Да ничего удивительного, наверняка это выражение просто особенность переводов, причём завсегда направленных против Ошо.
Кстати, понятие "моя община" у Ошо встрчается куда чаще. Вот, для примера:
Моя община станет закрытой, подпольной. У нее будет внешний фасад: ткачи, плотники, гончары... но это будет лишь внешний облик. Для посетителей мы устроим прекрасные выставочные залы, пусть себе покупают разные безделушки. Пусть смотрят на плоды творчества санньясинов—рисунки, книги, деревянные поделки. Можно и окрестности показывать: чудесное озеро, плавательные бассейны, даже пятизвездочную гостиницу можно отгрохать—но никто не будет знать, что происходит тут на самом деле. Подлинная деятельность будет практически подпольной. Иначе ничего не выйдет.
Кстати, мы с вами будем все меньше беседовать. Я стану молчаливее, потому что истинное общение —это обмен энергией, а не словами. Когда вы научитесь воспринимать энергию безмолвия, я умолкну.
Вопрос: На одной пресс-конференции вы назвали свою общину цирком, а себя - великим, величайшим на свете клоуном. Это была шутка над самим собой? Почему вы так сказали?
Ошо: Это было давно. Забудьте всю ту ерунду. Разве я даю представления? Разве моя община - цирк? Я это полностью отрицаю.
Вопрос: И как бы вы назвали это теперь?
Ответ: Никакого там нет цирка. Это, пожалуй, единственное место на свете, где никто не устраивает цирка.
Вопрос: И вы считаете себя серьезным учителем?
Ответ: Я - учитель совершенно несерьезный! Да я уже не помню, о какой пресс-конференции вы говорите! Я просто отвечаю вам. Зачем раскапывать древние могилы? Пусть мертвые спят спокойно. Вы живы, я жив, так давайте говорить о жизни.
Моя община была совершенно новым экспериментом. Такого никогда не было раньше.
В прошлом нет ничего, с чем можно было бы сравнить мою общину, так как мои люди ни от кого не зависели и они были против общества, культуры, цивилизации, религии, политики, образования — всего, что составляет этот мир.
Мы вели битву, в которой победить было невозможно. Маленькая группа пыталась жить совершенно не так, как все остальное человечество.
Махавира не был против брака, а я — против.
Махавира не относился к женщинам с уважением, а я отношусь.
Будда был таким же мужским шовинистом, как и всякий другой. Двадцать лет он упорно отказывался посвящать женщин в буддизм. Он так и не принял идею, что женщины равны мужчинам. Я же говорю, что они не только равны мужчинам, но и превосходят их.
Я хочу, чтобы моя община была очень связана с землей, потому что в этом и состоит мой опыт, мое наблюдение многих жизней: дерево должно сначала глубоко уйти корнями в землю; чем глубже уходят корни, тем выше поднимаются ветви. Если вы хотите, чтобы ваши цветы достигли звезд, тогда вам нужно будет углубиться к самому основанию земли.
Все религии мира остались немного туманными, путаными по той простой причине, что все они пытались достичь звезд, запредельного, удаленного и никогда не задумывались о корнях.
Так что были абсолютно все основания ожидать, что моя община будет уничтожена. Она была против церкви, она была против государства, она была против всей вашей так называемой цивилизации — ибо я не верю, что человек уже стал цивилизованным.
