Но этот подарок включает смущающее продолжение: нашу идею относительно 'Я'.
‘Я’ - умственная конструкция, оно пришло извне, и настало время для нас, чтобы избавиться от него".
Карлос сказал, что пороки, которые мы приобретаем при общении – доказательство того, что соглашение, которое мы приняли, абсолютно искусственное.
"После экспериментов в течение тысячелетий с ситуациями, которые изменяют наши способы воспринимать мир, маги из древней Мексики обнаружили потрясающий факт: мы не обязаны жить в единственной действительности, потому что вселенная построена на очень гибких принципах, которые позволяют существовать в почти бесконечных формах, производя бесчисленные диапазоны восприятия".
"Начиная от этой проверки, они вывели, что то, что люди получили извне, является способностью устанавливать наше внимание в одном из этих диапазонов, чтобы исследовать и признавать его, делая для него шаблон и учась чувствовать его, как будто он был единственным.
Это причина того, что возникла идея, что мы живем в исключительном мире, и, в последствии, было произведено чувство того, чтобы быть “индивидуальным Я”".
"Нет сомнения в том, что описание, которое мы получили - ценное владение, подобное стойке, к которой привязывается нежное молодое дерево, чтобы укрепить и направить его.
Она разрешает нам расти как нормальным людям в обществе, приспособленным к этой фиксации.
Для этого мы должны были научиться 'снимать пенки', другими словами, делать избирательные чтения огромного объема данных, которые прибывают в наши чувства.
Но однажды, когда это чтение превращается в 'реальность', фиксация внимания работает как якорь, потому что препятствует принятию осознания наших невероятных возможностей".
"Дон Хуан утверждал, что предел человеческого восприятия - робость.
Чтобы быть способными управлять миром, который окружает нас, мы должны были отказаться от нашего воспринимающего наследства, которое является возможностью засвидетельствовать все.
Таким образом, мы жертвуем полетом осознания для безопасности известного.
Мы можем прожить сильные, смелые, здоровые жизни, мы можем быть безупречными воинами, но мы боимся! "
"Наше наследство - устойчивый дом для жилья, но мы преобразовали его в крепость для защиты себя, или скорее, в тюрьму, где мы обрекаем нашу энергию слабеть в пожизненном заключении. Наши лучшие годы, чувства и силы ушли на восстановление и поддержку этого дома, потому что нам удалось отождествить себя с ним".
"Когда ребенок становится социальным существом, он приобретает ложное убеждение в его собственной важности, и то, что в начале было здоровым чувством самосохранения, заканчивается, преобразовываясь в эгоистичное требование внимания".
"Из всех подарков, которые мы получили, личная важность - самый жестокий.
Она преобразовывает магическое и полное жизни существо в бедного высокомерного и непристойного дьявола".
Указывая на свои ноги, он сказал, что ощущение собственной важности вынуждает нас делать абсурдные вещи.
"Смотрите на меня! Однажды я купил пару прекрасных ботинок, которые весят почти килограмм каждый.
Я истратил пятьсот долларов, чтобы везде таскать свои огромные ботинки! "
"Из-за нашей важности мы переполнены до краев злостью, завистью и расстройством, мы позволяем себе
руководствоваться чувствами удовольствия, и мы убегаем от задачи познания самих себя под предлогами, подобно:
'это делает меня ленивым’ или 'как утомительно!'.
За всем этим есть беспокойство, которое мы пробуем заставить замолчать все более плотным и менее естественным
внутренним диалогом".
В этом месте своего рассказа Карлос сделал паузу, чтобы ответить на некоторые вопросы.
Он воспользовался этой возможностью, чтобы рассказать нам различного вида истории о способе, которым важность
искажает людей, преобразовывая их в твердые раковины, глядя на которые воин не знает, смеяться ему или плакать.
"После многих лет учения у Дона Хуана я чувствовал себя настолько испуганным его методами, что я удалился на
некоторое время.
Я не мог принять то, что он и мой бенефактор делали со мной.
Это казалось мне жестоким, ненужным, и я хотел более ласкового обращения.
Я воспользовался возможностью, чтобы посетить различных духовных учителей со всех континентов, чтобы найти в их
доктринах что-нибудь, что оправдало бы мое дезертирство".
"В одном случае я познакомился с Калифорнийским гуру, который чувствовал себя важным.
Он принял меня в ученики, и он дал мне задание просить милостыню на людной площади.
Считая, что это был новый опыт для меня, и что я, вероятно, получу важный урок от всего этого, я выполнил его задание.
Когда я возвратился к нему, я сказал ему: 'Теперь Вы сделайте это!'. Он рассердился и исключил меня из класса".
"В другом путешествии я пошел, чтобы увидеть известного индусского преподавателя.
Я пришел в его дом рано и встал в очередь вместе с другими любознательными людьми.
Но этот джентльмен заставил нас ждать в течение многих часов.
Когда он появился на высокой лестнице, это имело снисходительный аспект, как будто он нам оказывал большую милость, допуская нас. Он начал спускаться по ступенькам очень достойно, но его ноги запутались в его широкой тунике, он упал на землю и разбил себе голову. Он умер там, перед нами".
* * *
В другой раз Карлос сказал нам, что демон важности затрагивает не только тех, кто полагает, что они - учителя, скорее
это - общая проблема.
Один из его твердых бастионов - персональная внешность.
"Это было пунктом, который меня всегда травмировал.
Дон Хуан имел обыкновение разжигать мое негодование, высмеивая мой рост.
Он имел обыкновение говорить мне:
'Среди более мелких больше эгоистов!
Ты мелкий и противный, как клоп; у тебя не остается другого способа быть известным, потому что иначе ты просто не
существуешь!'
Он утверждал, что простой факт наблюдения за мной вызывает у него желание рвоты, из-за чего он бесконечно
благодарен мне".
"Я обижался на его комментарии, потому что я был убежден, что он преувеличивал мои недостатки.
Но однажды я зашел в магазин в Лос–Анжелесе, и я понял, что он имел основание.
Я услышал, как кто - то говорит в мою сторону: 'Мелочь!', и я почувствовал себя настолько раздраженным, что, не думая
дважды, я повернулся и неистово ударил его кулаком в лицо.
Позже я узнал, что тот мужчина сказал это не мне, он просто считал свои мелкие деньги".
"Одним из советов, которые Дон Хуан давал нам, было то, чтобы в течение нашего формирования как воинов воздерживаться от использования того, что он называл 'инструментами для увековечивания себя'.
Он включал в эту категорию такие объекты, как зеркала, дипломы академических званий и альбомы фотографий с личной историей.
Маги его группы приняли этот совет в буквальной форме, но мы, ученики, не придавали этому значения.
Однако, по некоторым причинам, я воспринял его указание в крайней форме, и с тех пор я даже не позволяю никому фотографировать себя".
"Одно время, при проведении конференций, я объяснял, что фотографии - увековечивание самоотражения, и что мое
нежелание имело цель поддерживать удобную неопределенность относительно моей персоны.
Позже я узнал, что одна леди, которая была среди помощников, и которая считала себя духовным гидом, комментировала, что, если бы она имела такое же как у меня лицо мексиканского официанта, она тоже не позволяла бы себя фотографировать".
"При наблюдении ловкости личной важности и однообразия способа, которым она загрязняет каждого, видящие
разделили людей на три категории.
Дон Хуан дал им самые гадкие названия, которые он мог придумать:
ссыкуны, [тяв] и блевуны.
Все мы принадлежим к одной из них".
"Ссыкуны характеризуются своим рабством.
Они – подхалимы, липкие и приторные.
Это тип людей, которые всегда хотят сделать вам приятное: они заботятся о вас, они предупреждают вас, они балуют вас, они
имеют такое большое сострадание!
Но таким способом они скрывают реальные факты, что они не имеют собственной инициативы, и что они никогда ничего не делают. Они нуждаются в команде других людей, чтобы сожалеть о том, что они делают что-то.
И, для их несчастья, они предполагают, что другие столь же добры как они. По этой причине они всегда огорченные, разочарованные и слезливые".
"[тяв], с другой стороны, являются противоположностью.
Раздражающие, мелочные и самодовольные, они постоянно навязываются и вмешиваются. Как только они захватывают вас, они не оставляют вас в покое.
Они - самые неприятные люди, которых вы можете встретить.
Если вы спокойны, [тяв] приходят и накручивают вас своим дерганием, они используют вас в максимально возможной
степени.
Они имеют природный дар, чтобы быть учителями и лидерами человечества.
Они из тех, кто убивает, чтобы удержать власть".
"Блевуны - между обеих категорий.
Нейтральные, они никогда не навязываются и не позволяют быть руководимыми.
Они гордые, показные и эксгибиционисты. Они создают впечатление, что они являются значительными, но они совсем не такие. Все - хвастовство. Они - афиша для людей, которые верят слишком много, но, если вы не платите им вниманием, они становятся уничтоженными в своей незначительности".
Кто - то из публики спросил его, если принадлежность к одной из этих категорий - обязательная характеристика, означает ли это, что она есть врожденное состояние нашей светимости?
Он ответил:
"Никто не рождается таким, мы становимся такими!
Мы попадаем в тот или иной из этих классов из-за некоторого небольшого инцидента, который отметил нас, когда мы
были детьми, подобного давлению наших родителей или других неуловимых факторов.
Начиная с этого момента и по мере того, как мы растем, мы вовлечены таким способом в защиту себя, и приходит
момент, когда мы больше не помним день, когда мы перестали быть подлинными, и начали действовать.
Когда ученик вступает в мир магов, его основная личность уже сформирована.
Он уже не может что-нибудь сделать, чтобы аннулировать это и ему остается только смеяться над всем этим".
"Но, хотя это - не наше врожденное состояние, маги могут обнаружить тип важности, который мы себе подарили, через их видение, потому что формирование нашего характера в течение лет производит постоянные деформации в энергичной оболочке, которая нас окружает ".
Карлос продолжал объяснять, что личная важность питается тем же самым видом энергии, который позволяет нам сновидеть.
Поэтому потерять ее - основное условие нагвализма,
так как это освобождает излишек энергии для нашего использования, а также потому, что
без этого предостережения путь воина мог бы привести нас к ошибке.
"Это то, что случилось со многими учениками, они начали хорошо, экономя свою энергию и развивая свои
потенциальные возможности.
Но они не догадывались, что, по мере того, как они получают силу, они также лелеют внутри себя паразита.
Если мы собираемся уступать давлению эго, лучше, чтобы мы делали это как обычные люди, потому что маг, который считает
себя важным - самая грустная вещь".
"Имейте в виду, что личная важность является предательской.
Она может маскироваться под фасадом почти безупречного смирения, потому что она не спешит.
После целой жизни борьбы, достаточно минимальной небрежности, слегка споткнуться, и тут она снова, как вирус, который был выведен в тишине, или как те лягушки, которые ждут в течение многих лет под песком пустыни и с первыми каплями дождя пробуждаются из летаргии и размножаются".
"Учитывая ее природу, обязанность бенефактора - пришпоривать важность его ученика, пока она не взорвется.
Он не может чувствовать жалость.
Воин должен узнать, как быть смиренным на самом трудном пути, или он не будет иметь даже минимальной возможности для
успеха под стрелами неизвестного".
"Дон Хуан хлестал своих учеников с жестокостью.
Он рекомендовал нам быть бдительными двадцать четыре часа ежедневно, чтобы держать на расстоянии осьминога «Я».
Конечно, мы не платили ему вниманием!
За исключением Элихио, наиболее продвинутого из учеников, все другие поддались нашим позорным склонностям.
В случае Ла Горды это было фатально".
Он рассказал нам историю Марии Елены, привилегированной ученицы Дона Хуана, которая достигла большой силы как
воин, но она не знала, как управлять плохими привычками своей человеческой стадии.
"Ла Горда думала, что она имела полный контроль, но это было не так.
Очень эгоистичный интерес, личная привязанность оставались в ней: она все время ждала что-то от группы воинов, и это привело ее к смерти".
"Ла Горда чувствовала себя обиженной мной, потому что она считала меня неспособным вести учеников к свободе, и она никогда не принимала меня как нового нагваля.
Как только руководящая сила Дона Хуана исчезла, она начала упрекать меня за мое несоответствие, или скорее за мою энергетическую аномалию, не принимая в расчет, что это было командой духа.
Вскоре после того, как она соединилась с Хенарос и сестрами, она начала вести себя, как будто она была лидером. Но то, что сердило ее больше всего, был общественный успех моих книг".
"В один день, при вспышке самостоятельности, она собрала всех нас, встала перед нами и закричала:
'Сосунки! Я ухожу!'"
"Она знала, как вызвать внутренний огонь, посредством которого она могла переместить точку сборки к миру нагваля, чтобы встретиться с Доном Хуаном и Хенаро.
Но в тот день она была очень расстроена.
Некоторые из учеников пробовали успокоить ее, но это приводило ее в бешенство еще больше.
Я не мог ничего сделать, ситуация подавляла мою силу.
После зверского и совсем не безупречного усилия, она получила мозговую эмболию и упала мертвой.
То, что убило ее, было ее эгомания".
Карлос добавил, что мораль этой странной истории в том, что воин никогда не поддается тому, что приводит к безумию, потому что умереть от атаки эго - самый глупый способ умереть.
"Личная важность смертоносна, она отсекает свободный поток энергии, и это является фатальным.
Она ответственна за наш конец, как индивидуумов, и наступит день, когда она уничтожит нас, как вид.
Когда воин узнает, как отбросить ее, его дух радостно ликует, как дикое животное, которое освобождено из
клетки и выпущено на свободу".
"Против личной важности можно бороться разнообразными способами, но сначала необходимо знать, что это такое.
Если вы имеете недостаток, и вы его признаете, это - уже половина работы! "
"Так, прежде всего, выполните следующее.
Возьмите картон, и напишите на нем: 'личная важность убивает’, и повесьте это на самом видном месте в доме.
Читайте эту фразу каждый день, старайтесь помнить ее во время ваших работ, размышляйте об этом.
Возможно, настанет момент, когда ее значение проникнет в вас, и вы решите сделать что-то.
Замечать ее самому - большая помощь, потому, что борьбу против «Я» производит ваш собственный порыв".
"Обычно личная важность питается нашими чувствами, которые могут идти от желания ладить с людьми и быть
принятыми другими до высокомерия и сарказма.
Но ее излюбленная область действия - жалость к себе и к тем, кто окружает нас.
Так, чтобы выследить ее, прежде всего мы должны разложить наши чувства на их минимальные частицы, обнаруживая источники, которые ее питают".
"Чувства редко представляются в чистой форме. Они маскируются.
Чтобы охотиться на них как на кроликов, мы должны подойти точно, со стратегиями, потому что чувства быстры, и мы не
можем рассуждать при этом".
"Мы начинаем с самых очевидных вещей, таких, как:
“Как серьезно я воспринимаю себя? Насколько я приверженный? На что я трачу свое время?”
Это - вещи, которые мы можем начать изменять, накапливая достаточно энергии, чтобы освободить немного внимания, которое, в свою очередь, позволит нам еще больше углубиться в это упражнение".
"Например, вместо того, чтобы проводить часы, смотря телевизор, ходя по магазинам или беседуя со своими друзьями о незначительных вещах, мы могли бы посвятить небольшую часть этого времени, чтобы делать физические упражнения, перепросматривать нашу историю или идти одному в парк, снимать обувь и ходить босиком на траве.
Это кажется чем-то простым, но с этими практиками наша сенсорная панорама изменяется.
Мы возвращаем кое-что, что было у нас всегда, и что мы считали потерянным".
"Начиная с этих маленьких изменений, мы можем анализировать элементы, более трудные для обнаружения, в которых наше тщеславие проектируется до безумия.
Например, что является моими убеждениями? Я считаю себя бессмертным?
Действительно ли я особенный? Я заслуживаю быть замеченным?
Этот тип анализа проникает в область верований – главную крепость чувств, так что вы должны предпринять это, используя внутреннюю тишину, и заключить очень пылкую договоренность с честностью.
Иначе, разум найдет путь для всевозможных оправданий".
Карлос добавил, что эти упражнения должны быть сделаны с чувством тревоги, потому что, в действительности, речь идет о выживании в условиях мощного нападения.
"Поймите, что личная важность - смертельный яд. Нам не оставили времени, противоядие - безотлагательно. Сейчас или никогда! "
"Как только вы проанализируете ваши чувства, вы должны узнать, как повторно направить ваши усилия за пределы человеческого интереса, к месту без жалости.
Для видящих это место - область нашей светимости, столь же функциональная, как и область рациональности.
Мы можем узнать, как оценить мир с отстраненной точки зрения, также как мы знали, будучи детьми, судя об этом, начиная с причины. Различие только в том, что отстранение, как точка фокуса - намного ближе к характеру воина".
"Без этой предосторожности, эмоциональная смесь, которая прибывает от упражнения выслеживания нашей важности,
может быть настолько болезненна, что мы можем придти к самоубийству или безумию.
Когда ученик узнает, как смотреть на мир без жалости, интуитивно чувствуя, что позади всей ситуации, которая подразумевает затрату энергии, есть безличная вселенная, он прекращает быть узлом чувств и становится текучим существом".
"Проблема сострадания состоит в том, что это вынуждает нас видеть мир через снисходительность к самому себе.
Воин без сострадания - человек, который поместил свою волю в центре без жалости, и он не получает удовольствия от
“бедного Я”.
Он - индивидуум, который не чувствует жалость к своим слабостям. Он узнал, как смеяться над собой".
"Способ определять личную важность - понимать это, как проекцию наших слабостей на социальное взаимодействие.
Это походит на крики и могущественные позы, которые принимают некоторые маленькие животные, чтобы скрыть факт, что они не имеют обороноспособности.
Мы важны потому, что мы боимся, и чем больше страх, тем больше эго".
"Однако, к счастью для воинов, личная важность имеет слабое место, то, что она зависит от признания, чтобы
существовать.
Это походит на бумажного змея, который нуждается в потоке воздуха, чтобы подняться и оставаться на высоте, иначе он падает и ломается. Если мы не придаем значения важности, она заканчивается".
"Зная это, ученик обновляет свои отношения.
Он учится убегать от тех, кто соглашается с ним, и он часто встречается с теми, кто не заботится о чем-нибудь человеческом. Он ищет критику, а не лесть.
Периодически он начинает новую жизнь, стирает свою историю, изменяет свое имя, знакомится с новыми людьми, аннулирует удушливую настойчивость своего эго, и он идет к предельным ситуациям, в которых подлинное вынуждено принять управление.
Охотник за силой не имеет жалости, он не ищет признание в чьих - то глазах".
"Безжалостность удивительна.
Она предпринимается постепенно, в течение многих лет непрерывного давления, но случается внезапно, подобно мгновенной вибрации, которая разрушает нашу форму и позволяет нам смотреть на мир с безмятежной улыбкой.
Впервые через многие годы мы чувствуем себя свободными от ужасного веса того, чтобы быть собою, и мы видим действительность, которая окружает нас.
На этот раз мы там не одни; невероятный толчок ждет нас, помощь, которая прибывает из сердцевины орла и
транспортирует нас в микросекунду к вселенным умеренности и здравого смысла".
"Когда мы не имеем жалости непосредственно к себе, мы можем быть элегантными при столкновении с воздействием нашего личного исчезновения.
Смерть - сила, которая дает воину смысл и умеренность.
Только, заглядывая в глаза смерти, мы замечаем, что мы не важны.
Тогда она приходит, чтобы жить на нашей стороне и начинает передавать нам свои тайны".
"Контакт со своей незначительностью оставляет несмываемый знак в характере ученика. Он понимает раз и навсегда, что вся энергия вселенной связана. Нет мира объектов, которые связаны друг с другом через физические законы. То, что существует – неразрывная панорама люминесцентных связанных эманаций, в которых мы можем делать интерпретации в той мере, которую сила нашего внимания позволяет нам. Все наши действия посчитаны, потому что они освобождают лавины в бесконечности. По этой причине ни один не стоит больше, чем другой, ни один не является более важным, чем другой".
"Это видение уменьшает склонность к тому, чтобы быть снисходительным к себе самому. Будучи свидетелем универсального обязательства, воин пойман в ловушку, выступая против чувств. На одной руке - неописуемая радость и высшее и безличное почтение ко всему, что существует. На другой - ощущение неизбежности и глубокой печали, которая не имеет какого-либо отношения к самосостраданию, которая приходит из лона бесконечности, из взрыва одиночества, которое никогда не исчезает".
"Это очищенное чувство дает воину умеренность, тонкость, тишину, в которой он делает попытку там, где все человеческие причины терпят неудачу. При таких условиях личная важность заканчивается сама".
А-33-Я » 07 ноя 2024, 14:21 
