Как она формируется и как удерживать ее потенциал в себе, даже в сложных условиях взаимодействий, настолько чтобы это было естественным для вас, как дышать.
В качестве поддержки темы приведу цитату из магнитофонных записей встреч с Валерой Ломовцевым, вот что он тогда говорил об этом:
Сам по себе принцип огня - это жертва. Огонь каждое мгновение своего существования трансмутирует всё своё твёрдое, материальное топливо в невесомый флюид, ничем не похожий на тяготу самоутверждения и прямолинейную, тяжкую инерцию честолюбия.
Огонь искренности трансмутирует тяжкое, материальное, лживое невежество, бессознательность натуры - в невесомое, свободное самосознание.
Искренность предполагает то, что человек не строит себе ни¬каких планов жизни, не ставит целей в жизни именно для того, чтобы утвердиться на них. Он идёт в полноте жизни в каждый момент - не для множества благ и удовольствий, но от блаженного единства.
Его жертва - это жертва множеством своих персональностей. Жертва множеством распада - единству Целостности своей души.
Искренность предполагает то, что человек, глядя на окружающих людей, на представителей каких-то учений, не создаёт из них кумиров и авторитет.
Искренность предполагает любовь ко всему окружающему, понимание того, что всё окружающее справедливо, как бы оно ни выразилось для самого человека. Человек видит в состоянии искренности... Человек видит в состоянии Истины, что все существа правы.
Правы тем, что они имеют свою фазу развития, и, как бы они ни воздействовали на этого человека, он осознаёт, что это необходимые уроки, он осознаёт, что это необходимые действия Жизни для его раскрытия.
Он понимает сущность живого механизма духовной Эволюции. Этот механизм заключается во многоуровневых методах преображения человека. И эти методы работают с самыми болезненными, сопротивляющимися всему более высокому сторонами человеческой натуры. Это может вызывать боль. Но эти же средства, в то же самое время, являются единственным способом освободиться от всяческой боли и несвободы.
Процесс трансмутации состоит из многого, в том числе из умения вместить как радость, так и боль. И, вмещая их, подойти к такому уровню отстранения от них, чтобы оказаться в самой общей причине этих «полярных» состояний, там, где у них совершенно иная, божественная природа. Оказаться в той гармонии, которую они пытаются так безуспешно имитировать в нашей земной жизни.
Такой человек принимает всё. Принимает нетрадиционно: принимая, он не захватывает это, не привязывается, что бы ни пришло к человеку, даже самое приятное, даже какие-то проблески медитации, какие-то проблески единения, человек этого не захватывает, не говорит, что это моё.
Потому что всё, таким образом, захваченное умерщвляется материализацией в какие-то символы памяти, загромождающие сознание человека, и истощает его разум и сердце.
Тем, что он не захватывает это, он имеет возможность иметь открытое поле восприятия, и потому такое сознание и переживание могут приходить чаще, пока они не станут постоянными.
Сознание неискреннее, оно всегда стремится захватить какое-то переживание, какое-то прикосновение к трансцендентному, увековечить его в памяти, постоянно вытаскивать его, говорить о нём явно или неявно, постоянно чувствовать себя переживающим, постоянно ощущать значительность своего переживания, значительность своего открытия, постоянно к месту и не к месту важно вещать от имени этого трансцендентного.
И этим самым закрывается это открытие, исчезает высокое сознание. Потому что Переживание, действительно высокое Религиозное Состояние не поддаётся никаким манипуляциям нашего ума - так, как, обычно, поддаётся манипуляциям содержимое нашего житейского опыта.
По отношению ко всему нашему плоско-житейскому, по отношению ко всем нашим эгоистическим приоритетам, даже если они носят маску человечности и духовности, такое переживание иерархически не сопоставимо выше.
"Встречи" В. Ломовцев часть 5