феномен Игры

[Арджуна*]

Браво.
Продолжай!
Прошлое, настоящее, будущее. Очень сложно говорить с будущим человеком.
Обычно он себя не узнаёт.

[laysi]

- Давай, родной!.. - прошептала Инга уже совсем другим, ласковым и тёплым голосом, потом отпустила Риджа и чуть-чуть подтолкнула его обеими ладонями в спину...
Ридж шагнул вперёд и провалился в густую, холодную, жёсткую Пустоту...

А произошло все так. Среди ночи Ингу разбудил скрипучий, какой-то спотыкающийся голос, напевавший странную песенку:

Я была навеселе,
И летала на метле.
Ой, сама не верю я
В эти суеверия!!

Сначала ей показалось, будто это сон, но она тут же сообразила, что лежит с открытыми глазами. Тогда она села и спустила ноги с кровати. Скрипучий голос продолжал петь, старательно выговаривая слова:

Повернула я домой,
Снова черт идет за мной.
Плюнула на плешь ему
И послала к лешему!

Ничего не понимая, она оглядела комнату и удивилась. Она отлично помнила, что выключила телевизор, но вот поди ж ты — экран был освещен и на нем с комической важностью и очень неуклюже отплясывал забавный рисованный персонаж. Он плясал, переставляя тонкие ножки в такт музыке и помахивая тощим задом, и Инга, несмотря на все свое удивление, рассмеялась. Сунув ноги в туфли, она подбежала к телевизору и ощупала верньеры. Да, телевизор был выключен. Но она уже не успела подумать об этом… Сквозь изображение на экране в комнату просунулись огромные руки в черных перчатках. Инга ахнуть не успела, не то чтобы подумать о чем-то: руки цепко ухватили ее за плечи и потянули к экрану.

— Помогите! — отчаянно закричала она. — Мама! Ридж!

Экран надвинулся вплотную, и она вся сжалась, ожидая, что ударится головой о стекло, но ничего подобного не случилось, ее протащили сквозь экран в ледяную тьму, бросили на что-то гладкое и осклизлое, и глухой свирепый голос произнес:

— Дело сделано.

Послышались тяжелые удаляющиеся шаги, раздался металлический щелчок, и Инга поняла, что осталась одна.

Все произошло очень стремительно, но у Инги был ясный и рациональный ум, и она быстро сообразила, что находится в плену, у космических преступников. Инге в голову не приходило, чтобы в плен брали через экран телевизора, но, в конце концов, сейчас иные времена. Она была уверена в одном: в плену надо держаться с достоинством и непреклонно. Вскоре ей стало холодно, потом нестерпимо холодно, она сжалась в комок, кутаясь в свой халатик и стуча зубами, и думала, что вот скоро подоспеют наши, вздуют преступников и освободят ее. Но, подумав об этом, она почему-то заплакала. Так в слезах она и заснула прямо на осклизлом полу, а проснулась оттого, что чьи-то руки бесцеремонно подняли ее и в два счета крепко связали.

Очнувшись, Инга обнаружила, что лежит ничком, уткнувшись лицом в грязный вонючий ковер. Надо подняться сейчас же, подумала она, но полежала еще немного, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения были неважные. Все тело болело, как избитое, в ушах стоял звон, голова была словно ватой набита. Но с третьей или четвертой попытки ей удалось принять сидячее положение. Сначала все перед ней расплывалось, как в тумане, однако постепенно туман рассеялся, и она сфокусировала глаза на белом кубическом ящике, стоявшем у стены напротив. Помещение было озарено мертвенным, зеленоватым светом. «Очень странная комната, — подумала Инга. — Где же это я нахожусь и как я сюда попала?» Тут она вспомнила все, как Ридж исчез, как она усталая пришла домой и рухнула в кровать без задних ног, а когда вспомнила, то торопливо поднялась на ноги.

— Очнулась? — произнес за ее спиной глухой свирепый голос. — А я уж боялся, что ты сдохнешь.

Инга обернулась так стремительно, что чуть не потеряла равновесие. Повернулась и сейчас же попятилась.

Перед ней стоял огромный, вероятно, вдвое выше ее ростом человек, весь, от шеи до ступней, затянутый в черное. От шеи… Не от шеи, а от двух шей, ибо над широченными его плечами торчали две головы. На мгновение Инге показалось, что у нее двоится в глазах. Она потрясла головой, зажмурилась и взглянула снова. Точно: голов было две, обе начисто обритые, ушастые, продолговатые, только правая голова с черной повязкой через правый глаз смачно жевала табак и смотрела единственным глазом куда-то в сторону, а левая холодно и бесстрастно разглядывала Ингу.

— Мы не успели познакомиться, — глухим свирепым голосом произнесла левая голова. — Все не до того было. То ты в обмороке валялась, то мне пришлось сражаться с твоими соратниками… Так вот, я — Двуглавый Сакши, вольный эзотерик, известный в своих кругах, как чёрный целитель, ясновидящий и тёмный Маг всего Подмосковья и окрестностей.

Он стоял, расставив длинные тощие ноги и привычно положив на эфесы мечей, свисающих на бедра, огромные руки в черных перчатках, те самые руки, которые так ловко выкрали Ингу через экран телевизора. Инга смерила его презрительным взглядом с обеих голов до ног (у нее даже хрустнули шейные позвонки при этом) и сказала:

— Свинья ты, а не эзотерик. Испугался драться в открытую, спрятался за слабую девушку… Что же это ты так?

Правая голова послала длинный коричневый плевок прямо на ковер и негромко рассмеялась.

— Девчонка с гонором, — сипло произнесла она. — Трусит, но не сдается…

— С чего ты взяла, что я испугался? — возразила левая голова. — Чушь! Я никогда не пугаюсь. Пусть пугаются другие. Я просто защищал себя и свой мир с древними махатмами, шамбалой и прочими Рерихами, Блаватскими и буду защищать всеми доступными мне средствами. И запомни, впредь буду так поступать, имей в виду…

— Немедленно верни меня! — выпалила Инга.

Двуглавый Сакши протянул к стене длинную руку и нажал неприметную кнопку. Круглое зеркало-в иное под кнопкой сделалось прозрачным.

— Гляди сюда, дура, — сказала левая голова.

Инга подошла к зеркалу-в иное и поглядела. Её привычный мир, затуманенный белесыми пятнами облаков, уменьшаясь на глазах, проваливался в черную пропасть, усыпанную яркими неподвижными звездами. Палец Двуглавого снова нажал на кнопку, и зеркало-в иное опять стал матовым.

— Про Мир свой забудь, — внушительно и свирепо произнесла левая голова. — Мира тебе больше не видать, об этом я позабочусь. Я научу тебя истинной любви.

— Неправда! — вскричала Инга, борясь со слезами, подступившими к горлу. — Неправда! Неправда! Меня будут искать и найдут! А тебя повесят за обе твои впалые щеки!

Правая голова сипло расхохоталась, но на этот раз не произнесла ни слова. Видимо, она была не такая разговорчивая, как левая.

— Мира тебе больше не видать, — повторила левая голова. — Не стану же я из-за тебя снова тащиться в такую даль… Но ты не горюй. Ты увидишь такие миры,...Шамбала мечтательно запрокинулась левая голова что забудешь про свою жалкую очередную реинкарнацию, рявкнула правая. Я решил оставить тебя при себе, будешь меня развлекать. Я буду тебя баловать, мы будем играть. К примеру, я привяжу на веревку крупный брильянт, а ты будешь гоняться за ним. Будет очень весело…

— Глупости! — возмущенно крикнула Инга. — Немедленно верни меня обратно, слышишь?

— Не бунтуй, соплячка! — строго сказала левая голова. — А то я тебя выпорю!

Воцарилось молчание, и вдруг где-то под потолком прозвучал высокий резкий голос:

— Внимание, Двуглавый! Сеанс связи с Великим! Великий бессмертный Сшонэ вызывает Двуглавого Сакши!

— Начинается… — проговорил раздраженно Двуглавый и, оттолкнув Ингу, направился к креслу. — Давай! — гаркнул он.

Послышался скрип, шорох, тонкий вибрирующий свист, затем под потолком проскрежетало.

— Великий слушает тебя. Докладывай, Двуглавый!

— Докладываю, — глухим свирепым голосом заговорил Двуглавый Сакши, усаживаясь в кресло. — Два часа назад был атакован группой предателей, стартовал и лег на обратный курс. В настоящий момент имею в трюме пятнадцать заполненных контейнеров. Взято около восьми тысяч квадратных километров с хорошим содержанием кислорода, воды, хлорофилла и крови. Число кондиционных голов определяю в тысячу.

— Тысяча — это хорошо, — гулко произнес низкий жирный голос, и Инге показалось, что она слышит плеск какой-то жидкости. — Это неплохой улов, Двуглавый. А сколько осталось пустых контейнеров?

— Десять, Великий.

— Тогда почему ты поторопился стартовать?

Двуглавый помолчал. Физиономия его правой головы страшно скривилась.

— Может быть, ты испугался? — осведомился жирный голос.

— Га-га-га! — рассыпался кто-то скрежещущим смехом. — Двуглавый испугался! Ты славно пошутил, Великий! Ты сегодня в ударе! Га-га-га!..

— Наш девиз в этом рейсе — налететь, схватить и исчезнуть без следа, — сурово произнес Двуглавый Сакши. — Никто не должен знать в этом секторе, откуда и кто мы. Это твой собственный приказ, Великий. Оставаться и продолжать сражение было бесполезно…

— Почему?

— Этой группе удалось выследить в поле и разрушить контрактор. Но если ты прикажешь, я вернусь, вступлю в бой и испепелю эту наглую компашку…

— Не требуется ни вступать в бой, ни испепелять, — прервал его жирный голос. — Стоимость контрактора будет удержана из твоего гонорара. Продолжай идти обратным курсом. Ты уверен, что за тобой нет погони?

— Пока нет.

— Если заметишь погоню, атакуй и уничтожь своими знаменитыми низкими мыслями. Следующий сеанс по расписанию «экстра». Будь здоров, Двуглавый.

— Будь здоров, Великий…

Снова послышался вибрирующий свист, и все стихло.

— Как тебе это нравится? — обратилась левая голова к Инге. — Стоимость контрактора будет удержана из моего гонорара… До чего жадный старикашка!

— Зачем ты пришёл к нам? — спросила Инга. — Что тебе у нас было надо? Зачем тебе наши мысли и чувства?

— Чувства? — удивился Двуглавый. — Мне? На что мне нужны ваши глупые мысли и чувства? Я пришёл за головами, понятно? А мысли и чувства нужны этим головам, иначе они не смогут работать. Сады, реки, воздух… Хлорофилл, вода, кислород… Тьфу, даже вспомнить противно!..то ли дело Шамбала, махатмы и Великий бессмертный Сшонэ, да продлят махатмы его дряхлые года.

— Головы… — Инга в ужасе смотрела на него. — А зачем тебе наши головы?

— Это не мне… В общем, это долгая история и не твоего ума дело. Ты глупа, не поймешь. Кроме того, это тайна. Секрет. Так что давай лучше…

Пронзительный вой сирены оборвал его на полуслове, и помещение озарилось вспышками багрового света. Двуглавый с досадой взглянул на потолок и нехотя поднялся.

— Ну вот, — проговорил он, морща обе физиономии, — боевая тревога. Погоня, наверное… — Он зевнул в две зубастые пасти и потянулся, хрустя суставами. — Вечно одно и то же… Надоело… Я пойду в боевую рубку, а ты сиди здесь, поняла? Если захочешь питаться, пошарь в холодильнике… Ладно, я пошел.

Он пинком открыл в ближайшей стене низенькую дверцу под иллюминатором, пролез в нее, согнувшись в три погибели, и исчез. Инга, пошатываясь, обошла вокруг стола и рухнула в кресло. Ноги больше не держали ее.

Вот это я влипла...а собственно куда? и она с тоской подумала о Ридже...как он там?