейшее замешательство, физический дискомфорт, граничащий с истинной мукой. Я пожаловался на одолевавшие меня яркие сны и кошмары.
Казалось, он минуту раздумывал, затем снова сел рядом.

- Это какие-то заколдованные сны, - сказал я.
- Ты всегда видел волшебные сны, - возразил он.
- Поверь, то, что мне снится теперь не похоже на то, что я видел прежде.
- Не волнуйся, ведь это всего лишь сновидения.

Какие свойственны обычному человеку - у них нет силы.
Так стоит ли беспокоиться либо говорить о них.
- Они меня тревожат, дон Хуан. Неужто их нельзя остановить?
- Нельзя.
Они должны пройти сами по себе, - ответил он.
Пришла пора стать доступным силе, и ты начнешь со сновидения.

Тон, которым он произнес это слово "сновидение" указывал на то, что он придает ему какой-то свой особый смысл. Я стал обдумывать вопрос, который хотел бы задать ему, но он заговорил опять.

- Я никогда не рассказывал тебе о сновидении, поскольку до сих пор учил тебя одному лишь искусству охоты, - промолвил он.
- Охотнику не нужно уметь обращаться с силой, поэтому его сны - это просто сны. Они могут вызвать сильные чувства, но это не сновидения.
А вот воин, напротив, ищет силу и сновидения - один из путей ее достижения.

Можно сказать, что разница между охотником и воином заключается в том, что воин идет по пути к силе, тогда как охотник ничего или почти ничего о ней не знает.
Нам не дано решать, кто может быть воином, а кто - всего лишь охотником.
Это вправе решать лишь те силы, которые движут людьми.
Вот почему твоя игра с Мескалито была столь важным знамением.

Это сила привела тебя ко мне. Она доставила тебя на автобусную остановку, ты помнишь?
Некий клоун привел тебя ко мне. Это верный знак, когда на тебя указывает какой-то клоун.
Поэтому я сделал из тебя охотника.
А потом был еще один верный знак - сам Мескалито играл с тобой. Понятно, что я имею в виду?

Жуткая логика его рассуждений ошеломляла. Из его слов возникал образ меня самого, уступающего чему-то ужасному и неведомому, к встрече с чем я не был готов и в существовании чего не мог бы поверить, обладая я даже самой бурной фантазией.
- Что же, по-твоему, я должен делать, - спросил я его.
- Стань доступным силе. Ухватись за свои сновидения, - сказал он в ответ.
- Ты называешь их снами, поскольку не властен над ними.

Воин - тот, кто ищет силу, и он не зовет это сном.
Сновидения для него - реальность.
- Ты полагаешь, он принимает сны за реальность?
- Он никогда не принимает одно за другое. То, что ты называешь сном - воин зовет реальностью.
Ты должен понять, что воин не глуп.
Воин - безупречный охотник, охотник за силой.
Он не пьяница и не наркоман, у него нет ни времени, ни желания блефовать, лгать себе самому либо
делать неправильные ходы. Слишком высоки его ставки.

На кону стоит его устоявшаяся организованная жизнь, на которую у него ушло так много времени, чтобы сделать ее совершенной.
Он не намерен швырять эту жизнь на ветер вследствие нелепого просчета либо случайно приняв что-то одно за нечто другое.

Сновидение для воина реально, поскольку в нем он может действовать сознательно, принимая или отвергая.

Здесь он может выбирать между массой вещей, способных привести его к силе, здесь он может
манипулировать ими и использовать их, тогда как в обычном сне он не в силах действовать намеренно.


- То есть ты хочешь сказать, дон Хуан, что сновидение реально?
- Да, это так.

- Столь же реально, как то, что мы делаем сейчас?
- Если ты склонен к сравнениям, то могу сказать, что сновидение куда более реально.

Благодаря ему ты получаешь силу, посредством которой можешь менять ход вещей и событий.
Ты можешь обнаружить бессчетное множество таинственных фактов.
Ты можешь управлять всем, чем пожелаешь.

[Айвенго]

Последние минуты перед тем, как солнце коснулось покрывала низких туманных облаков, были поистине фантастическими, в полном смысле слова. Словно солнце подожгло землю, подобно искре, упавшей в сухой хворост, вспыхнувший почти мгновенно ярким пламенем. Кожей лица я буквально ощущал красноту солнечного света.

- Встань! - закричал дон Хуан, с силой потянув меня за руку.

Он отскочил от меня и очень требовательным тоном велел бежать на месте.

Я побежал. По телу поплыло тепло. Тепло было медно-розовым.
Я ощущал, как оно струится по небу и собирается над глазами.
Вся верхняя часть головы словно пылала холодным огнем, излучая медно-розовое сияние.

По мере того, как исчезало за облаками солнце, что-то во мне заставляло меня бежать все быстрее и быстрее. В какое-то мгновение я ощутил необычайную легкость, я почувствовал, что вот-вот взлечу и унесусь прочь.
Дон Хуан крепко схватил меня за запястье. Почувствовав давление его пальцев, я вернулся в состояние уравновешенной собранности. Я плюхнулся на землю. Дон Хуан сел рядом.

Он дал мне отдохнуть несколько минут. Потом встал, похлопал по плечу и знаком пригласил следовать за ним. Мы слезли с заостренной скалы, на которой сидели. Скала прикрывала нас от холодного ветра. Дон Хуан нарушил молчание:
- Хороший знак. Как странно! Он явился в конце дня.
Насколько все же мы с тобой разные...
Ты в гораздо большей степени, чем я, - создание ночи.

Мне больше нравится юное сияние утра. Вернее, сияние утреннего солнца ищет меня.
А от тебя - скрывается.
А умирающее солнце, наоборот, к тебе благосклонно.
Оно омыло тебя своим светом. Оно опалило тебя своим огнем, но не сожгло. Как странно!

- Почему странно?
- Я никогда такого не видел.
Знак, если он является вообще, всегда приходит ко мне из обители восходящего солнца.

- А почему так, дон Хуан?
- Сейчас не время об этом говорить, - отрезал он.

- Знание - сила. Для того чтобы о нем говорить, нужно уметь управлять силой.
А чтобы этому научиться, необходимо время. Много времени.

[Айвенго]

Я проснулся перед закатом. Сон освежил меня и восстановил силы. Дон Хуан тоже спал. Он открыл глаза одновременно со мной. Было ветрено, но холода я не чувствовал. От листьев исходило тепло, словно на животе у меня горела печка или работал какой-то электрообогреватель.

Я осмотрелся. Место, выбранное мною для отдыха, находилось как бы в небольшой ложбине.
На выступе можно было сидеть, как на длинном диване, спинкой которого служила довольно высокая каменная стенка.
Я обнаружил, что, прежде чем лечь спать, дон Хуан принес мои письменные принадлежности и положил их мне под голову.

- Ты правильно определил место, - с улыбкой произнес он.
- И произошло все именно так, как я говорил.
Сила направила тебя к нему без каких-либо планомерных действий с твоей стороны.

- Что это были за листья? - спросил я.
Тепло, которое от них исходило, было для меня явлением загадочным и крайне любопытным. Я спал на ветру без одеяла, без толстой одежды, и мне было хорошо и удобно.

- Листья?
Просто листья, - ответил дон Хуан.

- Ты хочешь сказать, что я могу нарвать любых листьев, с какого угодно куста и их действие будет таким же?
- Нет. Я не хочу сказать, что ты можешь сделать это сам.
Ты не обладаешь личной силой.

Я хочу сказать, что такой эффект могут произвести любые листья в случае, если даст их тебе человек, обладающий силой.
Сегодня тебе помогли не листья. Сегодня тебе помогла сила.

- Твоя сила, дон Хуан?
- Думаю, ты вправе говорить, что моя. Но на самом деле это не совсем точно.

Сила не может принадлежать никому.
Она никогда не бывает ни моей, ни твоей, ни чьей бы то ни было еще.
Некоторые из нас умеют собирать ее и накапливать, и могут различными способами передавать другим.

Видишь ли, ключевой момент в использовании накопленной силы заключается в том, что ее можно применять только для помощи кому-то другому в накоплении силы.

Я спросил, означает ли это, что его сила ограничена только помощью другим.

Дон Хуан терпеливо объяснил, что сам для себя он может пользоваться своей личной силой, как ему заблагорассудится, в любых делах, в любом направлении.

Но когда дело доходит до прямой передачи силы другому человеку, положение изменяется.

Переданная сила бесполезна, если человек, ее получивший, применяет ее для чего бы то ни было, кроме одного - поиска собственной личной силы.

Чужая личная сила может быть использована только в поиске своей.

- Все, что совершает человек, определяется уровнем его личной силы, - продолжал дон Хуан.

- Поэтому тому, кто ею не обладает, свершения человека могущественного кажутся невероятными.

Обычный человек, как правило, не способен не только поверить в то, что совершает могущественный маг или человек знания, но даже просто уместить в сознании саму возможность этих свершений.

Ведь для того, чтобы хотя бы как-то представить себе, что такое сила, ею нужно обладать.
Именно об этом я тебе всю дорогу толкую. Но ты не понимаешь. И я об этом знаю.

Ты не понимаешь не потому, что не хочешь, а потому, что не можешь.
У тебя очень низкий уровень личной силы.

- Что же мне делать, дон Хуан?
- Ничего. Действуй так, как действуешь. Живи, как живешь. Сила найдет способ к тебе пробиться.

[Айвенго]

Дон Хуан встал и потянулся. Мне он предложил сделать то же самое.

Он сказал, что растягивание всего тела после сна, сидения и ходьбы - очень хорошая практика.

Потом дон Хуан подошел ко мне вплотную и прошептал в правое ухо:
- Иди за мной. Держись как можно ближе. И копируй каждое мое действие.

Он сказал также, что на том месте, где мы стоим, мы в безопасности, потому что оно находится как раз на границе ночи.
- Здесь - не ночь, - он топнул по камню, на котором мы стояли. - Ночь - там.
И он указал в темноту, нас окружавшую.

Потом он проверил, хорошо ли закреплена у меня на спине сетка с тыквенными флягами, и мягко объяснил, что воин всегда проверяет, все ли в порядке.
Не потому, что надеется выжить в предстоящем испытании, но потому, что это - неотъемлемая часть его безупречного поведения.

Вместо того чтобы принести мне облегчение, его приготовления породили во мне уверенность в приближении чего-то неотвратимо рокового. Захотелось плакать. Я был уверен, что дон Хуан полностью осознает действие своих слов.

- Верь своей личной силе, - сказал он мне на ухо.
- Это - единственное, что есть у человека в этом таинственном мире.

Потом он сказал;
- Воин безупречен, если он доверяет своей личной силе, независимо от того, мала она или огромна.

[Айвенго]

Я шел примерно десять минут.
Вдруг прямо передо мной как из-под земли выросла темная масса.
Я вскрикнул и упал на пятую точку. В ушах зазвенело. Испуг был так велик, что у меня перехватило дыхание. Чтобы вздохнуть, пришлось открыть рот.

- Вставай, - мягко сказал дон Хуан. - Я не хотел тебя напугать. Я просто вышел навстречу.

Он сказал, что наблюдал за моей корявой походкой. Я напомнил ему хромую старую даму на грязной улице после дождя, которая брезгливо на цыпочках обходит лужи. Он, видимо, живо представил себе эту картинку и рассмеялся.
Затем он показал мне способ передвижения в темноте - способ, который он назвал "походкой силы". Сначала он слегка склонился вперед и заставил меня потрогать его спину и колени, чтобы я понял, в каком положении находится его тело. Туловище было слегка наклонено вперед, но позвоночник оставался прямым. Ноги были чуть согнуты в коленях.

Он медленно прошелся передо мной, чтобы я увидел: при каждом шаге колено его поднимается почти до груди. А затем он буквально побежал таким способом, быстро скрывшись из виду. Через несколько секунд дон Хуан вернулся. Я не мог понять, как ему удается бегать в темноте.

- Походка силы специально предназначена для того, чтобы быстро передвигаться в темноте, - прошептал он мне на ухо.

Он предложил мне попробовать. Я был уверен в том, что непременно сломаю себе ноги, наступив на камень или оступившись на какой-нибудь ямке. Но дон Хуан твердил, что "походка силы" совершенно безопасна.

Я заявил, что он, должно быть, знает каждый камень и каждую ямку на этих холмах.
Иначе его действия для меня непостижимы.

Дон Хуан сжал ладонями мою голову и с силой прошептал:
- Это - ночь!
И это - сила!

Он отпустил мою голову и мягко добавил, что ночью мир совсем не такой, как днем, и что его способность бежать во тьме никак не связана с тем, что он знает эти холмы.

Он сказал, что ключ ко всему - в свободном течении личной силы.

Ее нужно "отпустить", и тогда она сольется с силой ночи.
И если это произойдет, оступиться будет уже невозможно.

И он очень серьезно предложил мне задуматься на минутку о том, что происходит. Это рассеет мои сомнения. Для человека его возраста попытка бегать по этим холмам в это время суток - верный способ покончить с собой. Если, конечно, его не ведет сила ночи.

- Смотри! - сказал дон Хуан, умчался куда-то в темноту и вернулся обратно.

Способ его передвижения выглядел настолько необычно, что я не поверил собственным глазам.
Некоторое время он словно бежал на месте. Это напомнило мне разминку спринтера перед забегом.

Затем дон Хуан велел мне бежать за ним. Я попробовал, очень скованно и неловко.
С предельной тщательностью я пытался высматривать место, на которое станет нога, но оценить расстояние было невозможно.

Дон Хуан вернулся и гарцевал рядом.

Он прошептал, что нужно отрешиться от себя, отдавшись силе ночи, и верить той крохотной личной силе, которой я обладаю. Иначе я никогда не смогу двигаться свободно.

Тьма препятствует мне только потому, что я во всем, что делаю, полагаюсь на зрение, не зная, что другой способ движения заключается в том, чтобы предоставить силе возможность вести меня.

Я несколько раз попробовал, но безуспешно.
Я просто, не мог себя "отпустить", не мог преодолеть боязнь покалечить ноги.
Тогда дон Хуан приказал мне бежать на месте, стараясь почувствовать себя так, словно я бегу, используя "походку силы".

[Айвенго]

Я побежал метров пять в том направлении, откуда послышался крик, стараясь, как предлагал дон Хуан, "отрешиться от себя". Однако налетел на куст. Это происшествие мигом возродило все мои страхи и мою неуверенность.

Дон Хуан ждал меня. Он немного подправил положение моего тела, заставив слегка согнуть к ладоням мизинцы, безымянные и средние пальцы, и выпрямить указательные и большие. Потом он сказал, что, по его мнению, я просто потворствую своему чувству собственной неполноценности, потому что отлично знаю: как бы ни была темна ночь, я увижу все наилучшим образом, если не буду ни на чем фокусировать взгляд, а просто стану смотреть в землю прямо перед собой.

"Походка силы" аналогична методике поиска благоприятного места в том смысле, что и то, и другое требует отрешенности и веры.

При передвижении "походкой силы" глаза должны быть неотрывно прикованы к земле прямо перед бегущим. Любой, даже мимолетный взгляд куда-нибудь в сторону разрывает поток движения.

Дон Хуан объяснил, что наклон туловища как раз и призван привести глаза в положение, удобное для того, чтобы смотреть в землю.
А колени нужно подымать так высоко, чтобы шаги были очень короткими. Тогда бег безопасен.
Дон Хуан предупредил, что мне предстоит спотыкаться и оступаться еще не раз.
Но с практикой придет уверенность, и я смогу бегать настолько же быстро и так же легко, как днем.

В течение нескольких часов я пытался копировать его движения и старался привести себя в то состояние, которое он мне рекомендовал.

Каким-то необъяснимым образом мне удалось добиться совершенной степени уверенности в себе.
Насколько я чувствовал, ничего такого, что давало бы мне основание испытывать подобное
ощущение, я не совершал.
Но тело, казалось, само знало, что ему делать.

Мне, например, не были видны выступы и впадины, но тело неизменно умудрялось поставить ногу на подходящее место.
Я совсем не спотыкался и не оступался, попав ногой во впадину, если не считать нескольких случаев, когда я отвлекался.
Для того, чтобы неотрывно смотреть в землю перед собой, требовалось полное сосредоточение.
Как предупреждал дон Хуан, малейшая попытка взглянуть в сторону влекла за собой нарушение потока.

[Айвенго]

- Существует один способ учиться - реальное действие.
Праздные разговоры о силе бесполезны. С их помощью можно лишь призвать силу.

Но только тогда, когда ты станешь на путь самостоятельного действия, ты действительно узнаешь, что такое сила, ощутишь ее в полной мере.
Причем действие это должно быть полноценным, со всем, что ему присуще.

Путь к знанию и силе очень труден и очень долог.

Ты, наверное, заметил, что до сегодняшней ночи я тебя одного во тьму не отпускал.
У тебя для этого не было силы.
Теперь ты обладаешь достаточной силой для того, чтобы провести неплохую битву, но выстоять во тьме до конца ты в одиночку не сможешь.

- А если я попытаюсь?
- Ты умрешь.
Сущности ночи раздавят тебя как клопа.

- Получается, что мне теперь нельзя проводить ночь в одиночестве?
- В собственной постели - сколько угодно.
Но не в горах.

- А на равнинах?
- Это касается только диких мест, где совсем нет людей, и в особенности - диких мест высоко в горах. Естественные места обитания сущностей ночи - скалы и ущелья.
Поэтому с сегодняшнего дня тебе нельзя в одиночку ходить в горы.
До тех пор, пока не накопишь достаточно личной силы.

- Но как мне накопить личную силу?
- Ты накопишь ее, если будешь жить так, как я советую.

Мало-помалу ты заткнешь дыры и подберешь хвосты.
Причем тебе не придется делать для этого что-то особенное. Сила всегда находит путь сама.

Возьми, к примеру, меня. Когда я начал учится, я не знал, что встал на путь воина, и понятия не имел о том, что накапливаю силу. Подобно тебе, я считал, что ничего особенного не делаю. Но это было не так.
Сила имеет одно любопытное свойство: ее не замечаешь, когда она накапливается, и накапливается она незаметно.

[Айвенго]

Дон Хуан вроде бы угадал ход моих мыслей, громко рассмеялся и сказал:
- Не ломай себе голову.

Мои слова не имеют для тебя никакого смысла. Все по той же причине: у тебя слишком мало личной силы. Но больше, чем было в самом начале. Поэтому с тобой начали случаться разные вещи. У тебя уже была очень мощная встреча с туманом и молнией. И не важно, понимаешь ты, что именно происходило тогда с тобой, или нет. Важно то, что это запечатлелось в твоей памяти.
Мост и все, что ты видел в ту ночь, непременно явится тебе еще раз.
Когда у тебя будет достаточно личной силы.

- Дон Хуан, а какова будет цель такого повтора?
- Не знаю. Я - не ты.

Это вопрос, на который, кроме тебя, не ответит никто. А мы с тобой очень разные.
Кстати, именно по этой причине сегодня ночью я оставил тебя одного, хоть и знал, что это - смертельно опасно.

Ты должен был сам испытать себя, узнать, насколько ты способен выдержать встречу с сущностями ночи, действуя так, как свойственно действовать именно тебе.

И крик совы я выбрал в качестве сигнала как раз потому, что совы являются вестниками сущностей ночи, и криком совы пользуются для выманивания этих существ.
Этой ночью они стали для тебя опасными вовсе не потому, что они зловредны по природе.
Они не зловредны и не добры, они - никакие.
Просто ты не был безупречен.

В тебе есть нечто дешевое, и я знаю - что именно.
Ты оказываешь мне снисхождение, ты потакаешь мне: ладно, мол, сделаю, как он хочет.

И ты всю жизнь был точно так же снисходителен ко всем подряд.
А это автоматически ставило тебя выше других.
Но тебе отлично известно, что так не бывает.

Ты - всего лишь человек, и жизнь твоя слишком коротка для того, чтобы охватить все чудеса и весь ужас этого изумительного непостижимого мира.
Поэтому снисходительность твоя - дешевая, она делает тебя мелким и никчемным.

Мне хотелось протестовать. Дон Хуан опять попал в точку, как это было уже десятки раз. На какое-то время я даже разозлился. Но потом необходимость записывать отвлекла меня, и, как это обычно бывало, я успокоился.

- Однако мне, кажется, известно, как тебя от этого избавить, - продолжил дон Хуан после длинной паузы.
- Я думаю, даже ты согласишься с тем, что это - единственный способ, если вспомнишь сегодняшнюю ночь. Ты побежал хорошо и быстро, как бежал бы настоящий маг, только когда запахло жареным.

Когда противник сделался невыносимым, и ты почувствовал, что это - вполне серьезно.
Это известно нам обоим, тут уж ничего не попишешь.
Думаю, я нашел тебе достойного противника.

- Дон Хуан, что ты собрался со мной делать?

Вместо ответа он встал и потянулся всем телом, растянув буквально каждую мышцу.
Мне он велел сделать то же самое.

- В течение дня нужно многократно растягивать все мышцы. Чем чаще, тем лучше.
Но только после достаточно продолжительных периодов непрерывной работы либо довольно
длительного покоя или отдыха.

- Дон Хуан, что это за противник? - не унимался я.
- К несчастью, только наши ближние могут стать достойными противниками.
Да, только люди.
Другие существа не обладают собственной волей, поэтому, чтобы с ними столкнуться, необходимо идти и цеплять их, выманивать. А люди - наоборот, неотступны и безжалостны.

Он замолчал, а потом отрывисто проговорил:
- Ладно. Похоже, мы достаточно потолковали.
Прежде чем уйти отсюда, тебе необходимо сделать еще одно, последнее.

Сейчас я кое-что расскажу тебе, чтобы ты уяснил, почему и для чего находишься здесь.

Заметь, ты все время приезжаешь ко мне.
Что бы ни случилось, как бы я тебя в очередной раз ни обидел, ты возвращаешься.
Причина предельно проста.

При каждой нашей встрече твое тело учится определенным вещам.
Даже вопреки твоему желанию. Так было с самого начала.

И теперь твое тело постоянно нуждается в освоении новых и новых знаний, и каждый раз требует
возвращения ко мне.

Скажем так: твое тело знает, что его смерть неизбежна, хотя ты об этом никогда не
задумываешься.

И я рассказал твоему телу, что моя смерть так же неизбежна, и что прежде чем я умру, я хотел бы
показать ему кое-что такое, чего сам ты дать ему не можешь.

Ну, например, твоему телу нужен испуг. Ему нравится пугаться.
Твоему телу нужна тьма, и ему нужен ветер.
Теперь оно узнало походку силы и ждет не дождется случая, как следует испытать этот способ
передвижения.

То есть твое тело возвращается меня навестить, потому что я - его друг.

Дон Хуан молчал довольно долго, словно собираясь с мыслями.
- Я говорил тебе; секрет сильного тела не в том, что ты делаешь, а в том, чего не делаешь, - проговорил он, наконец.

- И теперь пришло время не делать то, что ты привык делать всегда.
Так что до нашего ухода сиди здесь и не-делай.

- Я не понимаю, дон Хуан.
Он забрал у меня блокнот, аккуратно закрыл его и перетянул резинкой, а потом запустил его, как диск, куда-то в колючки. Блокнот скрылся в кустах.

Я был в шоке, и начал было возмущаться, но он закрыл мне рот ладонью.
Потом указал на большой густой куст и велел сосредоточиться на нем. Но не на самих листьях, а на их тенях.
Он сказал, что бег во тьме не обязательно должен быть действием гонимого страхом человека.
Это может быть самая естественная реакция ликующего тела, которому ведомо искусство "неделания". Снова и снова дон Хуан шептал мне в правое ухо:
- Не-делать то, что ты хорошо умеешь делать, - ключ к силе.
Ты знаешь, как делать то, что умеешь делать.
И это нужно не-делать.

В случае созерцания дерева я знал, что смотреть нужно на листья, и, естественно, немедленно фокусировал на них взгляд.
При этом тени и промежутки между листвой никогда меня не интересовали.
Последнее, что сказал дон Хуан, была инструкция начать созерцать тени от листьев на одной ветке и постепенно перейти к такого рода созерцанию всего дерева, не давая глазам возвратиться в привычный для них режим созерцания листьев.

Первый сознательный шаг в накоплении личной силы - позволить телу "не-делать".

Наверное, причиной тому явилась моя усталость или нервное перевозбуждение, но я настолько погрузился в созерцание теней, что к тому моменту, когда дон Хуан поднялся на ноги, я мог формировать тени в зрительно воспринимаемые массивы настолько же свободно, насколько обычно в массивы формируется листва. Эффект был поразительный.
Я сказал дон Хуану, что хочу посидеть так еще.

Он засмеялся и похлопал по моей шляпе:
- Я же говорил. Тело любит такие штучки.

Потом он велел мне позволить накопленной за время созерцания силе вывести меня к блокноту, и легонько подтолкнул меня к чапаралю.
Некоторое время я шел бездумно и бесцельно, а потом обнаружил, что стою перед блокнотом.
Я решил, что подсознательно запомнил направление, в котором дон Хуан его метнул.
Но дон Хуан объяснил случившееся иначе.
Он сказал, что я вышел прямо на блокнот потому, что мое тело в течение нескольких часов пребывало погруженным в "неделание".

[Айвенго]

phpBB [video]

Френки шоу - игры богов