Сокровища "Чаши" (Нараяма)

[Хоссэ]

Тревожно стало Наврунгу. Как если бы тучи сковали небо и тоска разлилась широкими ручьями. Но нет, по прежнему светило солнце и день клонился к закату. Скоро уже и крейсеры из Аратау должны прибыть, чтобы закончить наконец этот ужасный, страшно долгий и выматывающий день. Откуда тоска? Откуда тревога? Или враг замыслил ужасное? Может и так. Надо быть готовым ко всему.
Отряд Наврунга отдыхал в тени стен внутреннего двора их резиденции, доставшейся по наследству от сбежавшего накануне событий гарнизонного мага. Парни шутили. Они устало смеялись над шутками и никому не верилось, что десяти тысячам воинов дали они сегодня отпор. А ещё они мечтали. О той жизни, что начнётся завтра. Нет, даже сегодня, когда подмога удивится количеству военнопленных. Они мечтали о том, как перенесут их быстрые виманы в Город Золотых Врат, где станут они героями. Как направят их в школу офицеров и будут их уважать все, даже преподаватели. Как зачислят их в гарнизонные маги и долгими вечерами будут они при свете костров рассказывать молодом об этой битве, которая станет легендой сразу же, как о ней узнают вне пределов этих стен. Труды заботы о мликах были завершены, солнце катилось к закату и не хотелось двигаться от усталости и пыльной жары. Около трёх часов длился перерыв, всех разморило и стало клонить в сон. Так сидя, они не сразу поняли, что началась атака.
Нет, не стало темно от множества кораблей, гул работы двигателей тяжелых грузовых виманов не проник внутрь грудной клетки. Лишь четыре средних десантных судна, бежавшие в прошлый раз посмели начать высаживать десант, но в этот раз держась на приличной высоте. Грузовые и вовсе маячили где-то вверху. Это было странно. Но уставшие парни не думали о возможном коварстве Ракшаса, они просто делали своё дело.
Четыре вимана – четыре тройки бойцов. Это просто. Наврунг ускорился стократно и стоял на плоской крыше здания их резиденции, наблюдая за слаженной работой ребят. С бортов виманов свесились канаты. Как по команде, не ожидая даже высадки десанта, команда Наврунга начала взбираться по канатам вверх. Глядя вверх, в бездонное синее небо, Наврунг и не заметил корабля Ракшаса, зависшего вдалеке, почти сливаясь с небесной голубизной. Он висел низко, на расстоянии примерно двух лиг от них, и никто не обращал на него внимания.
Первыми по канату ползли Петерцеен Кум, Торг Лей, Крогс Хина и Нару Ман. Петерцеен был крупнее и на голову выше всех остальных, его фигура выделялась на общем фоне. Вторыми шли Хья Нум, офицер Клус Мак, Харон Густ и Крипсо Касид. Они спешили побыстрее добраться до верха, чтобы к тому моменту, когда тяжёлые грузовые корабли опустятся вниз, завершить работу.
Первый разряд плазмы мелькнул рядом с воинами, никого не задев. Они даже и не заметили его. Второй совсем рядом от Торга Лея, тот даже почувствовал сильный запах озона от близости к электричеству. Проследив направление второго выстрела, Наврунг понял, что бьют с далёкого вимана, почти незаметного с такого расстояния и бьют прицельно по его людям. Кто-то видел их, был ускорен как они или даже быстрее и планомерно расстреливал висящих на верёвках людей. А между тем, не дожидаясь, пока первые заберутся на борт виманов, третья линия бойцов полезла по верёвкам. И вот уже все двенадцать как отличные мишени болтались в воздухе. Неизвестному снайперу оставалось только быстренько их прикончить. Дело было дрянь и Наврунг, не дожидаясь, пока расстреляют всех, рванул снимать ребят с канатов. В ускоренном мире звук распространяется иначе и кричать смысла не было. Только снимать.
А между тем молнии начали сверкать в опасной близости от висящих фигур. Это была ловушка. Целясь в воинов, неизвестный снайпер порвал верёвку и Клус Мак стал медленно падать вниз. Наврунг едва успел поймать его у самой земли. Снять остальных было не сложно. Быстро поднявшись по одному из полутора десятка канатов, он резал канаты, на которых висели его парни, и быстро спускался вниз, ловя их. Когда половина была уже на земле, остальные, поняв, что надо срочно возвращаться, ринулись вниз. И тут молния попала в здоровяка Петерцена. Пронзив его грудную клетку, она швырнула его далеко вперёд, и Наврунгу потребовалась вся его скорость, чтобы поймать его. Тело атланта дымилось, грудная клетка была разворочана выстрелом. Он погиб мгновенно. А на верёвках ещё оставались его товарищи. Положив богатыря внутрь ближайшего здания, Наврунг ринулся обратно, надо было быстро спасать их, пока незримый снайпер не убил кого-то ещё.

[Хоссэ]

Первый разряд плазмы мелькнул рядом с воинами, никого не задев. Они даже и не заметили его. Второй совсем рядом от Торга Лея, тот даже почувствовал сильный запах озона от близости к электричеству. Проследив направление второго выстрела, Наврунг понял, что бьют с далёкого вимана, почти незаметного с такого расстояния и бьют прицельно по его людям. Кто-то видел их, был ускорен как они или даже быстрее и планомерно расстреливал висящих на верёвках людей. А между тем, не дожидаясь, пока первые заберутся на борт виманов, третья линия бойцов полезла по верёвкам. И вот уже все двенадцать как отличные мишени болтались в воздухе. Неизвестному снайперу оставалось только быстренько их прикончить. Дело было дрянь и Наврунг, не дожидаясь, пока расстреляют всех, рванул снимать ребят с канатов. В ускоренном мире звук распространяется иначе и кричать смысла не было. Только снимать.
А между тем молнии начали сверкать в опасной близости от висящих фигур. Это была ловушка. Целясь в воинов, неизвестный снайпер порвал верёвку и Клус Мак стал медленно падать вниз. Наврунг едва успел поймать его у самой земли. Снять остальных было не сложно. Быстро поднявшись по одному из полутора десятка канатов, он резал канаты, на которых висели его парни, и быстро спускался вниз, ловя их. Когда половина была уже на земле, остальные, поняв, что надо срочно возвращаться, ринулись вниз. И тут молния попала в здоровяка Петерцена. Пронзив его грудную клетку, она швырнула его далеко вперёд, и Наврунгу потребовалась вся его скорость, чтобы поймать его. Тело атланта дымилось, грудная клетка была разворочана выстрелом. Он погиб мгновенно. А на верёвках ещё оставались его товарищи. Положив богатыря внутрь ближайшего здания, Наврунг ринулся обратно, надо было быстро спасать их, пока незримый снайпер не убил кого-то ещё.
А между тем снайпер пристрелялся и стал делать успехи. Ещё двое бойцов Наврунга, Харон Густ и Крипсо Касид были ранены. Молнии пролетели в такой близости от них, что кожа вместе с мышцами зажарилась у одного на спине, у другого на ногах. Раненые, они к тому же были ещё и парализованы электрическим разрядом, Наврунг спрятал их в резиденции за стеной. А между тем снайпер не успокаивался. Он продолжал бить в уже сидящих воинов, и им пришлось быстро ретироваться внутрь здания. Достать этого снайпера не представлялось возможным, все орудия защитников форта были уничтожены в самом начале сражения. Ещё рое пострадали, когда бежали в здание. Горящая одежда, обжаренные как на вертеле мышцы без кожи – они требовали срочной помощи, эти люди. Взрывы разрядов, взметаемые куски камней, пыль и запах жареного человеческого мяса и горящих волос – всё это было похоже на ад. Не так представляли они себе окончание Битвы.
«Ничего, я и один с ними справлюсь» - думал Наврунг о десанте, неся раненых в грот. А между тем, как только отряд Наврунга был раскидан Ракшасом, началось магическое действо. Отряд, лишившийся половины воинов был лёгкой добычей для магического круга Ракшаса. Как только начался ритуал, ощущение психического превосходства над раненым противником овладело Ялонгом Бием. Он чувствовал, как наваливается тошнота и свинцовая тяжесть на солдат противника. Он буквально ощущал запах поджаренных молниями тел, он упивался своим могуществом и превосходством, и злоба его приобрела качества сладкой мести. Так радовался он и не замечал, как с севера, с большой высоты три башням подобные крейсера снижаются к усталому форту, нацеливая свои мощные орудия на все виманы, что висели над фортом и рядом с ним.

[Хоссэ]

Овмат Евнор, друг Наврунга и его бывший преподаватель, был начальником этой операции. Он знал, что тут происходит, потому что Наврунг задолго до этой битвы примерно так ему всё и описал. Семь больших, четыре малых вимана висели прямо над фортом, и с них начался уже спуск десанта. Вся территория форта была усеяна телами. Ещё три больших и шесть малых десантных по виду кораблей висели на высоте двух лиг. Просто висели, вразнобой. Шесть малых судов курсировали между ними. Таких кораблей у гарнизона не было и в помине.
Отдав приказ первому крейсеру уничтожить тех, кто висели над фортом в вышине, второму - тех, кто высаживали десант, Овмат сам встал за установкой на своём флагманском крейсере и, поймав в прицел корабль управления и подавления, отдал приказ на немедленное уничтожение.
Все три крейсера ударили одновременно. Хотя ударили – это громко сказано. Ни звука, ни света, ни полёта стремительных зарядов или разрядов, ничего этого не было. Просто корабли противника, зависшие над фортом на разной высоте и удалении, перестали существовать. От них не осталось ни остовов, ни тел, ни металла и даже пыли. Вообще ничего. Так действует сила Маш-Мак. Она просто нигилирует материю, и даже воздух, что оказывается на пути, перестаёт существовать.
Самая сложная задача оказалась у крейсера, бьющего по низко висящим виманам. Чтобы не уничтожить заодно и форт с его защитниками, пришлось бить узконаправленным лучом по каждому виману отдельно, что заняло несколько лишних минут.
И когда солнце, видимое с земли, коснулось горизонта, в небе висели только три крейсера, больше никаких воздушных судов на всём обозримом небе видно не было.

[Хоссэ]

Они стояли на плоской крыше здания вместе. Наврунг, рассматривая приземляющиеся грозные башни крейсеров, и Гьянг в духовном теле, смотрящий вдаль.
Что думал Гьянг, стоя рядом с героем, спасшим сегодня столько жизней и фактически в одиночку уничтожившим самого страшного из воплощённых врага Сынов Света в этом мире?
Пребывание в духовном теле накладывает свой отпечаток на мышление и тот, кто был человеком, выходя в нём, становится более утончённым, более проникновенным, подмечающим самые тонкие вибрации в душах природы и людей, что окружают его. Мышление такого человека соткано из мириад ощущений и смыслов, и не мышление это даже, а тонкая сонастроеность окружающему. И чем прекраснее оно, тем удивительнее мысли рождаются в нём.
Когда же святой человек выходит в духовном теле, то вся его сокрытая даже от него святость и совершенство овладевают его сознанием в такой момент, и далёкая, совершенно неведомая людям мудрость становится пищей для сердца, знание и понимание всего в мире становится единственным способом познавания – он начинает видеть в истинном свете всё, чего касается его разум.
Но что чувствует святой человек вовремя бойни на поле брани?
Он понимает, где живёт справедливость и осуществляет её, становясь несокрушимой стеной между сражающимися за правое дело и их врагами, прикрывая тех, кто бьётся справедливо. Спокойное, без эмоций охранение есть великая терпимость к людским делам, и охранение это есть великая удача для воинов, кто прикрыт так. Бывает, что скала падает на отряд, и все погибли, но кто-то совершенно невредим. Почему так? Верно, был святой человек, кто незримо помог так. Весь день Гьянг пребывал с Наврунгом и его воинами. И когда Ракшас стал расстреливать команду, на мгновенье отвлёкся он, чтобы помочь Тою, кого почти уничтожили за океаном. И это стоило жизни Петерцеену. И если бы не помощь Гьянга, святого и чистого, давно бы форт пал. Это было правдой, но сам Гьянг об этом не думал, а Наврунг об этом не знал.
Но что думал Наврунг, каково было его ощущение от мира в тот момент?
Ликование и радость от увиденной победы крейсерской флотилии, горечь и боль от пережитой смерти и ран друзей, неимоверная усталость от прошедшего дня… но всё это покрывалось совсем иными небесами, что разверзались в нём. Он чувствовал присутствие Гьянга, как задыхающийся чувствует воздух, что врывается в его лёгкие. Как неимоверную глубину сознания, что сделало его вместилищем Вселенной в тот момент. Как святость и тишину, в которая проистекает из жажды смирения и высшей жизни, когда человек прикасается святости. Святость и чистота Гьянга окутывала Наврунга как аромат тончайших благовоний, как сама жизнь, проникающие в его поры, как солнца свет, как холод горных ледников, как синева и бездонность небес.
- Странно – подумал Наврунг – так хорошо я не знал Небеса и святость даже в Белом Городе…
- Вот он и узрел – подумал Гьянг, и отчуждение от всего земного, сопровождающее святого всегда, дополнилось мудрой радостью за ученика, выучившего ещё один, очень важный в его жизни урок.

[Хоссэ]

Три крейсера зависли над фортом и десант стал высаживаться на крыши зданий. Но это были друзья, части регулярной армии Атлантиды. Солдаты и офицеры с удивлением осматривали развернувшееся перед ними поле брани. Тысячи и тысячи тел, лежащих повсюду, толстым ковром покрывая весь форт, все здания и улочки. Старик Оолсен вышел навстречу десанту. Слёзы текли по его щекам, слёзы радости. Когда он увидел, как Ракшас расправляется с командой Наврунга, ему стало ясно, что жить защитникам форта осталось считанные минуты и уничтожение кораблей мликов расценивал он как чудо спасения, произошедшее в последнюю минуту.
Десантники готовились к сражению, но оказалось, что все враги парализованы и вот воины ходят между лежащих мликов, удивлённо разглядывая поле брани.
Покинув крейсер, Овмат Евнор удивлённо оглядывался. Он понимал, что будет заварушка, но что такая… Но где же Наврунг? Он выжил?
Навстречу шёл начальник форта, его согбенная спина как бы согнулась под тяжестью потерь, половина защитников форта погибла в первый час сражения. Поприветствовав друг друга, военоначальники стали составлять план дальнейших действий.
Не было ни одного защитника форта, кто бы не получил ран в этот день. Их надо было эвакуировать. Число пленных мликов превышало все мыслимые размеры, более десяти тысяч мликов – их надо было оградить от солнца, не давать умереть, но когда они станут способны двигаться – их следует охранять.
Илихии, тот человек, кто послал эту армию мликов в Удий – он должен быть пойман и предстать перед судом Атлантиды.
Власть на островах Торбея должна перейти в руки наместника, полицейские силы и военизированные подразделения необходимо срочно перебросить в резиденцию Илихии.
И многое, многое другое, что требовалось срочно организовать для поддержания боеспособности форта и предотвратить дальнейшие военные действия.
Когда основные организационные моменты были уточнены, планы намечены, мысль о Наврунге стала главной для Овмата. Оолсен ответил:
- Он жив, и находится внизу, со своими товарищами, многие ранены.
И вот уже спешным шагом в сопровождении старшего офицера Клуса Мака они спускаются в подземный грот, где в свете факелов на циновках лежат раненые, и Наврунг среди них.
Овмат тихонько опустился на колено рядом с Наврунгом.
- Ты ранен, друг?
Голос его дрожал, он ожидал увидеть всё что угодно, ведь количество врагов было просто невообразимым и Наврунг наверняка сражался с ними наверху, а не отсиживался в гроте.
Перед Овматом лежал совсем не тот улыбчивый юноша, каким он знал его несколько месяцев назад. Перепачканный кровью, с осунувшимся лицом и запавшими глазами, Наврунг больше походил на приведение, чем на человека. На очень уставшее приведение. Наврунг открыл глаза. Несмотря на усталость и истощённость, взгляд его более походил на сталь, он и сейчас был готов броситься в бой, если бы так было нужно.
Увидев своего старого Наставника, Наврунг улыбнулся.
- Вы успели. Ну что ж, будем жить.

[Хоссэ]

Выносили раненых. Уставшей походкой Наврунг поднимался наверх, и все, кто знал его, склоняли головы, когда он проходил мимо. Люди склоняли головы не перед успешным магом и даже не перед удачливым воином, вовсе нет. Люди склонялись перед героизмом таким, что даже небеса, казалось, удивились в этот день, ведь такого героизма и такого самопожертвования не видел ещё никто и никогда. Сражаясь, остаться человеком и сострадать врагам как своим солдатам, биться из последних сил, остановить огромную армию и не убить при этом ни одного человека, видеть смерть товарищей и силой одного только сострадания, без магии и заклинаний, просто обняв, воскресить павшего воина – всё это и даже больше заставляло не просто уважать Наврунга. Перед ним искренне поклонялись, потому что более великого человека невозможно было себе представить. В этой обстановке жуткой бойни он вёл себя как бог – не говорил, не мечтал, но действовал, ни на секунду не дав окружающим его усомниться, что полубог сражается среди них.
Прибывшие десантники тихо расспрашивали оставшихся в живых, что тут было. Те показывали в сторону Наврунга и тихо рассказывали им, как герой жил и боролся так, что боги дали ему свою власть, издревле присущую только богам – власть над жизнью и смертью, и исцеление Петерцеена тому веское подтверждение.
И когда тихая южная ночь тёплым пологом укутала землю, на острове не было ни одного человека, кто бы не желал, страстно и всей душою, стать учеником Наврунга. Этот порыв как бы наполнял собою воздух, горел огнём в глазах восхищённых солдат и объединял всех в единое целое.
Наврунг сидел в комнате офицеров, медленно перебирая чётки. Он страшно хотел спать, но дела требовали его участия. Надо было решить, как и главное – кто будет проводить операцию по аресту Илихии и каким образом бескровно нейтрализовать оставшихся на большом острове вооружённых мликов. Наврунг говорил:
- Могу пойти и сделать то же, что и здесь.
Оолсен возражал:
- От тебя только тень осталась. Пусть пойдут те, кто не так устал.
Наврунг спокойно отвечал:
- Все мои ранены, кто больше, кто меньше. Других ускоренных у вас нет. А бросать шесть сотен десанта на две тысячи мликов – это бойня. К тому же Илихии уже бежит, его надо брать сейчас, в воздухе. Вы опять этого не сможете. Уничтожать его нельзя. Надо судить, иначе его народ будет мстить. Народ должен знать правду о том, что произошло – это наш единственный шанс сохранить мир здесь. Иначе много, очень много смертей увидит этот край ещё. Я готов.
Он тяжело встал.
Его пытались отговорить и свои и новые. Но тщетно. Наврунг понимал, что только он один сможет справиться с этой задачей. В одиночку. Остальные будут подвергать себя бессмысленной опасности. Понимали это и остальные.

[Хоссэ]

Взяв в помощники Клуса Мака и две сотни десанта для организации власти в резиденции Илихии, Наврунг направился к крейсеру. Неспешно шли они, коротко обсуждая план действий.
- Клус, сперва Илихии. Что говорят, где он?
- Только поднялся в воздух и летит на юг.
- Будем перехватывать в воздухе. Поведёшь лёгкий виман. Я перескачу на его корабль в движении, захвачу и верну в резиденцию.
-Но что делать с остатками армии?
- Вдвоём пойдём. На лёгком вимане высадимся возле лагеря мликов. Ты будешь нести для меня стрелы. Возьми запас.
- Что делать десанту?
- Ждать. Пусть не вмешиваются. Когда я закончу, будут связывать парализованных.
План был предельно ясен и как уже повелось – совершенно неисполнимым для обычного человека. Как можно на огромной скорости, почти скорости звука перепрыгнуть с одного вимана на другой? Как можно после такого забойного дня сражаться с двумя тысячами горцев и не сомневаться, что победишь? Для обычного человека это немыслимо, но Клус знал – Наврунг справится. Знали это и другие.

Тяжёлый крейсер медленно набирал высоту. Маршевые двигатели натужно гудели, создавая мелкую вибрацию по всему корпусу вимана. Погоня. Что мог тяжёлый крейсер против лёгкого вимана? Безусловно, многое. Задерживающий луч – он изобретён специально для торможения убегающих противников. И хотя полностью остановить беглеца невозможно, но крейсер двигается безуслово быстрее такого заторможенного корабля. Но луч действует только в условиях прямой видимости. Как исполнить это условие? Только поднявшись так высоко, чтобы горизонт не скрывал беглецов. Очень быстро набирая высоту, уже через несколько минут крейсер взлетел так высоко, что земля казалась огромной полусферой. Виман Илихии казался тусклой точкой где-то очень далеко. Он летел к южным островам, где его ожидала армия брата, погибшего во время атаки крейсеров. На такой огромной высоте сопротивления воздуха практически нет, и тяжёлый крейсер может позволить себе развить скорость куда большую, чем скорость звука. А задерживающий луч делает мишень медлительной, как птицы в небе.
Наврунг спал, когда его разбудил голос Клуса.
- Мастер, пора.

[Хоссэ]

Тихо, очень тихо отделился от крейсера маленький спасательный двухместный виман.
Потребовалось всё мастерство Наврунга, чтобы подвести виман почти вплотную к кораблю беглецов. Зависнув сверху над виманом Илихии, Клус держал штурвал потными от волнения руками. Управлять виманом он учился очень давно. И с тех пор практики у него не было. Зато была ускоренность, и даже если он допустит ошибку, скорее всего успеет исправить её.
Разогнав сознание, Наврунг увидел, что мир замер и даже огромная скорость виманов была для него совершенно неощутима. Спокойно перешагнув на корабль беглецов, Наврунг спокойно добрался до нижней палубы, разбил окно и сквозь отверстие забрался вовнутрь. Усыпив ядом находившихся там мликов охранения, поднялся выше. Двухпалубный прогулочный виман был невелик, и вот уже комната Илихии. Хозяин её сидел на мягком ковре, нервно перебирая пальцами замысловатые дорогие чётки. Взгляд его был направлен вперёд, но сам Илихи явно не видел того, что перед ним – он не знал, что ему делать и растерянность сквозила во всём его облике. Деревянная стрелка мягко вошла в шею, так что он даже не заметил. «Отвратительное зрелище» - подумал Наврунг и двинулся дальше.
Когда захваченный Наврунгом виман подошёл к зависшему крейсеру, солнце уже заставило посветлеть горизонт на востоке.
«Надо спешить, пока млики не сошли с ума» - подумал он. Весь обратный путь сон не отпускал Наврунга. Глубокий сон без сновидений – спасение.
Солнце уже поднялось над островами Торбея, и тёплый ветер стал быстро нагреваться. В южных экваториальных широтах летом жара начиналась уже с утра.
Лишённые своего царя, лишённые флота, лишённые приказов, млики как сиротливые дети стояли и смотрели вдаль, в небо и на море, ожидая чуда. И оно явилось в виде возвращающегося бело-голубого вимана Илихии, так знакомого им, ведь этот катер – единственное судно островного государства. Увидев виман, они запрыгали от радости как дети, и ринулись бежать вверх, к резиденции царя, стараясь успеть к посадке и встретить своего так горячо любимого царя в момент выхода из вимана.
Так и произошло. Когда виман пришвартовался к стоянке, почти все они сгрудились на небольшой лужайке перед резиденцией. И что же увидели они? Ничего. Быстрый, как горный ветер, Наврунг нейтрализовал их ещё до того, как они успели что-то понять. Клус едва успевал подносить новые мешки со стрелами из вимана к центру лужайки.
Так закончилось правление пьяницы и вора, лишённого каких-то нравственных устоев и полностью подвластного Ракшасу Ялонгу Бию царя свободных горцев Илихии Клаун Морта.
Наместником Наврунг по праву победителя назначил Клуса Мака, старшего офицера форта Удия.

[Хоссэ]

http://agni-yoga.eu/nastavnik/viewtopic.php?f=40&t=811
Здесь полностью "Сокровища Чаши" - сюжетные линии. История Наврунга. Времена Атлантиды

"Сокровища Чаши" - сюжетные линии. Ньянг-мо (Тибет 1741 год) жизнеописание воплощения Нараямы.
http://agni-yoga.eu/nastavnik/viewtopic.php?f=40&t=810