А-33-Я писал(а):может быть эффективнее просто взять и начать играть?
Процесс может быть разный для разных людей, кто то и играть не будет. Кто то сразу поймёт в чём дело. Тут речь всё таки о том, что будут люди кто вернутся назад к деду пообщаться о его флейте. Всё таки я генератор, и генератор не инициирует отношения. Он занимается своим любимым делом и ждет отклика. Но Генераторы разные и могут быть с большим секретом внутри.
Джалаладдина Руми так на улице поймал странствующий дервиш перс Шамс Тебризи или «Солнце Тебриза» в Конье. Сыгравшим для него роль духовного катализатора. Город Тебриз, так же как Хамадан, находился на северо-западе Ирана, чуть южнее Кавказских гор. Шамс танцевал индийский танец вращающейся богини Самадевы. Как брейк танцуют у нас на улицах. А Руми что называется созрел для фазового перехода и задержался. Его сильно поразил вроде бы простой танец. Он пошел мимо, а позже в магазине нашел статуэтку с этой вращающейся богиней. Его поразило синхронистичность событий, статуэтку эту он купил. И попробовал так станцевать дома, покружится, но он падал и у него ничего не выходило. Конечно же он вернулся назад. Искал танцора, он его нашел в итоге. Руми был выходцем из богатой семьи и хорошо знал ислам.
Шамса Руми пробил одной фразой в самое сердце. Он схватил за уздечку лошадь Руми и грозно спросил:
– Скажи мне, о Мевлана, кто более велик – пророк Мухаммед, да пребудет он в мире и благословении, или Баязид Бестами (суфий, один из крупнейших мистиков Ирана, живший в IX веке)?
– Конечно пророк Мухаммед! – ответил Руми.
– Но как это возможно, если Баязид, вместо того, чтобы говорить: «Слава Аллаху!», все время повторял: «Слава Мне!» Ведь Мухаммед сам признавался: «Мы не знаем себя так, как должны бы знать». Почему же ты говоришь, что Мухаммед более велик?
Это был весьма не простой вопрос. На первый взгляд, дервиш Баязид не мог равняться с великим пророком Мухаммедом, но его слова говорили о великом достижении, превосходящем обычный религиозный опыт.
И все же Мевлана нашел ответ на вопрос Шамса. Он ответил так:
«Баязид отведал лишь каплю меда и опьянел от ее сладости. Это всё, что он увидел из окна своей души, в то время как пророк Мухаммед, мир ему и благословение, вкусил много таких капель, и каждая была слаще предыдущей. И он точно знал, что эта сладость будет только нарастать».
Очевидно, что Баязид поднялся на одну из таких божественных вершин. На этой вершине побывал и Мухаммед, который увидел, что за ней открывается еще одна вершина, за которой – еще и еще. Мухаммед жаждал большего не потому, что испытывал нужду, а потому, что его духовная жажда была безгранична. Вполне понятно, почему Баязид удовлетворился одной каплей меда, но из этого вовсе не следует, что он был самодовольным глупцом. Эта капля лишила его сна до конца жизни, он стал как зверь, загнанный в клетку.
Шамс хитро использовал эти слова Баязида, чтобы инициировать Мевлану. Как рассказывают представители ордена Мевлеви, ответ Руми так поразил Шамса, что тот упал в обморок. Ну наконец то хоть кто то догадался.