Луций Анней Сенека
"О милосердии", "О благодеяниях", "Исследования о природе", "О душевном покое", "О досуге", "О счастливой жизни", "О благодарениях", "О провидении", "Нравственные письма к Луцилию". О блаженной жизни".
Это - самая решительная попытка Сенеки примирить стоическую доктрину и действительность. Речь в нем идет о сознании нравственной нормы, то есть о совести, которая и отличает человека нравственного (философа) от толпы.
Понятие совести как осознанной разумом и пережитой чувством нравственной нормы было введено в стоицизм Сенекою.
http://www.countries.ru/library/culturo ... seneca.htm
[/b]
ОБЪЯВЛЕНИЕ | ||||
---|---|---|---|---|
|
Луций Анней Сенека
Модераторы: voda, Модераторы
Сообщений: 29
• Страница 1 из 2 • 1, 2
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
***
Нет ничего безобразнее старика, который не имеет других доказательств пользы его продолжительной жизни, кроме возраста. ***
Много ли радости прожить восемьдесят лет в праздности? Такой человек и не жил, и замешкался среди живых, и не поздно умер, а долго умирал
***
Все заботятся не о том, правильно ли живут, а о том, долго ли проживут; между тем жить правильно - это всем доступно, жить долго - никому
***
Для мудрости нет ничего ненавистнее мудрствования.
***
Век живи - век учись тому, как следует жить.
***
Будем наслаждаться своим уделом, не прибегая к сравнениям, - никогда не будет счастлив тот, кого мучит вид большего несчастья...
***
Когда тебе придет в голову, сколько людей идет впереди тебя, подумай, сколько их следует сзади
***
Ты возмущаешься тем, что есть на свете неблагодарные люди, спроси у совести своей, нашли ли тебя благодарным все, что оказывали тебе одолжения
***
Не тот беден, кто мало имеет, а тот, кто хочет многого.
***
Смерть - это закон, а не наказание
***
Необходимость учит переносить все мужественно, а привычка — легко
***
Большая разница — не хочет грешить человек или не может
***
Кому не на что надеяться, тому не в чем отчаиваться.
***
Кто робко просит, напросится на отказ.
***
Лучше изучить лишнее, чем ничего не изучить. Анней Сенека (старший)
***
Душа - это бог, нашедший приют в теле человека. Анней Сенека (старший)
***
Жизнь долга, если она полна. Будем измерять ее поступками, а не временем.
***
Кто молчать не умеет, тот и говорить не способен.
***
Мы на многое не отваживаемся не потому что оно трудно. Оно трудно именно потому, что мы на него не отваживаемся
***
Выбирать можно только между ненужными вещами
***
Если вы хотите, чтобы человек был вам предан, очень важно дать ему понять, что таковым вы его считаете; тот же, кто подозревает меня в возможном обмане, дает мне своего рода право действительно его обмануть
***
Кто страдает раньше, чем нужно, тот страдает больше, чем нужно.
***
Чужие пороки у нас на глазах, а свои - за спиной.
http://letter.com.ua/sel.php?lit=Сенека
афоризмы
Нет ничего безобразнее старика, который не имеет других доказательств пользы его продолжительной жизни, кроме возраста. ***
Много ли радости прожить восемьдесят лет в праздности? Такой человек и не жил, и замешкался среди живых, и не поздно умер, а долго умирал
***
Все заботятся не о том, правильно ли живут, а о том, долго ли проживут; между тем жить правильно - это всем доступно, жить долго - никому
***
Для мудрости нет ничего ненавистнее мудрствования.
***
Век живи - век учись тому, как следует жить.
***
Будем наслаждаться своим уделом, не прибегая к сравнениям, - никогда не будет счастлив тот, кого мучит вид большего несчастья...
***
Когда тебе придет в голову, сколько людей идет впереди тебя, подумай, сколько их следует сзади
***
Ты возмущаешься тем, что есть на свете неблагодарные люди, спроси у совести своей, нашли ли тебя благодарным все, что оказывали тебе одолжения
***
Не тот беден, кто мало имеет, а тот, кто хочет многого.
***
Смерть - это закон, а не наказание
***
Необходимость учит переносить все мужественно, а привычка — легко
***
Большая разница — не хочет грешить человек или не может
***
Кому не на что надеяться, тому не в чем отчаиваться.
***
Кто робко просит, напросится на отказ.
***
Лучше изучить лишнее, чем ничего не изучить. Анней Сенека (старший)
***
Душа - это бог, нашедший приют в теле человека. Анней Сенека (старший)
***
Жизнь долга, если она полна. Будем измерять ее поступками, а не временем.
***
Кто молчать не умеет, тот и говорить не способен.
***
Мы на многое не отваживаемся не потому что оно трудно. Оно трудно именно потому, что мы на него не отваживаемся
***
Выбирать можно только между ненужными вещами
***
Если вы хотите, чтобы человек был вам предан, очень важно дать ему понять, что таковым вы его считаете; тот же, кто подозревает меня в возможном обмане, дает мне своего рода право действительно его обмануть
***
Кто страдает раньше, чем нужно, тот страдает больше, чем нужно.
***
Чужие пороки у нас на глазах, а свои - за спиной.
http://letter.com.ua/sel.php?lit=Сенека
афоризмы
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
О СКОРОТЕЧНОСТИ ЖИЗНИ
Не мало времени мы имеем, а много теряем
Именно так: мы не получили короткую жизнь, а сделали ее короткой. Мы не обделены ею, а бессовестно ее проматываем. Как богатое царское достояние, перейдя в руки дурного хозяина, в мгновение ока разлетается по ветру, а имущество, пусть и скромное, переданное доброму хранителю, умножается, так и время нашей жизни удлиняется для того, кто умно им распорядится
"Ничтожно мала та часть жизни, в которую мы живем" Ибо все прочее не жизнь а времяпрепровождение.
попробуй-ка припомнить свою жизнь и произвести подсчет. Прикинь, сколько отнял из этого времени кредитор, сколько подружка, сколько патрон, сколько клиент; сколько ушло на ссоры с женой, на наказание слуг, на беготню по делам; добавь сюда болезни, в которых сам повинен, добавь просто так без пользы проведенное время, и ты увидишь, что тебе сейчас гораздо больше лет, чем ты действительно прожил.
Вспомни, когда ты исполнял свои собственные решения; посчитай дни, прошедшие так, как ты наметил; вспомни дни, когда ты располагал собой, когда твое лицо хранило свое естественное выражение, когда в душе не было тревоги; прикинь, сколько настоящего дела успел ты сделать за столь долгий век, и увидишь, что большую часть твоей жизни расхитили по кускам чужие люди, а ты и не понимал, что теряешь.
Вспомни, сколько отняли у тебя пустые огорчения, глупые радости, алчные стремления, лживолюбезная болтовня и как ничтожно мало осталось тебе твоего, подсчитай!
тот, кто каждый миг своего времени употребляет себе на пользу, кто распорядок каждого дня устраивает так, будто это – вся его жизнь, тот без надежды и без страха ожидает завтрашнего дня. В самом деле, какие неизведанные удовольствия может принести ему наступающий час? Все известно, всего он вкусил и теперь сыт. Прочим пусть распорядятся, если угодно, случай и фортуна: жизнь его уже вне опасности.
К ней можно еще что-то прибавить, но ничего нельзя отнять:
так сытому человеку можно предложить еще кусочек, и он возьмет его, но без жадности.
откладывать что-то на будущее – худший способ проматывать жизнь: всякий наступающий день отнимается у вас, вы отдаете настоящее в обмен на обещание будущего. Ожидание – главная помеха жизни; оно вечно зависит от завтрашнего дня и губит сегодняшний. Ты пытаешься распоряжаться тем, что еще в руках у фортуны, выпуская то, что было в твоих собственных. Куда ты смотришь? Куда тянешь руки? Грядущее неведомо; живи сейчас!
Чем больше благо, тем больше связанное с ним беспокойство; чем полнее счастье, тем меньше можно на него полагаться. Чтобы удержать оставшуюся, нужна другая удача; если исполнилось то, ради чего ты приносил жертву, нужно скорее нести жертву за это исполнение – и так без конца.
Все, что досталось благодаря везению, непрочно; чем выше поднимет случай, тем легче упасть.
Но кого же будет радовать то, что в любой момент может упасть? Это значит, что не только самой короткой, но и самой несчастной жизнью живут люди, с превеликими трудами добывающие себе блага, обладание которыми потребует от них еще больших трудов.
Разве тебе не хочется оставить землю и устремить свой духовный взор туда, ввысь? Именно теперь, пока не остыла кровь, не иссякли силы, надо отправляться на поиски лучшего! Я предлагаю тебе такой род жизни, где тебя ожидают многочисленные благородные искусства любовь к добродетели и практическое ее применение, забвение вожделений, познание жизни и смерти, глубокий покой.
http://psylib.org.ua/books/_senek01.htm
Не мало времени мы имеем, а много теряем
Именно так: мы не получили короткую жизнь, а сделали ее короткой. Мы не обделены ею, а бессовестно ее проматываем. Как богатое царское достояние, перейдя в руки дурного хозяина, в мгновение ока разлетается по ветру, а имущество, пусть и скромное, переданное доброму хранителю, умножается, так и время нашей жизни удлиняется для того, кто умно им распорядится
"Ничтожно мала та часть жизни, в которую мы живем" Ибо все прочее не жизнь а времяпрепровождение.
попробуй-ка припомнить свою жизнь и произвести подсчет. Прикинь, сколько отнял из этого времени кредитор, сколько подружка, сколько патрон, сколько клиент; сколько ушло на ссоры с женой, на наказание слуг, на беготню по делам; добавь сюда болезни, в которых сам повинен, добавь просто так без пользы проведенное время, и ты увидишь, что тебе сейчас гораздо больше лет, чем ты действительно прожил.
Вспомни, когда ты исполнял свои собственные решения; посчитай дни, прошедшие так, как ты наметил; вспомни дни, когда ты располагал собой, когда твое лицо хранило свое естественное выражение, когда в душе не было тревоги; прикинь, сколько настоящего дела успел ты сделать за столь долгий век, и увидишь, что большую часть твоей жизни расхитили по кускам чужие люди, а ты и не понимал, что теряешь.
Вспомни, сколько отняли у тебя пустые огорчения, глупые радости, алчные стремления, лживолюбезная болтовня и как ничтожно мало осталось тебе твоего, подсчитай!
тот, кто каждый миг своего времени употребляет себе на пользу, кто распорядок каждого дня устраивает так, будто это – вся его жизнь, тот без надежды и без страха ожидает завтрашнего дня. В самом деле, какие неизведанные удовольствия может принести ему наступающий час? Все известно, всего он вкусил и теперь сыт. Прочим пусть распорядятся, если угодно, случай и фортуна: жизнь его уже вне опасности.
К ней можно еще что-то прибавить, но ничего нельзя отнять:
так сытому человеку можно предложить еще кусочек, и он возьмет его, но без жадности.
откладывать что-то на будущее – худший способ проматывать жизнь: всякий наступающий день отнимается у вас, вы отдаете настоящее в обмен на обещание будущего. Ожидание – главная помеха жизни; оно вечно зависит от завтрашнего дня и губит сегодняшний. Ты пытаешься распоряжаться тем, что еще в руках у фортуны, выпуская то, что было в твоих собственных. Куда ты смотришь? Куда тянешь руки? Грядущее неведомо; живи сейчас!
Чем больше благо, тем больше связанное с ним беспокойство; чем полнее счастье, тем меньше можно на него полагаться. Чтобы удержать оставшуюся, нужна другая удача; если исполнилось то, ради чего ты приносил жертву, нужно скорее нести жертву за это исполнение – и так без конца.
Все, что досталось благодаря везению, непрочно; чем выше поднимет случай, тем легче упасть.
Но кого же будет радовать то, что в любой момент может упасть? Это значит, что не только самой короткой, но и самой несчастной жизнью живут люди, с превеликими трудами добывающие себе блага, обладание которыми потребует от них еще больших трудов.
Разве тебе не хочется оставить землю и устремить свой духовный взор туда, ввысь? Именно теперь, пока не остыла кровь, не иссякли силы, надо отправляться на поиски лучшего! Я предлагаю тебе такой род жизни, где тебя ожидают многочисленные благородные искусства любовь к добродетели и практическое ее применение, забвение вожделений, познание жизни и смерти, глубокий покой.
http://psylib.org.ua/books/_senek01.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Луций Анней Сенека
НРАВСТВЕННЫЕ ПИСЬМА К ЛУЦИЛИЮ
Письмо IV
Упорно продолжай то, что начал, и поспеши сколько можешь, чтобы подольше наслаждаться совершенством и спокойствием твоей души. Есть наслаждение и в том, чтобы совершенствовать ее, чтобы стремиться к спокойствию; но совсем иное наслаждение ты испытаешь, созерцая дух, свободный от порчи и безупречный.
Сделай шаг вперед – и ты поймешь, что многое не так страшно как раз потому, что больше всего пугает. Никакое зло не велико, если оно последнее.
Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится, или скоро будет позади, никак не иначе.
Сделай же свою жизнь приятной, оставив всякую тревогу о ней.
Никакое благо не принесет радости обладателю, если он в душе не готов его утратить, и всего безболезненней утратить то, о чем невозможно жалеть, утратив.
Поэтому укрепляй мужеством и закаляй свой дух против того, что может произойти даже с самыми могущественными.
То, чего требует природа, доступно и достижимо, потеем мы лишь ради избытка. Ради него изнашиваем мы тогу, ради него старимся в палатках лагеря, ради него заносит нас на чужие берега. А то, чего с нас довольно, у нас под рукой.
Кому и в бедности хорошо, тот богат.
http://psylib.org.ua/books/senek03/index.htm
НРАВСТВЕННЫЕ ПИСЬМА К ЛУЦИЛИЮ
Письмо IV
Упорно продолжай то, что начал, и поспеши сколько можешь, чтобы подольше наслаждаться совершенством и спокойствием твоей души. Есть наслаждение и в том, чтобы совершенствовать ее, чтобы стремиться к спокойствию; но совсем иное наслаждение ты испытаешь, созерцая дух, свободный от порчи и безупречный.
Сделай шаг вперед – и ты поймешь, что многое не так страшно как раз потому, что больше всего пугает. Никакое зло не велико, если оно последнее.
Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится, или скоро будет позади, никак не иначе.
Сделай же свою жизнь приятной, оставив всякую тревогу о ней.
Никакое благо не принесет радости обладателю, если он в душе не готов его утратить, и всего безболезненней утратить то, о чем невозможно жалеть, утратив.
Поэтому укрепляй мужеством и закаляй свой дух против того, что может произойти даже с самыми могущественными.
То, чего требует природа, доступно и достижимо, потеем мы лишь ради избытка. Ради него изнашиваем мы тогу, ради него старимся в палатках лагеря, ради него заносит нас на чужие берега. А то, чего с нас довольно, у нас под рукой.
Кому и в бедности хорошо, тот богат.
http://psylib.org.ua/books/senek03/index.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо ХСII
все внешнее приобретается ради тела, о теле пекутся во имя души, что в душе есть части прислуживающие, – благодаря им мы движемся и питаемся, но даны они нам ради главного.
А главное в ней состоит из разумной и неразумной части, которая в подчинении у разумной, она же одна ни с чем не соотносится и все соотносит с собою.
Ведь и божественный разум стоит во главе всего и ничему не подчинен, и наш разум, происходящий от него,
таков же.
все внешнее приобретается ради тела, о теле пекутся во имя души, что в душе есть части прислуживающие, – благодаря им мы движемся и питаемся, но даны они нам ради главного.
А главное в ней состоит из разумной и неразумной части, которая в подчинении у разумной, она же одна ни с чем не соотносится и все соотносит с собою.
Ведь и божественный разум стоит во главе всего и ничему не подчинен, и наш разум, происходящий от него,
таков же.
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо XL
Запомни, что стремительный напор и многословие больше пристали бродячему говоруну, чем толкующему о предметах серьезных и важных и тем более поучающему. У него, я думаю, слова не должны ни падать по капле, ни мчаться, ни заставлять нас прислушиваться, ни сыпаться нам в уши.
то стремительный напор и многословие больше пристали бродячему говоруну, чем толкующему о предметах серьезных и важных и тем более поучающему. У него, я думаю, слова не должны ни падать по капле, ни мчаться, ни заставлять нас прислушиваться, ни сыпаться нам в уши.
Ведь бедность и худосочие тоже притупляют внимание слушателей, которым надоедает медлительность и прерывистость, – хотя то, чего приходится ждать, удерживается легче, чем пролетающее мимо. Ведь говорится, что люди передают ученикам знания, – но что уносится прочь, того не передашь.
Бегущие под уклон останавливаются не там, где наметили, вес тела увлекает их с разбегу дальше, чем они хотели, – и так же быстрая речь себе не подвластна и не пристала философии, которая должна не бросать слова на ветер, а вкладывать их в душу и потому идти шаг за шагом.
Ты правильно сделаешь, если не будешь обращать внимания на тех, кому важно, сколько сказано, а не как сказано,
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt040.htm
Запомни, что стремительный напор и многословие больше пристали бродячему говоруну, чем толкующему о предметах серьезных и важных и тем более поучающему. У него, я думаю, слова не должны ни падать по капле, ни мчаться, ни заставлять нас прислушиваться, ни сыпаться нам в уши.
то стремительный напор и многословие больше пристали бродячему говоруну, чем толкующему о предметах серьезных и важных и тем более поучающему. У него, я думаю, слова не должны ни падать по капле, ни мчаться, ни заставлять нас прислушиваться, ни сыпаться нам в уши.
Ведь бедность и худосочие тоже притупляют внимание слушателей, которым надоедает медлительность и прерывистость, – хотя то, чего приходится ждать, удерживается легче, чем пролетающее мимо. Ведь говорится, что люди передают ученикам знания, – но что уносится прочь, того не передашь.
Бегущие под уклон останавливаются не там, где наметили, вес тела увлекает их с разбегу дальше, чем они хотели, – и так же быстрая речь себе не подвластна и не пристала философии, которая должна не бросать слова на ветер, а вкладывать их в душу и потому идти шаг за шагом.
Ты правильно сделаешь, если не будешь обращать внимания на тех, кому важно, сколько сказано, а не как сказано,
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt040.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо С
более велик тот, кто отнимает у нас саму способность оценивать, чем тот, кто заслуживает высочайшей оценки, хоть я и знаю, что второй рискует меньше, что он смелее может рассчитывать на будущее.
Чересчур тщательная речь не пристала философу. Где покажет себя смелым и стойким, где поставит себя под удар тот, кто боится за слова?
Там нет ничего низменного, а есть спокойствие, под стать безмятежному, умиротворенному строю души, нет ничего плоского, а есть ровность.
Ему не достает ораторской мощи, жалящей остроты, которой ты ищешь, внезапно поражающих изречений; но все тело (посмотри, как оно убрано!) – без изъяна. Достоинством своим его речь обязана не самой себе, а предмету. Правда, не все у него замечательно. Его речь, хоть и возвышенная, лишена мужественности; она льется легко, но не безудержно, не стремительно; она не прозрачна, хотя и чиста. И ты поймешь: он стремился дать тебе понять, что ему нравится, а не понравиться тебе.
Цель всего – способствовать успехам и благомыслию, а рукоплесканья ему не нужны.
способными увлечь даровитого юношу и побудить к подражанию, не отнимая надежды на победу, – а это, по-моему, самое действительное ободрение,
так как всякий, кто внушает желание, но отнимает надежду подражать себе, только
отпугивает нас
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt100.htm
более велик тот, кто отнимает у нас саму способность оценивать, чем тот, кто заслуживает высочайшей оценки, хоть я и знаю, что второй рискует меньше, что он смелее может рассчитывать на будущее.
Чересчур тщательная речь не пристала философу. Где покажет себя смелым и стойким, где поставит себя под удар тот, кто боится за слова?
Там нет ничего низменного, а есть спокойствие, под стать безмятежному, умиротворенному строю души, нет ничего плоского, а есть ровность.
Ему не достает ораторской мощи, жалящей остроты, которой ты ищешь, внезапно поражающих изречений; но все тело (посмотри, как оно убрано!) – без изъяна. Достоинством своим его речь обязана не самой себе, а предмету. Правда, не все у него замечательно. Его речь, хоть и возвышенная, лишена мужественности; она льется легко, но не безудержно, не стремительно; она не прозрачна, хотя и чиста. И ты поймешь: он стремился дать тебе понять, что ему нравится, а не понравиться тебе.
Цель всего – способствовать успехам и благомыслию, а рукоплесканья ему не нужны.
способными увлечь даровитого юношу и побудить к подражанию, не отнимая надежды на победу, – а это, по-моему, самое действительное ободрение,
так как всякий, кто внушает желание, но отнимает надежду подражать себе, только
отпугивает нас
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt100.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо CI
достоинство растет скорее, чем возникает
два способствующих успеху свойства:
уменье приобретать
и уменье беречь,
– а из них и одно может сделать любого богачом
Всем нам неумолимая неизбежность судеб поставила некий предел, но никто из нас не знает, близко ли он.
Настроим же душу так, словно мы дошли до конца; не будем ничего откладывать, чтобы всякий день быть в расчете с жизнью.
Как избежать этих треволнений?
Нужно одно: чтобы наша жизнь не рвалась вперед, чтобы она была сосредоточена, ибо у кого настоящее уходит впустую, тот и зависит от будущего.
А когда я расквитался с самим собой, когда спокойный дух знает, что день и век – одно и то же, тогда он смотрит свысока на все дни и дела, которые наступят, и с громким смехом думает о череде времен.
Разве страшны изменчивость и непостоянство случая, если ты заведомо спокоен перед неведомым?
Так что спеши-ка жить, мой Луцилий,
и каждый день считай за целую жизнь.
Кто приладился жить так,
для кого каждый вечер – конец жизни, тот не знает страха.
Кто живет надеждой,
тот упускает ближайшее время, – а тогда на него нападают жадность и жалкий,
делающий жалким все вокруг страх смерти.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt101.htm
достоинство растет скорее, чем возникает
два способствующих успеху свойства:
уменье приобретать
и уменье беречь,
– а из них и одно может сделать любого богачом
Всем нам неумолимая неизбежность судеб поставила некий предел, но никто из нас не знает, близко ли он.
Настроим же душу так, словно мы дошли до конца; не будем ничего откладывать, чтобы всякий день быть в расчете с жизнью.
Как избежать этих треволнений?
Нужно одно: чтобы наша жизнь не рвалась вперед, чтобы она была сосредоточена, ибо у кого настоящее уходит впустую, тот и зависит от будущего.
А когда я расквитался с самим собой, когда спокойный дух знает, что день и век – одно и то же, тогда он смотрит свысока на все дни и дела, которые наступят, и с громким смехом думает о череде времен.
Разве страшны изменчивость и непостоянство случая, если ты заведомо спокоен перед неведомым?
Так что спеши-ка жить, мой Луцилий,
и каждый день считай за целую жизнь.
Кто приладился жить так,
для кого каждый вечер – конец жизни, тот не знает страха.
Кто живет надеждой,
тот упускает ближайшее время, – а тогда на него нападают жадность и жалкий,
делающий жалким все вокруг страх смерти.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt101.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо CXV
Если бы нам дано было увидеть душу человека добра, какой святостью, каким кротким величием светилась бы она! Как блистали бы в ней и справедливость, и отвага, и воздержность, и разумность2, а кроме них и скромность, и сдержанность, и терпимость, и щедрость и общительность, и (кто бы этому поверил?) редчайшее в человеке благо – человечность сливали бы свое сиянье.
А предусмотрительность, а тонкость вкуса, а самое возвышенное из свойств – благородство – сколько бы они прибавили красоты, сколько степенности и величавости!
Всякий сказал бы, что не одну любовь, но и почтенье внушает эта душа.
Ищи, о чем писать, а не как;
старайся, что пишешь, то и думать, а что думаешь, то усвоить и как бы запечатлеть собственной печатью.
если бы захотели освободить от всех преград зрение души, так же как мы очищаем лекарствами глаза и делаем их взгляд острее, могли бы раз глядеть добродетель даже в прячущем ее теле, даже сквозь бедность, даже сквозь униженность и поношенье; мы увидели бы, повторяю, эту красоту даже сквозь скрывающую ее грязь.
делаясь поочередно то продавцами, то товаром, мы спрашиваем не "какова вещь", а "какова цена"?
Владеть деньгами – бо~льшая пытка, чем добывать их.
Как стонем мы над убытками, которые и на самом деле велики, и еще больше кажутся. И потом, пусть фортуна ничего не отнимает, – для таких людей убыток все, чего они не заимели.
Все недовольны и своими замыслами, и успехами, всем кажется лучшим то, от чего отказались.
Пусть слова текут как хотят, лишь бы строй души не нарушался, лишь бы она была высока и не заботилась о чужом мнении, довольная собою как раз за то, за что другие недовольны,
лишь бы жизнью поверяла свои успехи и о своем знании судила по тому, многого ли она не желает,
многого ли
не боится.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt115.htm
Если бы нам дано было увидеть душу человека добра, какой святостью, каким кротким величием светилась бы она! Как блистали бы в ней и справедливость, и отвага, и воздержность, и разумность2, а кроме них и скромность, и сдержанность, и терпимость, и щедрость и общительность, и (кто бы этому поверил?) редчайшее в человеке благо – человечность сливали бы свое сиянье.
А предусмотрительность, а тонкость вкуса, а самое возвышенное из свойств – благородство – сколько бы они прибавили красоты, сколько степенности и величавости!
Всякий сказал бы, что не одну любовь, но и почтенье внушает эта душа.
Ищи, о чем писать, а не как;
старайся, что пишешь, то и думать, а что думаешь, то усвоить и как бы запечатлеть собственной печатью.
если бы захотели освободить от всех преград зрение души, так же как мы очищаем лекарствами глаза и делаем их взгляд острее, могли бы раз глядеть добродетель даже в прячущем ее теле, даже сквозь бедность, даже сквозь униженность и поношенье; мы увидели бы, повторяю, эту красоту даже сквозь скрывающую ее грязь.
делаясь поочередно то продавцами, то товаром, мы спрашиваем не "какова вещь", а "какова цена"?
Владеть деньгами – бо~льшая пытка, чем добывать их.
Как стонем мы над убытками, которые и на самом деле велики, и еще больше кажутся. И потом, пусть фортуна ничего не отнимает, – для таких людей убыток все, чего они не заимели.
Все недовольны и своими замыслами, и успехами, всем кажется лучшим то, от чего отказались.
Пусть слова текут как хотят, лишь бы строй души не нарушался, лишь бы она была высока и не заботилась о чужом мнении, довольная собою как раз за то, за что другие недовольны,
лишь бы жизнью поверяла свои успехи и о своем знании судила по тому, многого ли она не желает,
многого ли
не боится.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt115.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо CXII
Не всякая лоза годна для прививки:
та, что стара и изъедена, и та, что не окрепла и гнется, либо не принимают привоя, либо его не питают, не дают срастись с собой, не перенимают его свойств и природы.
Поэтому мы и делаем обыкновенно надрез над землею, чтобы, если лоза не ответит, попытать счастья вторично и сделать новую прививку под землею.
я и хочу образовать твоего друга, как ты желаешь, и решил сделать это, – да он слишком тверд, чтоб воспринимать, или вернее – и это еще хуже – слишком мягок, чтобы воспринимать, и сломлен долголетними дурными привычками.
Люди и любят, и ненавидят свою жизнь.
Вынесем ему приговор тогда, когда он на деле докажет нам свою ненависть к роскоши,
а сейчас они только в размолвке.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt112.htm
Не всякая лоза годна для прививки:
та, что стара и изъедена, и та, что не окрепла и гнется, либо не принимают привоя, либо его не питают, не дают срастись с собой, не перенимают его свойств и природы.
Поэтому мы и делаем обыкновенно надрез над землею, чтобы, если лоза не ответит, попытать счастья вторично и сделать новую прививку под землею.
я и хочу образовать твоего друга, как ты желаешь, и решил сделать это, – да он слишком тверд, чтоб воспринимать, или вернее – и это еще хуже – слишком мягок, чтобы воспринимать, и сломлен долголетними дурными привычками.
Люди и любят, и ненавидят свою жизнь.
Вынесем ему приговор тогда, когда он на деле докажет нам свою ненависть к роскоши,
а сейчас они только в размолвке.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt112.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо XX
Я рад, если ты здоров и считаешь себя достойным когда-нибудь стать хозяином самому себе.
Ведь если я вытащу тебя из волн, по которым ты носился без надежды на избавление, слава достанется мне. Моими просьбами я побуждаю тебя, Луцилий, проникнуться философией до глубины души, видеть доказательство своих успехов не в речах и писаниях, а в стойкости духа и в убыли желаний
Философия же учит делать, а не говорить.
Она требует от каждого жить по ее законам, чтобы жизнь не расходилась со словами и сама из-за противоречивых поступков не казалась пестрой. Первая обязанность мудрого и первый признак мудрости – не допускать расхождения между словом и делом и быть всегда самим собою.
Так следи, нет ли противоречия между твоим домом и одеждой, не слишком ли ты щедр в тратах на себя и скуп в тратах на других, не слишком ли скромен твой стол, между тем как постройки слишком роскошны. Выбери раз навсегда мерило жизни и по нему выпрямляй ее. Некоторые дома жмутся, а на людях разворачиваются во всю ширь. Такое несоответствие – тоже порок и признак души нестойкой, не обретшей равновесия.
Люди не знают, чего хотят, до того мига, пока не захотят чего-нибудь.
Захотеть или не захотеть раз навсегда не дано никому.
Суждения непостоянны, каждое что ни день сменяется противоположным, и большинство людей живет как будто шутя. А ты будь упорен в том, что начал, и тогда, быть может, достигнешь вершин или тех мест, про которые ты один будешь знать, что это еще не вершины.
К одному пусть будут устремлены твои мысли, об одном заботься, одного желай, предоставив все прочие мольбы на усмотренье богу: чтобы ты мог довольствоваться самим собой и порожденными тобою благами. Какое еще счастье можем мы найти так близко?
Ограничься немногим, чего нельзя отнять!
Велик духом и тот, кто, видя вокруг богатства, немало удивлен тем, как они к нему попали, смеется и не столько чувствует себя их владельцем, сколько знает об этом понаслышке. Это очень много – не развратиться, живя под одной кровлей с богатством. Велик тот, кто и в богатстве беденИ убогое ложе, и рубище – слабые свидетельства доброй воли, если не будет ясно, что человек терпит их не из нужды, но по своему выбору.
Вот почему и считаю я необходимым делать то же, что нередко делали, как я тебе писал, великие люди: выбрать несколько дней и упражняться в воображаемой бедности, готовясь к настоящей.
Это следует делать тем более, что мы изнежились в удовольствиях и все нам кажется тяжелым и трудным.
Душу нужно пробудить от сна, встряхнуть ее и напомнить ей, что природа отпустила нам очень мало.
Никто не рождается богатым. Кто бы ни появился на свет, любой по ее велению довольствуется молоком и лоскутом.
Так мы начинаем – а потом нам и царства тесны.
Я рад, если ты здоров и считаешь себя достойным когда-нибудь стать хозяином самому себе.
Ведь если я вытащу тебя из волн, по которым ты носился без надежды на избавление, слава достанется мне. Моими просьбами я побуждаю тебя, Луцилий, проникнуться философией до глубины души, видеть доказательство своих успехов не в речах и писаниях, а в стойкости духа и в убыли желаний
Философия же учит делать, а не говорить.
Она требует от каждого жить по ее законам, чтобы жизнь не расходилась со словами и сама из-за противоречивых поступков не казалась пестрой. Первая обязанность мудрого и первый признак мудрости – не допускать расхождения между словом и делом и быть всегда самим собою.
Так следи, нет ли противоречия между твоим домом и одеждой, не слишком ли ты щедр в тратах на себя и скуп в тратах на других, не слишком ли скромен твой стол, между тем как постройки слишком роскошны. Выбери раз навсегда мерило жизни и по нему выпрямляй ее. Некоторые дома жмутся, а на людях разворачиваются во всю ширь. Такое несоответствие – тоже порок и признак души нестойкой, не обретшей равновесия.
Люди не знают, чего хотят, до того мига, пока не захотят чего-нибудь.
Захотеть или не захотеть раз навсегда не дано никому.
Суждения непостоянны, каждое что ни день сменяется противоположным, и большинство людей живет как будто шутя. А ты будь упорен в том, что начал, и тогда, быть может, достигнешь вершин или тех мест, про которые ты один будешь знать, что это еще не вершины.
К одному пусть будут устремлены твои мысли, об одном заботься, одного желай, предоставив все прочие мольбы на усмотренье богу: чтобы ты мог довольствоваться самим собой и порожденными тобою благами. Какое еще счастье можем мы найти так близко?
Ограничься немногим, чего нельзя отнять!
Велик духом и тот, кто, видя вокруг богатства, немало удивлен тем, как они к нему попали, смеется и не столько чувствует себя их владельцем, сколько знает об этом понаслышке. Это очень много – не развратиться, живя под одной кровлей с богатством. Велик тот, кто и в богатстве беденИ убогое ложе, и рубище – слабые свидетельства доброй воли, если не будет ясно, что человек терпит их не из нужды, но по своему выбору.
Вот почему и считаю я необходимым делать то же, что нередко делали, как я тебе писал, великие люди: выбрать несколько дней и упражняться в воображаемой бедности, готовясь к настоящей.
Это следует делать тем более, что мы изнежились в удовольствиях и все нам кажется тяжелым и трудным.
Душу нужно пробудить от сна, встряхнуть ее и напомнить ей, что природа отпустила нам очень мало.
Никто не рождается богатым. Кто бы ни появился на свет, любой по ее велению довольствуется молоком и лоскутом.
Так мы начинаем – а потом нам и царства тесны.
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо XCVI
я думаю, что у человека нет никаких несчастий, кроме одного: если он хоть что-то в природе считает несчастьем.
Я стану несносен самому себе в тот день, когда не смогу чего-нибудь вынести. Я хвораю?
Такова доля человека!
Перемерла челядь? задавили долги? стал оседать дом? мучат убытки, раны, труды, тревоги? Обычное дело! Мало того: неизбежное.
Все это предопределено, а не случайно.
ко всему, что кажется враждебным и тягостным, я отношусь так: богу я не повинуюсь, а соглашаюсь с ним и следую за ним не по необходимости, а от всей души. Что бы со мной ни случилось, ничего я не приму с печальным или злым лицом.
Нет налога, который я платил бы против воли.
А все то, над чем мы стонем, чему ужасаемся, есть лишь налог на жизнь.
"Я хотел жить, но так, чтобы быть избавленным от всего неприятного". – Такие по-женски расслабленные речи мужу не пристали! Посмотри сам, как ты примешь такое мое пожелание, – а я произношу его не только от чистого сердца, но и с твердостью сердца: да избавят тебя все боги и богини от постоянных ласк фортуны!
Спроси сам себя: если бы кто из богов дал тебе власть выбирать, где захотел бы ты жить, в обжорном ряду или в лагере?
А ведь жить, Луцилий, значит нести военную службу.
И кто не знает покоя, кто идет вверх и вниз по трудным кручам, кто совершает опаснейшие вылазки, – те храбрые мужи, первые в стане, а те, кого нежит постыдный покой, покуда другие трудятся, – те голубки, позором избавленные от опасности
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt096.htm
я думаю, что у человека нет никаких несчастий, кроме одного: если он хоть что-то в природе считает несчастьем.
Я стану несносен самому себе в тот день, когда не смогу чего-нибудь вынести. Я хвораю?
Такова доля человека!
Перемерла челядь? задавили долги? стал оседать дом? мучат убытки, раны, труды, тревоги? Обычное дело! Мало того: неизбежное.
Все это предопределено, а не случайно.
ко всему, что кажется враждебным и тягостным, я отношусь так: богу я не повинуюсь, а соглашаюсь с ним и следую за ним не по необходимости, а от всей души. Что бы со мной ни случилось, ничего я не приму с печальным или злым лицом.
Нет налога, который я платил бы против воли.
А все то, над чем мы стонем, чему ужасаемся, есть лишь налог на жизнь.
"Я хотел жить, но так, чтобы быть избавленным от всего неприятного". – Такие по-женски расслабленные речи мужу не пристали! Посмотри сам, как ты примешь такое мое пожелание, – а я произношу его не только от чистого сердца, но и с твердостью сердца: да избавят тебя все боги и богини от постоянных ласк фортуны!
Спроси сам себя: если бы кто из богов дал тебе власть выбирать, где захотел бы ты жить, в обжорном ряду или в лагере?
А ведь жить, Луцилий, значит нести военную службу.
И кто не знает покоя, кто идет вверх и вниз по трудным кручам, кто совершает опаснейшие вылазки, – те храбрые мужи, первые в стане, а те, кого нежит постыдный покой, покуда другие трудятся, – те голубки, позором избавленные от опасности
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt096.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо LXXX
Дверь не стукнет, занавес не будет поднят, можно идти одному, – а это самое необходимое для идущего своим путем к своей цели.
Выходит дело, я ни за кем не иду следом?
Нет, но я позволяю себе кое-что и придумать, и изменить, и отбросить.
Я не раб предшественников, а единомышленник.
как много людей упражняют тело и как мало – душу!
Сколько народу сбегается смотреть потешное и мимолетное зрелище, и какая пустота возле благородных наук! Как немощны духом те, чьими плечами и руками мы любуемся!
Об этом я и думаю больше всего: если упражнениями можно приучить тело к такой терпеливости, что она позволяет сносить и удары, и пинки многих людей, проводить целые дни под палящим солнцем, в горячей пыли, обливаясь кровью, – то насколько же легче закалить душу, чтобы она была стойкой перед всяким даром и ударом фортуны. чтобы, сброшенная наземь и растоптанная, она поднималась вновь? Ведь телу для здоровья нужно многое, а душа растет сама собою, сама себя питает, сама себя закаляет.
тебе добродетель достанется и без вспомогательных орудий, и без затрат. Что может сделать тебя человеком добра, то при тебе.
Что же надобно, чтобы стать таким?
Желание! Но можешь ли ты пожелать лучшего, нежели вырваться из гнетущего всех рабства, от которого даже невольники последнего разбора, рожденные в ничтожестве, силятся избавиться?
Все свое достояние, скопленное за счет собственной утробы, отдают они за свободу.
Нужно, чтобы ты сам дал себе это благо, сам у себя его добился.
Освободись прежде всего от страха смерти, потом от страха бедности.
Хочешь знать, что ты весишь, – отставь в сторону деньги, дом, сан.
Сам разберись в себе!
А покуда ты судишь о себе, приняв на веру чужое мненье.
Дверь не стукнет, занавес не будет поднят, можно идти одному, – а это самое необходимое для идущего своим путем к своей цели.
Выходит дело, я ни за кем не иду следом?
Нет, но я позволяю себе кое-что и придумать, и изменить, и отбросить.
Я не раб предшественников, а единомышленник.
как много людей упражняют тело и как мало – душу!
Сколько народу сбегается смотреть потешное и мимолетное зрелище, и какая пустота возле благородных наук! Как немощны духом те, чьими плечами и руками мы любуемся!
Об этом я и думаю больше всего: если упражнениями можно приучить тело к такой терпеливости, что она позволяет сносить и удары, и пинки многих людей, проводить целые дни под палящим солнцем, в горячей пыли, обливаясь кровью, – то насколько же легче закалить душу, чтобы она была стойкой перед всяким даром и ударом фортуны. чтобы, сброшенная наземь и растоптанная, она поднималась вновь? Ведь телу для здоровья нужно многое, а душа растет сама собою, сама себя питает, сама себя закаляет.
тебе добродетель достанется и без вспомогательных орудий, и без затрат. Что может сделать тебя человеком добра, то при тебе.
Что же надобно, чтобы стать таким?
Желание! Но можешь ли ты пожелать лучшего, нежели вырваться из гнетущего всех рабства, от которого даже невольники последнего разбора, рожденные в ничтожестве, силятся избавиться?
Все свое достояние, скопленное за счет собственной утробы, отдают они за свободу.
Нужно, чтобы ты сам дал себе это благо, сам у себя его добился.
Освободись прежде всего от страха смерти, потом от страха бедности.
Хочешь знать, что ты весишь, – отставь в сторону деньги, дом, сан.
Сам разберись в себе!
А покуда ты судишь о себе, приняв на веру чужое мненье.
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо CXXI
не все относящееся к нравам воспитывает добрые нравы.
Одно нужно человеку для питания, другое – для упражнения, третье для удовольствия, четвертое – чтобы его одеть, пятое – чтобы обучить. Все это имеет касательство к человеку, хоть и не все делает его лучше. И к нравам одно причастно так, другое – иначе. Одно их исправляет и улучшает; другое исследует их природу и происхожденье.
Когда я исследую, почему природа произвела человека, почему предпочла его прочим живым существам, – неужели, ты думаешь, я далеко отхожу от нравов? Неверно это! Откуда ты узнаешь, какие нравы нужны, если не отыщешь, что для человека лучше всего? если не будешь наблюдать его природу? Только тогда ты поймешь, что тебе нужно делать и чего избегать, когда усвоишь, что должен ты своей природе.
состояние – это такое или иное отношение руководящего начала души к телу
его легче постичь естественным образом, чем выговорить. Ребенок не знает, что такое состояние, а свое состояние знает, и не знает, что такое живое существо, однако чувствует, что сам он живое существо
И мы тоже – знаем, что у нас есть душа, но не знаем, что она такое, какова она, откуда берется, где находится. Как мы ощущаем в себе душу, хотя и не знаем ни ее природы, ни местопребывания, так и все животные ощущают состояние своего тела. Ведь не могут они не чувствовать того, через посредство чего чувствуют все остальное, не могут не чувствовать того, чему повинуются,. чем управляются.
Всякий из нас понимает, что есть нечто, заставляющее нас двигаться туда или сюда, но никто не знает, что это; всякий чувствует в себе некое усилие, но что оно такое и откуда оно, не знает.
У всякого возраста – свое состояние: у младенца одно, у мальчика другое, у старика третье. Все приспосабливаются к тому состоянию, в котором сейчас пребывают.
какого состояния он достигнет, то и поддерживает и сообразно ему принимает облик.
Младенчество, детство, юность, старость – возрасты разные; но я, бывший я младенцем, и ребенком, и юношей, остаюсь самим собою.
Так же, хотя состояние у каждого все время становится другим, приспособление к своему состоянию всегда одинаково. Ведь природа заставляет меня видеть не мальчика, или юношу, или старика, а меня самого. Поэтому младенцем я приспосабливался к младенческому состоянию, а не к будущему юношескому. И если младенцу предстоит вырасти и перейти в другое состояние, это не значит, будто то, в котором он рождается, противоестественно.
Живое существо прежде всего приспосабливается к самому себе: ведь должно же быть некое средоточье, к которому устремлено все остальное. Я ищу наслаждений; для кого? для себя! Значит, я забочусь о себе. Я избегаю боли; ради кого? ради себя! Значит, я забочусь о себе. Если я все делаю, заботясь о себе, значит, забота о себе для меня превыше всего. Это присуще всем животным, и не прививается им, а дается от рождения.
даже неокрепшие животные, едва вышедшие из материнской утробы или появившиеся как-нибудь иначе, уже знают, что им враждебно, и избегают грозящего смертью; даже тени пролетающей хищной птицы пугаются те, что служат ей добычей. Всякое животное, входя в жизнь, знает страх смерти.
Ясно, что у них есть знание того, что им вредно, собранное не на опыте, – многого они ведь остерегаются, и не испытав на себе.
они пришли к этому не на опыте, а благодаря врожденной любви к себе и к собственной безопасности. Опыт приходит поздно и учит разному; природа дает знание сразу и всем одинаковое.
Две вещи связаны между собою: всякое животное приспосабливается к тому, как бы сохранить себя, и одинаково идущего впрок ищет, а наносящего ущерб избегает. Естественны и эта тяга ко всему полезному, и отвращение ко всему враждебному: и то и другое появляется без подсказывающего размышления, без намерения, как все, чему учит природа.
Нет ничего удивительного, если они от рожденья наделены тем, без чего бы родились напрасно. Первые орудия, данные им природой для выживанья, – приспособленье и любовь к себе.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt121.htm
не все относящееся к нравам воспитывает добрые нравы.
Одно нужно человеку для питания, другое – для упражнения, третье для удовольствия, четвертое – чтобы его одеть, пятое – чтобы обучить. Все это имеет касательство к человеку, хоть и не все делает его лучше. И к нравам одно причастно так, другое – иначе. Одно их исправляет и улучшает; другое исследует их природу и происхожденье.
Когда я исследую, почему природа произвела человека, почему предпочла его прочим живым существам, – неужели, ты думаешь, я далеко отхожу от нравов? Неверно это! Откуда ты узнаешь, какие нравы нужны, если не отыщешь, что для человека лучше всего? если не будешь наблюдать его природу? Только тогда ты поймешь, что тебе нужно делать и чего избегать, когда усвоишь, что должен ты своей природе.
состояние – это такое или иное отношение руководящего начала души к телу
его легче постичь естественным образом, чем выговорить. Ребенок не знает, что такое состояние, а свое состояние знает, и не знает, что такое живое существо, однако чувствует, что сам он живое существо
И мы тоже – знаем, что у нас есть душа, но не знаем, что она такое, какова она, откуда берется, где находится. Как мы ощущаем в себе душу, хотя и не знаем ни ее природы, ни местопребывания, так и все животные ощущают состояние своего тела. Ведь не могут они не чувствовать того, через посредство чего чувствуют все остальное, не могут не чувствовать того, чему повинуются,. чем управляются.
Всякий из нас понимает, что есть нечто, заставляющее нас двигаться туда или сюда, но никто не знает, что это; всякий чувствует в себе некое усилие, но что оно такое и откуда оно, не знает.
У всякого возраста – свое состояние: у младенца одно, у мальчика другое, у старика третье. Все приспосабливаются к тому состоянию, в котором сейчас пребывают.
какого состояния он достигнет, то и поддерживает и сообразно ему принимает облик.
Младенчество, детство, юность, старость – возрасты разные; но я, бывший я младенцем, и ребенком, и юношей, остаюсь самим собою.
Так же, хотя состояние у каждого все время становится другим, приспособление к своему состоянию всегда одинаково. Ведь природа заставляет меня видеть не мальчика, или юношу, или старика, а меня самого. Поэтому младенцем я приспосабливался к младенческому состоянию, а не к будущему юношескому. И если младенцу предстоит вырасти и перейти в другое состояние, это не значит, будто то, в котором он рождается, противоестественно.
Живое существо прежде всего приспосабливается к самому себе: ведь должно же быть некое средоточье, к которому устремлено все остальное. Я ищу наслаждений; для кого? для себя! Значит, я забочусь о себе. Я избегаю боли; ради кого? ради себя! Значит, я забочусь о себе. Если я все делаю, заботясь о себе, значит, забота о себе для меня превыше всего. Это присуще всем животным, и не прививается им, а дается от рождения.
даже неокрепшие животные, едва вышедшие из материнской утробы или появившиеся как-нибудь иначе, уже знают, что им враждебно, и избегают грозящего смертью; даже тени пролетающей хищной птицы пугаются те, что служат ей добычей. Всякое животное, входя в жизнь, знает страх смерти.
Ясно, что у них есть знание того, что им вредно, собранное не на опыте, – многого они ведь остерегаются, и не испытав на себе.
они пришли к этому не на опыте, а благодаря врожденной любви к себе и к собственной безопасности. Опыт приходит поздно и учит разному; природа дает знание сразу и всем одинаковое.
Две вещи связаны между собою: всякое животное приспосабливается к тому, как бы сохранить себя, и одинаково идущего впрок ищет, а наносящего ущерб избегает. Естественны и эта тяга ко всему полезному, и отвращение ко всему враждебному: и то и другое появляется без подсказывающего размышления, без намерения, как все, чему учит природа.
Нет ничего удивительного, если они от рожденья наделены тем, без чего бы родились напрасно. Первые орудия, данные им природой для выживанья, – приспособленье и любовь к себе.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt121.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо XLVII
Они рабы? Нет, твои товарищи по рабству, если ты вспомнишь, что и над тобой, и над ними одинакова власть фортуны.
Он ест больше, чем может, в непомерной жадности отягощает раздутый живот, до того отвыкший от своего дела, что ему труднее освободиться от еды. чем вместить ее.
Несчастен живущий только ради того, чтобы по правилам резать откормленную птицу, но тот, кто обучает этому ради собственного удовольствия, более жалок, чем обучающийся по необходимости.
Вот и презирай человека того состояния, в которое ты сам, покуда презираешь его, можешь перейти.
Но вот общая суть моих советов: обходись со стоящими ниже так, как ты хотел бы. чтобы с тобою обходились стоящие выше.
Вспомнив, как много власти дано тебе над рабом, вспомни, что столько же власти над тобою у твоего господина.
Знай: не по занятию, а по нравам буду я их ценить. Нравы каждый создает себе сам, к занятию приставляет случай. Одни пусть обедают с тобой, потому что достойны, другие – затем, чтобы стать достойными.
Нельзя, Луцилий, искать друзей только на форуме и в курии;
если будешь внимателен, то найдешь их и дома.
Часто хороший камень пропадает за неимением ваятеля; испытай его, попробуй его сам.
Глуп тот, кто, покупая коня, смотрит только на узду и попону, еще глупее тот, кто ценит человека по платью или по положению, которое тоже лишь облекает нас, как платье.
Он раб! Но, быть может, душою он свободный. Он раб! Но чем это ему вредит? Покажи мне, кто не раб.
Один в рабстве у похоти, другой – у скупости, третий – у честолюбия и все – у страха.Нет рабства позорнее добровольного.
и с хозяина хватит того, чем довольствуется бог – почитания и любви. А любовь не уживается со страхом.
У добрых нравов, помимо прочего, то преимущество, что они довольны собой и не меняются.
Непостоянно злонравие: оно меняется часто, но к лучшему никогда.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt047.htm
Они рабы? Нет, твои товарищи по рабству, если ты вспомнишь, что и над тобой, и над ними одинакова власть фортуны.
Он ест больше, чем может, в непомерной жадности отягощает раздутый живот, до того отвыкший от своего дела, что ему труднее освободиться от еды. чем вместить ее.
Несчастен живущий только ради того, чтобы по правилам резать откормленную птицу, но тот, кто обучает этому ради собственного удовольствия, более жалок, чем обучающийся по необходимости.
Вот и презирай человека того состояния, в которое ты сам, покуда презираешь его, можешь перейти.
Но вот общая суть моих советов: обходись со стоящими ниже так, как ты хотел бы. чтобы с тобою обходились стоящие выше.
Вспомнив, как много власти дано тебе над рабом, вспомни, что столько же власти над тобою у твоего господина.
Знай: не по занятию, а по нравам буду я их ценить. Нравы каждый создает себе сам, к занятию приставляет случай. Одни пусть обедают с тобой, потому что достойны, другие – затем, чтобы стать достойными.
Нельзя, Луцилий, искать друзей только на форуме и в курии;
если будешь внимателен, то найдешь их и дома.
Часто хороший камень пропадает за неимением ваятеля; испытай его, попробуй его сам.
Глуп тот, кто, покупая коня, смотрит только на узду и попону, еще глупее тот, кто ценит человека по платью или по положению, которое тоже лишь облекает нас, как платье.
Он раб! Но, быть может, душою он свободный. Он раб! Но чем это ему вредит? Покажи мне, кто не раб.
Один в рабстве у похоти, другой – у скупости, третий – у честолюбия и все – у страха.Нет рабства позорнее добровольного.
и с хозяина хватит того, чем довольствуется бог – почитания и любви. А любовь не уживается со страхом.
У добрых нравов, помимо прочего, то преимущество, что они довольны собой и не меняются.
Непостоянно злонравие: оно меняется часто, но к лучшему никогда.
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt047.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо LXXVI
Разве не величайшая глупость не учиться потому, что прежде долго не учился?
"век живи, век учись". И ни к чему другому не приложимо это правило лучше: век живи – век учись тому, как следует жить.
Знание никому не достается случайно.
Деньги придут сами собой; почести тебе предложат; милостями тебя осыплют, в сан возведут. Но добродетель с неба не свалится; ее не познать ценою малых стараний и ничтожного труда. А потрудиться ради нее стоит: ведь ты разом получишь все блага. Благо только то, что честно, а в том, что одобряет молва, не найти ничего истинного, ничего непреложного.
Каждой вещи придает цену присущее ей благо. О лозе мы судим по урожаю гроздьев и вкусу вина; об олене – по быстроте ног. Ты спросишь, крепок ли у вьючных животных хребет, потому что они ведь на то и нужны, чтобы носить тяжести. В собаке первое дело – чутье, если она должна выслеживать дичь, резвость, если она должна дичь преследовать, смелость, если нужно нападать и кусаться. В каждом должно быть наилучшим то, для чего он родится и по чему ценится.
А что лучшее в человеке? Разум, который его выделяет среди животных и приближает к богам. Значит, совершенный разум есть благо, присущее именно человеку, ибо все прочие он делит с животными. Человек силен? И львы тоже! Он красив? И павлины красивы! Он проворен? И лошади проворны. Я уж не говорю, что всем этим он уступает животным.
Что же присуще именно человеку? Разум! Если он прям и совершенен, его довольно для счастья человека. Стало быть, если всякая вещь, усовершенствовав присущее ей благо, становится достойной похвал и достигает своей природной цели, то и человек, чье присущее благо есть разум, в той мере заслуживает похвалы и приближается к своей природной цели, в какой его усовершенствует. Этот совершенный разум носит имя добродетели, и он же есть честность.
мы же теперь исследуем, не что есть благо, а какое благо присуще человеку. Если человеку присуще не что иное, как разум, то он – единственное благо человека, его и надо положить на весы против всего прочего. Кто дурной человек, тот, я думаю, не получит одобрения, кто человек добра, того, я думаю, одобрят; значит, главное и единственное в человеке то, за что его одобряют или не одобряют.
Всякую вещь хвалят за то, ради чего ее берут и что ей присущеЗначит, и в человеке не то важно, сколько он пашет, и сколько отдает в рост, и сколько людей приходит к нему на поклон, и сколько стоит его ложе или блестящая чаша, из которой он пьет. Стал ли он человеком добра, – вот что важно. А таким он будет, если ум его ясен, прям и согласен с волей природы.
Такой ум и зовется добродетелью или же честностью, он и есть единственное благо человека.
Ведь коль скоро лишь разум совершенствует человека и лишь совершенный разум делает его блаженным, значит единственным благом человека и будет то, что дает ему блаженство.
Мы говорим, что благо также и все, исходящее от добродетели и ей причастное, то есть все добродетельные дела.
Но она как раз потому есть единственное благо, что без нее блага нет. Если все благо у нас в душе, значит, то, что ее укрепляет, возвышает, обогащает, и есть благо; а сильнее, возвышеннее и богаче делает душу добродетель. Все остальное, распаляя наши желания, угнетает и ослабляет душу, и хотя по видимости поднимает ее, на деле только надмевает и морочит всяческой суетою. Значит, благо только то, что делает душу лучше.
Все дела в нашей жизни определяются оглядкой на то, что честно и что постыдно; по этому признаку и судят, что нужно и чего нельзя.
Если хочешь знать истинную цену человека и понять, каков он, взгляни на него, когда он гол. Пусть сбросит с себя и наследственное достоянье, и почести, и все обманчивые прикрасы фортуны; пусть сбросит саму плоть: смотри на его душу, – какова она и велика ли своим или заемным величием.
мудрец привыкает к будущим бедам, и то, что другие облегчают себе долготерпеньем, он облегчает долгим размышленьем. Мы слышим иногда от невежд такие слова: "Знал ли я, что меня ждет такое?"5 – Мудрец знает, что его ждет все; что бы ни случилось, он говорит: "Я знал".
http://psylib.org.ua/books/senek03/index.htm
Разве не величайшая глупость не учиться потому, что прежде долго не учился?
"век живи, век учись". И ни к чему другому не приложимо это правило лучше: век живи – век учись тому, как следует жить.
Знание никому не достается случайно.
Деньги придут сами собой; почести тебе предложат; милостями тебя осыплют, в сан возведут. Но добродетель с неба не свалится; ее не познать ценою малых стараний и ничтожного труда. А потрудиться ради нее стоит: ведь ты разом получишь все блага. Благо только то, что честно, а в том, что одобряет молва, не найти ничего истинного, ничего непреложного.
Каждой вещи придает цену присущее ей благо. О лозе мы судим по урожаю гроздьев и вкусу вина; об олене – по быстроте ног. Ты спросишь, крепок ли у вьючных животных хребет, потому что они ведь на то и нужны, чтобы носить тяжести. В собаке первое дело – чутье, если она должна выслеживать дичь, резвость, если она должна дичь преследовать, смелость, если нужно нападать и кусаться. В каждом должно быть наилучшим то, для чего он родится и по чему ценится.
А что лучшее в человеке? Разум, который его выделяет среди животных и приближает к богам. Значит, совершенный разум есть благо, присущее именно человеку, ибо все прочие он делит с животными. Человек силен? И львы тоже! Он красив? И павлины красивы! Он проворен? И лошади проворны. Я уж не говорю, что всем этим он уступает животным.
Что же присуще именно человеку? Разум! Если он прям и совершенен, его довольно для счастья человека. Стало быть, если всякая вещь, усовершенствовав присущее ей благо, становится достойной похвал и достигает своей природной цели, то и человек, чье присущее благо есть разум, в той мере заслуживает похвалы и приближается к своей природной цели, в какой его усовершенствует. Этот совершенный разум носит имя добродетели, и он же есть честность.
мы же теперь исследуем, не что есть благо, а какое благо присуще человеку. Если человеку присуще не что иное, как разум, то он – единственное благо человека, его и надо положить на весы против всего прочего. Кто дурной человек, тот, я думаю, не получит одобрения, кто человек добра, того, я думаю, одобрят; значит, главное и единственное в человеке то, за что его одобряют или не одобряют.
Всякую вещь хвалят за то, ради чего ее берут и что ей присущеЗначит, и в человеке не то важно, сколько он пашет, и сколько отдает в рост, и сколько людей приходит к нему на поклон, и сколько стоит его ложе или блестящая чаша, из которой он пьет. Стал ли он человеком добра, – вот что важно. А таким он будет, если ум его ясен, прям и согласен с волей природы.
Такой ум и зовется добродетелью или же честностью, он и есть единственное благо человека.
Ведь коль скоро лишь разум совершенствует человека и лишь совершенный разум делает его блаженным, значит единственным благом человека и будет то, что дает ему блаженство.
Мы говорим, что благо также и все, исходящее от добродетели и ей причастное, то есть все добродетельные дела.
Но она как раз потому есть единственное благо, что без нее блага нет. Если все благо у нас в душе, значит, то, что ее укрепляет, возвышает, обогащает, и есть благо; а сильнее, возвышеннее и богаче делает душу добродетель. Все остальное, распаляя наши желания, угнетает и ослабляет душу, и хотя по видимости поднимает ее, на деле только надмевает и морочит всяческой суетою. Значит, благо только то, что делает душу лучше.
Все дела в нашей жизни определяются оглядкой на то, что честно и что постыдно; по этому признаку и судят, что нужно и чего нельзя.
Если хочешь знать истинную цену человека и понять, каков он, взгляни на него, когда он гол. Пусть сбросит с себя и наследственное достоянье, и почести, и все обманчивые прикрасы фортуны; пусть сбросит саму плоть: смотри на его душу, – какова она и велика ли своим или заемным величием.
мудрец привыкает к будущим бедам, и то, что другие облегчают себе долготерпеньем, он облегчает долгим размышленьем. Мы слышим иногда от невежд такие слова: "Знал ли я, что меня ждет такое?"5 – Мудрец знает, что его ждет все; что бы ни случилось, он говорит: "Я знал".
http://psylib.org.ua/books/senek03/index.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо LXXXVII
как много у нас лишнего и как легко было бы по своему почину избавиться от вещей, отсутствия которых мы и не почувствуем, когда они отняты неизбежностью.
....С ними у меня каждый день новый год2, а счастливым и благополучным я делаю его сам, благими помыслами и неизменной высокостью духа, который тогда бывает всего выше, когда, откинув чужое, обретает спокойствие через отсутствие страха, обретает богатство через отсутствие желаний.
Кто стыдится убогой повозки, тот будет кичиться роскошью.
Ты все назвал, – а он беден. – "Почему?" – Потому что должен... – "Много ли?" Все. Или, по-твоему, есть разница, получил он взаймы от человека или от фортуны?
"Всякое благо и само хорошо, и делает нас хорошими; так то хорошее, что есть в музыкальном искусстве, делает человека музыкантом. Случайное не делает нас хорошими, а значит, и само оно не благо".
Кто чем владеет, таков и он сам.
Денежный ящик стоит столько, сколько в нем лежит, а сам идет только в придачу к тому, что в нем лежит.
Кто ценит полную мошну выше того, чего стоят спрятанные в ней деньги?
То же самое – и владельцы больших богатств: они идут только в придачу и в прибавку к этим богатствам. Чем велик мудрец? Величием духа. Значит, это сказано верно: "что достается и человеку презренному, то не благо".
Я никогда не соглашусь, что не знать боли – благо: боли не ведает цикада, не ведает блоха.
Не признаю я благом покой и отсутствие тягот: кто так же празден, как червь? Ты спросишь, что делает человека мудрым? То же, что бога – богом. Дай ему нечто божественное, небесное, величавое. Благо достается не каждому, и не каждого владельца потерпит.
Ты спросишь, где обиталище высшего блага? В душе! Но и она, если не будет чистой и незапятнанной, не примет в себя бога!
"Благо не рождается из зла; а богатства рождаются от скупости; значит, богатства – не благо".
"Если в погоне за чем-нибудь мы то и дело попадаем в беду, то предмет наших желаний не благо; а в погоне за богатством мы то и дело попадаем в беду – значит, богатство не есть благо"."Вы ошибаетесь, относя неприятности на счет богатства. Оно никому не делает зла: каждому вредит либо собственная глупость, либо чужая подлость. Так сам меч никого не убивает, но служит оружием убийце.
Если из-за богатств тебе повредили, это не значит, что повредили тебе богатства".
"Из зол не возникает благо; но из многих бедностей возникает богатство; значит, богатство не есть благо".
"Говоря "бедность", имеют в виду не наличие, а отсутствие, или, как говорили в старину, небытность (греки тоже говорят κατα στερησιν), – не то, что есть, а то, чего нет.
Из многих пустых кувшинов ничего не наполнишь.
Богатства составляются из многих вещей, а не из многих нехваток. Ты понимаешь бедность не так, как должно.
Быть бедным не значит иметь мало, а значит многого не иметь.
И обязан человек этим именем не тому, что у него есть, а тому, чего ему не хватает".
на мой взгляд, бедность – не что иное, как скудость достояния.
Если нам под силу, будем говорить храбро, если нет, то хоть откровенно.
http://psylib.org.ua/books/senek03/index.htm
как много у нас лишнего и как легко было бы по своему почину избавиться от вещей, отсутствия которых мы и не почувствуем, когда они отняты неизбежностью.
....С ними у меня каждый день новый год2, а счастливым и благополучным я делаю его сам, благими помыслами и неизменной высокостью духа, который тогда бывает всего выше, когда, откинув чужое, обретает спокойствие через отсутствие страха, обретает богатство через отсутствие желаний.
Кто стыдится убогой повозки, тот будет кичиться роскошью.
Ты все назвал, – а он беден. – "Почему?" – Потому что должен... – "Много ли?" Все. Или, по-твоему, есть разница, получил он взаймы от человека или от фортуны?
"Всякое благо и само хорошо, и делает нас хорошими; так то хорошее, что есть в музыкальном искусстве, делает человека музыкантом. Случайное не делает нас хорошими, а значит, и само оно не благо".
Кто чем владеет, таков и он сам.
Денежный ящик стоит столько, сколько в нем лежит, а сам идет только в придачу к тому, что в нем лежит.
Кто ценит полную мошну выше того, чего стоят спрятанные в ней деньги?
То же самое – и владельцы больших богатств: они идут только в придачу и в прибавку к этим богатствам. Чем велик мудрец? Величием духа. Значит, это сказано верно: "что достается и человеку презренному, то не благо".
Я никогда не соглашусь, что не знать боли – благо: боли не ведает цикада, не ведает блоха.
Не признаю я благом покой и отсутствие тягот: кто так же празден, как червь? Ты спросишь, что делает человека мудрым? То же, что бога – богом. Дай ему нечто божественное, небесное, величавое. Благо достается не каждому, и не каждого владельца потерпит.
Ты спросишь, где обиталище высшего блага? В душе! Но и она, если не будет чистой и незапятнанной, не примет в себя бога!
"Благо не рождается из зла; а богатства рождаются от скупости; значит, богатства – не благо".
"Если в погоне за чем-нибудь мы то и дело попадаем в беду, то предмет наших желаний не благо; а в погоне за богатством мы то и дело попадаем в беду – значит, богатство не есть благо"."Вы ошибаетесь, относя неприятности на счет богатства. Оно никому не делает зла: каждому вредит либо собственная глупость, либо чужая подлость. Так сам меч никого не убивает, но служит оружием убийце.
Если из-за богатств тебе повредили, это не значит, что повредили тебе богатства".
"Из зол не возникает благо; но из многих бедностей возникает богатство; значит, богатство не есть благо".
"Говоря "бедность", имеют в виду не наличие, а отсутствие, или, как говорили в старину, небытность (греки тоже говорят κατα στερησιν), – не то, что есть, а то, чего нет.
Из многих пустых кувшинов ничего не наполнишь.
Богатства составляются из многих вещей, а не из многих нехваток. Ты понимаешь бедность не так, как должно.
Быть бедным не значит иметь мало, а значит многого не иметь.
И обязан человек этим именем не тому, что у него есть, а тому, чего ему не хватает".
на мой взгляд, бедность – не что иное, как скудость достояния.
Если нам под силу, будем говорить храбро, если нет, то хоть откровенно.
http://psylib.org.ua/books/senek03/index.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Письмо СХХ
добродетель
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt120.htm
"Откуда берется у нас знание блага и честности?" –
Многие считают, что благо и честность – вещи разные, мы же только отделяем одно от другого.
Некоторые полагают, будто благо – это то, что полезно, то есть прилагают это имя и к богатству, и к лошади, и к вину, и к обуви – до того дешевым становится у них благо, до таких низин опускается.
Честным называют они все, в чем присутствует неукоснительное выполненье долга: преданную заботу об отцовской старости, помощь другу в бедности, отважный поход, разумное и умеренное предложение в сенате.
Мы тоже не считаем благо и честность за одно, хотя они едины.
Без честности нет блага, а что честно, то непременно благо.
Природа не могла научить нас: она дала нам семена знания, но не само знание
перед глазами вдруг возник образ добродетели.
Нам кажется, что он создается благодаря наблюдению и сравнению часто совершаемых поступков; наши полагают, что и честность и благо постигаются посредством аналогии.
расточитель прикидывается щедрым, хотя между умеющим одарять и не умеющим беречь – разница огромная.
Есть немало людей, которые не раздают, а разбрасывают; я не назову щедрым того, кто враг своим деньгам.
Равнодушие притворяется уступчивостью, наглость смелостью.
Такое сходство заставило нас быть внимательней и различать близкое по внешности, но не тождественное по сути.
А третьего мы видели благосклонным к друзьям, терпимым к врагам, безупречным и добросовестным в делах частных и государственных; видели, как во всем, что приходится выносить, ему хватает терпения, а везде, где нужно действовать, – разумности; как он раздает щедрой рукой, когда нужно оделить многих, как он настойчив и упорен, когда нужно трудиться, и силою духа одолевает усталость тела.
К тому же он всегда одинаков, и верен себе в каждом поступке, и хорош не по намеренью, а потому что усовершенствовал свой нрав и не только может поступать как должно, но и не может поступать иначе. И мы поняли, что перед нами образец совершенной добродетели.
Что бы ни стряслось, он принимал все не с негодованьем, как беду, насланную враждебным случаем, а как нечто ему самому порученное.
"Каково бы оно ни было, – говорил он, – но оно мое; пусть оно трудно, пусть тягостно, – будем и в этом деле усердны".
Взгляни, как слеп наш ум!
То, что считаю я будущим, происходит сейчас, и наибольшая часть его – все время, которое мы прожили, – уже позади.
Мы заблуждаемся, когда страшимся последнего дня: ведь каждый день вносит долю в нашу смерть!
Усталость – не от того шага, на котором мы падаем без сил: он только ее обнаруживает.
Последний день лишь приходит к смерти, а идут к ней все подряд. Она уносит нас не сразу, а малыми долями. Потому-то великая душа, зная свою высшую природу, старается и на этом назначенном ей месте нести службу честно и усердно и все вокруг считает не своим, а только взятым на подержанье, и пользуется им, подобно" заезжему и спешащему прочь гостю.
Этим-то изобличается безрассудство души:
каждый раз она другая, непохожая на себя, – а ничего позорней, по-моему, нет. Поверь мне, великое дело – играть всегда одну роль.
Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики.
То мы покажемся тебе бережливыми и степенными, то расточительными и тщеславными. Мы то и дело меняем личины и берем противоположную той, какую сбросили.
Так потребуй от себя одного: каким. ты показал себя вначале, таким оставайся до конца.
Сделай так, чтобы тебя хвалили, а не сможешь так хоть чтобы узнавали. А то порой о человеке, с которым виделись вчера, по праву можно спросить: "Кто это?"
Так мы меняемся!
добродетель
http://psylib.org.ua/books/senek03/txt120.htm
"Откуда берется у нас знание блага и честности?" –
Многие считают, что благо и честность – вещи разные, мы же только отделяем одно от другого.
Некоторые полагают, будто благо – это то, что полезно, то есть прилагают это имя и к богатству, и к лошади, и к вину, и к обуви – до того дешевым становится у них благо, до таких низин опускается.
Честным называют они все, в чем присутствует неукоснительное выполненье долга: преданную заботу об отцовской старости, помощь другу в бедности, отважный поход, разумное и умеренное предложение в сенате.
Мы тоже не считаем благо и честность за одно, хотя они едины.
Без честности нет блага, а что честно, то непременно благо.
Природа не могла научить нас: она дала нам семена знания, но не само знание
перед глазами вдруг возник образ добродетели.
Нам кажется, что он создается благодаря наблюдению и сравнению часто совершаемых поступков; наши полагают, что и честность и благо постигаются посредством аналогии.
расточитель прикидывается щедрым, хотя между умеющим одарять и не умеющим беречь – разница огромная.
Есть немало людей, которые не раздают, а разбрасывают; я не назову щедрым того, кто враг своим деньгам.
Равнодушие притворяется уступчивостью, наглость смелостью.
Такое сходство заставило нас быть внимательней и различать близкое по внешности, но не тождественное по сути.
А третьего мы видели благосклонным к друзьям, терпимым к врагам, безупречным и добросовестным в делах частных и государственных; видели, как во всем, что приходится выносить, ему хватает терпения, а везде, где нужно действовать, – разумности; как он раздает щедрой рукой, когда нужно оделить многих, как он настойчив и упорен, когда нужно трудиться, и силою духа одолевает усталость тела.
К тому же он всегда одинаков, и верен себе в каждом поступке, и хорош не по намеренью, а потому что усовершенствовал свой нрав и не только может поступать как должно, но и не может поступать иначе. И мы поняли, что перед нами образец совершенной добродетели.
Что бы ни стряслось, он принимал все не с негодованьем, как беду, насланную враждебным случаем, а как нечто ему самому порученное.
"Каково бы оно ни было, – говорил он, – но оно мое; пусть оно трудно, пусть тягостно, – будем и в этом деле усердны".
Взгляни, как слеп наш ум!
То, что считаю я будущим, происходит сейчас, и наибольшая часть его – все время, которое мы прожили, – уже позади.
Мы заблуждаемся, когда страшимся последнего дня: ведь каждый день вносит долю в нашу смерть!
Усталость – не от того шага, на котором мы падаем без сил: он только ее обнаруживает.
Последний день лишь приходит к смерти, а идут к ней все подряд. Она уносит нас не сразу, а малыми долями. Потому-то великая душа, зная свою высшую природу, старается и на этом назначенном ей месте нести службу честно и усердно и все вокруг считает не своим, а только взятым на подержанье, и пользуется им, подобно" заезжему и спешащему прочь гостю.
Этим-то изобличается безрассудство души:
каждый раз она другая, непохожая на себя, – а ничего позорней, по-моему, нет. Поверь мне, великое дело – играть всегда одну роль.
Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики.
То мы покажемся тебе бережливыми и степенными, то расточительными и тщеславными. Мы то и дело меняем личины и берем противоположную той, какую сбросили.
Так потребуй от себя одного: каким. ты показал себя вначале, таким оставайся до конца.
Сделай так, чтобы тебя хвалили, а не сможешь так хоть чтобы узнавали. А то порой о человеке, с которым виделись вчера, по праву можно спросить: "Кто это?"
Так мы меняемся!
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Луций Анней Сенека
О БЛАЖЕННОЙ ЖИЗНИ
http://psylib.org.ua/books/_senek02.htm
Все желают жить счастливо, но никто не знает верного способа сделать жизнь счастливой
Высшее благо бессмертно, оно не бежит от нас и не несет с собой ни пресыщения, ни раскаяния: ибо верно направленная душа не кидается из стороны в сторону, не отступает от правил наилучшей жизни и потому не становится сама себе ненавистна. Наслаждение же улетучивается в тот самый миг, как достигает высшей точки; оно невместительно и потому быстро наполняется, сменяясь тоскливым отвращением; после первого взрыва страсти оно умирает, вялое и расслабленное.
http://psylib.org.ua/books/losew06/index.htm
знаменитый сократовский вопросо-ответный характер искания истины тоже, вероятно, был одним из моментов, специфичных для его философии. Конечно, разговаривать и спорить очень любили и софисты. Однако, насколько можно судить по множеству дошедших до нас исторических данных, эти софистические споры слишком часто становились самоцелью, отличались отсутствием искания положительных идеалов и часто доходили до пустословия и беспринципности. У Сократа и софистов, несомненно, была и еще одна общая черта: и он, и они интересовались по преимуществу человеком, его мышлением и разумом, его сознанием и моралью, его общественным и личным поведением
О БЛАЖЕННОЙ ЖИЗНИ
http://psylib.org.ua/books/_senek02.htm
Все желают жить счастливо, но никто не знает верного способа сделать жизнь счастливой
Высшее благо бессмертно, оно не бежит от нас и не несет с собой ни пресыщения, ни раскаяния: ибо верно направленная душа не кидается из стороны в сторону, не отступает от правил наилучшей жизни и потому не становится сама себе ненавистна. Наслаждение же улетучивается в тот самый миг, как достигает высшей точки; оно невместительно и потому быстро наполняется, сменяясь тоскливым отвращением; после первого взрыва страсти оно умирает, вялое и расслабленное.
http://psylib.org.ua/books/losew06/index.htm
знаменитый сократовский вопросо-ответный характер искания истины тоже, вероятно, был одним из моментов, специфичных для его философии. Конечно, разговаривать и спорить очень любили и софисты. Однако, насколько можно судить по множеству дошедших до нас исторических данных, эти софистические споры слишком часто становились самоцелью, отличались отсутствием искания положительных идеалов и часто доходили до пустословия и беспринципности. У Сократа и софистов, несомненно, была и еще одна общая черта: и он, и они интересовались по преимуществу человеком, его мышлением и разумом, его сознанием и моралью, его общественным и личным поведением
Последний раз редактировалось voda 14 янв 2008, 00:56, всего редактировалось 1 раз.
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Ожидание –
главная помеха жизни; оно вечно зависит от завтрашнего дня и губит сегодняшний.
Ты пытаешься распоряжаться тем, что еще в руках у фортуны, выпуская то, что было в твоих собственных. Куда ты смотришь? Куда тянешь руки? Грядущее неведомо; живи сейчас!
http://psylib.org.ua/books/_senek01.htm
главная помеха жизни; оно вечно зависит от завтрашнего дня и губит сегодняшний.
Ты пытаешься распоряжаться тем, что еще в руках у фортуны, выпуская то, что было в твоих собственных. Куда ты смотришь? Куда тянешь руки? Грядущее неведомо; живи сейчас!
http://psylib.org.ua/books/_senek01.htm
-
voda - ***************
- Сообщения: 2503
- Зарегистрирован: 31 янв 2006, 19:23
- Откуда: Эстония
- Благодарил (а): 0 раз.
- Поблагодарили: 1 раз.
Сообщений: 29
• Страница 1 из 2 • 1, 2
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: CC [Bot] и гости: 0