ОЗ: Получается любопытно. В архаическом мире, отчасти в мире людей, живущих по принуждению, смерть, по выражению Галена, — это часть жизни. Есть жизнь, и есть ее логическая часть — смерть. Как мы сейчас знаем, апоптоз начинается довольно рано. А сейчас смерть — это не часть жизни, а часть свободы.
А. Э.: Пожалуй, да. Такова эволюция наших отношений со смертью: смерть как часть свободы. В этой связи очень важны отношение к суициду и отношение к эвтаназии. Я несколько лет тому назад стал одним из соавторов законопроекта по эвтаназии в России.
ОЗ: И что вы думаете про эвтаназию?
А. Э.: Я глубоко убежден в том, что это абсолютно неотъемлемое право человека.
ОЗ: Но закон об эвтаназии вряд ли будет принят?
А. Э.: Такова политическая ситуация. Принятие подобных законов в современной России невозможно. Нынешняя Россия — это страна, находящаяся под мощным клерикальным влиянием, причем я имею в виду не только православие, но и другие конфессии.
Сегодня мы — ввиду большой социальной и религиозной пестроты и в силу отсутствия традиции договариваться — просто не сможем выработать взгляд на смерть, приемлемый для абсолютного большинства людей. Лично я считаю, что право на эвтаназию является неотъемлемым правом человека, что в ряде медицинских ситуаций он нуждается в помощи — именно в этом виде помощи.
Перед ликом смерти все равны. Увы, в большинстве случаев мы умираем точно так же, как умирали наши предки. В муках, мучая заодно родных, крайне неэстетично, крайне не вовремя. Что может быть лучше внезапной смерти?
ОЗ: Самая главная проблема у нас оформляется так: что называется «прекращением терминального состояния», где граница того, что называется assisted death? И кто определяет эту границу?
А. Э.: Для прекращения терминального состояния есть два способа: первый — это ввести нечто активное, прекращающее жизнь, а второе — отключить системы жизнеобеспечения. По поводу второго был у меня однажды показательный диалог с диаконом Андреем Кураевым на радио Би-би-си. Г-н Кураев начал рассуждать в привычном духе: если выключить аппарат жизнеобеспечения, то это называется «эвтаназией». Это распространенное мнение многих людей, незнакомых с проблемой. Само слово «эвтаназия» обозначает «хорошая смерть». А если терминальному больному просто отключить аппарат, то во многих случаях он будет умирать неделю, и это будут крестные муки, возможно, в комбинации с ощущениями Жанны д'Арк. Ни о какой достойной смерти, безболезненной, без мук, в данном случае речь не идет. Речь в данном случае идет о том, что у пациента начинают постепенно падать жизненные показатели, а врачи, благословленные священниками, просто перестают его лечить. С этической точки зрения это полный бред, созерцательное палачество. Альтернатива этому — активная эвтаназия строго как исполнение личной воли больного при врачебном вердикте-прогнозе. В таком контексте, по-моему, трудно не признать, что эвтаназия — это важнейшая возможность реализации личной свободы.
ОЗ: Это все хорошо с точки зрения нейтральной социальной этики. Но понятно, что для религиозного человека или человека, имеющего хотя бы квазирелигиозные убеждения, у этой личной свободы есть очень серьезные ограничители в виде религиозных постулатов, норм и т. д. В результате примерно понятно, что хочет сказать Кураев. Он имеет в виду следующее. Если человек сказал: «Буду помирать, отключайте», он нарушает Божий промысел, совершает грех (само)убийства. А в тех случаях, когда он этого не сказал, то получается, что этот грех совершает за него врач. Тут, конечно, есть некоторая проблема.
А. Э.: Для людей церкви это вполне ожидаемо, они основываются на догматах. И при малейшей попытке дискуссии на эту тему они вынуждены жестко их придерживаться. При этом неизбежно всплывают однотипные вопросы. Пример: в христианстве есть понятие промысла Божия. Означает ли это, что гнойный перитонит — это промысел Божий? И надо ли мне с перитонитом в таком случае бороться? Означает ли, что любое страдание — болезнь, симптом, травма — промысел Божий? Что любой борющийся с этим промыслом аморален и безбожен? Ведь тогда получается, что любая попытка врачебного вмешательства нарушает Божественный замысел. Это полное безумие, полное, но в проблему никто и не пытается вникнуть по-настоящему. Представьте себе, что вы попадаете с болью в животе в больницу. И Бог (или Божий промысел) внезапно сосредотачивается на кончиках пальцев ординатора, который пальпирует ваш живот. Если он чего-то недопальпирует и при этом недодумает — ваша жизнь кончена: пропущенный перитонит — это фатально. Или, напротив, испугается и залезет ножом в нейтральный живот — тоже будет очень плохо. Если всерьез говорить о руках щупающего ваш живот маленького ординатора как инструменте промысла Божия, то для меня это уровень обсуждения, куда лезть бессмысленно, — я просто слаб.
http://www.bmcsoft.ru/forum/viewtopic.php?f=16&t=480