СКАЗКИ. О миге Любви...

[*Amzinybe*]

phpBB [video]

[*Amzinybe*]

phpBB [video]

[*Amzinybe*]

Доброе чудо

В одном лесу жил белый-белый зайчик. Он был не только трусливым, как все зайчики, но и добрым-добрым. Он никогда никого не обижал, даже тех, кто был меньше и слабее. Зато его любой мог обидеть. И волк, и лиса, и филин... Даже некоторые другие зайцы. А все из-за его доброты. Даже те, кто были меньше зайчика, обижали его. Уже давно в его шкурке поселились злые вошки, и они все время кусали бедного зайку, принося ему постоянные страдания. А он был таким добрым, что даже не мылся, чтобы не смыть вошек, боясь, что они погибнут. Жил он так какое-то время, все время от боли мучаясь. Так долго терпел, что вскоре сами вошки не вытерпели и стали спрашивать своего хозяина: «Как же так, мы на тебе живем, да еще вместо благодарности тебя же и едим, кусаем больно, никакой жизни тебе от нас нет, а ты не то что злишься на нас, а наоборот, любишь и заботишься. Даже если кто-то из нас, крови твоей напившись, с тебя свалится, ты его поднимешь и обратно на шкурку посадишь, чтобы он не погиб... Откуда в тебе столько добра?»

— А я только им и живу. Я люблю всех, и потому счастлив, а вы думаете только о себе, поэтому несчастливы...

Задумались вошки, а потом от чистых слов зайца вдруг расплакались и сказали:

— Не хотим больше никого кусать, хотим жить как ты, ради других. Добрыми вошками хотим стать.

— Тогда вам надо перестать жить за счет других, перестать чужой кровью питаться...

— Но как же мы можем, ведь это наша природа — кровь пить да кусать всех!

Задумался зайчонок. Да, говорит, тяжело преодолеть свою природу, но посмотрите на гусениц... И запрыгал он на берег озера, к большому кусту черемухи. Присмотрелись вошки со спины зайца на куст, а на нем — полно гусениц, которые с аппетитом свой дом поедали.

— Вот смотрите, — сказал заяц. — Они, как вы. Тоже свой дом едят, боль бедному кустику доставляют, злые и бессердечные...

— Да, они, как мы, — сказали вошки и заплакали от раскаяния.

— А сейчас посмотрите вон туда, — сказал заяц и показал на озеро, а над ним летали прекрасные бабочки.

— Ой, какие красивые!.. — сказали с грустью вошки. — Вот они уж точно ради себя никого не едят!

— А знаете, что еще недавно красивые бабочки были вот этими гусеницами? — спросил зайчонок.

— Не может быть! — удивились вошки. — Но как же так! Как злые гусеницы смогли превратиться в прекрасных бабочек?

— Даже зло может стать добром, когда с подлинной чистотой и бескорыстием соприкоснется! Они питались кустом, который был добр; он бескорыстно отдавал свою листву, он бескорыстно и терпеливо служил им домом. И тогда, через добро куста, гусеницы превратились в бабочек...

— Тогда и мы, через твое добро, сможем стать чем-то прекрасным?! — вдруг поняли вошки.

— Может быть! — сказал зайчонок. — Если вы сами по-настоящему захотите...

И как только сказал это зайчонок, все вошки на его шкурке вдруг превратились в красивых-красивых бабочек, только маленьких, но все равно очень красивых. Они стали порхать вокруг своего зайчика, а потом полетели на луга пить нектар и разносить пыльцу, помогая растениям и радуя своей красотой всех жителей леса...

А добрый зайчонок остался на поляне. Он долго глядел вслед своим вошкам, которые вдруг превратились в бабочек. Он раньше думал, что так бывает только в сказках, что обычно вошки всю жизнь остаются вошками. Но он всегда-всегда верил в то, что даже вошки могут стать бабочками, если сами того захотят...

© Максим Мейстер, 1 декабря 2002 г., Пермь

[*Amzinybe*]

Хохол, тебе

Мамино тепло

— Эй, Медвежонок, ты что, опять от мамы убежал, да? — спросил Дятел и даже оторвался от любимого занятия — поиска жучков и червячков в коре дерева.

— Тихо ты! — откликнулся Медвежонок. Он прятался за старым трухлявым пнём, иногда осторожно выглядывая из-за него.

— А что случилось? — поинтересовался Дятел и слетел вниз. Он сел прямо на пенёк, склонил голову и вопросительно поглядел на Медвежонка одним глазом.

— Я еле убежал, — признался Медвежонок, — и теперь думаю, что мама меня ещё долго не найдёт.

— А зачем ты убежал? — спросил Дятел. — Ты же знаешь, что когда она тебя найдёт, то снова накажет!

— Зато я весь день буду бегать и играть со своими друзьями! Буду болтать с тобой, бегать наперегонки с Зайчиком, кувыркаться через голову и лазить по деревьям... В общем, буду радоваться и носиться по всему лесу! Только вот пережду за этим пеньком, а то меня мама ищет... Ты меня не выдавай, ладно? Иди лучше своих червячечков собирай.

— Ну, положим, червячков и жучков я могу и здесь найти, — сказал Дятел и внимательно пригляделся к трухлявому пеньку. — Вот, например!..

Он на мгновение сунул клюв в небольшую трещину мертвого дерева, а потом, довольно облизнувшись, снова посмотрел на Медвежонка.

— Ловко у тебя получается! — сказал Медвежонок и снова с опаской выглянул из-за пенька.

— Так почему ты всё время от мамы бегаешь? — решил до конца разобраться с вопросом Дятел.

Медвежонок насупился и, сев на задние лапы, ответил:

— Она меня всё время к какой-то зиме готовит! Говорит: вот настанет зима, поймёшь, что такое мамино тепло! А что это за «мамино тепло», если она меня всё время гоняет и по попке больно бьёт?!

— А за что бьёт? — удивился Дятел, смотря одним глазом на Медвежонка, а другим высматривая жучков среди трухи пня. Жучки, почуяв присутствие Дятла, стали ползать осторожнее, а потом и вовсе замерли.

— За что, за что? Да ни за что! — хлюпнул носом Медвежонок. — За то, что я убегаю. За то, что мало кушаю. За то, что всякой ерундой занимаюсь, как она говорит... А какой ерундой я занимаюсь?! Я с друзьями бегаю. Я с тобой разговариваю. Я через голову кувыркаюсь... Разве это ерунда?!

— Не ерунда, — согласился Дятел, — Но к зиме тоже надо готовиться.

— Что это за зима ваша? — подозрительно посмотрел на Дятла Медвежонок.

— Зима — это плохо. Зима — это страшно. Я вот тоже жучков-червячков ищу всяких, чтоб к зиме готовиться, побольше жиру накопить, — ответил Дятел. — А ты что, ещё ни разу зиму не видел?

— Не-а, я только этой весной родился! — почему-то радостно сказал Медвежонок. — Я думаю, что никакой зимы и нет. Это всё ваши сказки!

— Нет, не сказки, — грустно сказал Дятел. — Зима она есть. Так что ты маму слушай, она тебя правильно к ней готовит.

— Не-е, не буду, — опять насупился Медвежонок. — Если её слушать, то никакой радости не будет — ни с тобой поговорить, ни с Зайчиком наперегонки побегать. Придётся только ходить и всякие корешки да травку кушать, малинку... Хотя малинку я, конечно, люблю кушать, но не каждый же день и не всё время! А она не только малинку заставляет кушать, но и всякую бяку — мышей ловить, например. А я мышей не люблю, они пищат, когда я их кушаю. А мама всё говорит — кушай, кушай, к зиме надо жир накопить! А я и так уже жирный! Я хочу бегать — это весело. А к зиме готовиться... зачем к зиме готовиться? Что это за зима ваша?

— Э-эх, ты просто не понимаешь! — сказал Дятел, выслушав сбивчивые объяснения Медвежонка. — Ты вот лучше со своим другом Зайчиком поговори, вместо того, чтобы сидеть без дела. Он зиму знает, он тебе про нее расскажет!

— Да? — недоверчиво переспросил Медвежонок. — Тогда, пока мама меня не нашла, я пойду, поговорю с Зайчиком.

Медвежонок встал, попрощался с Дятлом и тихонько затрусил на полянку, где жил его друг Зайчик.

Он довольно быстро нашёл его.

— Привет! — радостно сказал Медвежонок, едва завидев друга.

— Привет! Ты что сегодня так долго?

— А, еле от мамы убежал! — отмахнулся Медвежонок.

— А мне хорошо, — ответил Зайчик, — у меня мамы нет!

— Как так? — удивился Медвежонок.

— А так! Я когда родился, то под кустом один оказался.

— Хорошо тебе, — сказал Медвежонок, — а меня мама всё время гоняет: то кушать заставляет, то учит как спать долго, чтобы зиму переждать. А что это за зима? Неужели такая страшная? Вон Дятел туда же, говорит: страшная зима, готовиться к ней надо, и целыми днями жучков-червячков разыскивает — готовится, наедается...

— Не-е, зима — это не страшно, — сказал Зайчик, — то же самое, что лето. Также можно скакать и бегать. Мне даже другую шубку к зиме дают. Вот смотри, какой я сейчас серый, некрасивый, а зимой я белый, пушистый. Я скачу, и от меня брызги снега во все стороны разлетаются! Вот какой я красивый буду!

— Брызги снега? А что такое снег?

— Снег — он, как земля, только белый, пушистый и сверкает на солнце красиво-красиво-красиво!

— Ух-ты! — сказал Медвежонок и даже зажмурился, представляя такую красотищу — сверкающую землю. — Я тоже хочу зимой бегать!

— Не, ты будешь зимой спать. Вместе с мамой! — сказал Зайчик.

— Вот! А мне мама всё говорит: «Цени мамино тепло», и Дятел туда же, — обиженно сказал Медвежонок. — А я зиму из-за них не увижу! Сейчас откармливают, хотят, чтобы я всю зиму проспал. Вот. — Он совсем расстроился.

— Эй, не переживай! Ты просто поменьше кушай и тогда зимой тебе не захочется спать, — посоветовал Зайчик. — Ты вылезешь из берлоги, и мы с тобой будем скакать по лесу. Хочешь?

— Хочу! — сказал Медвежонок.

— Вот так и сделай. А мамино тепло — это всё неправда. Нет никакого маминого тепла, — сказал Заяц, — это только так говорится. А на самом деле...

— А на самом деле, — перебил Медвежонок, — мне только по попе достается. Больно! Вот такое оно, мамино тепло!

— Ладно, давай наперегонки бегать и по земле кататься! — сказал Зайчик.

Ему нравился Медвежонок, он был почти такой же, как сам Зайчик. И по росту, и по пушистости. Только потолще немного и характером не такой веселый и беззаботный.

Они весь день бегали наперегонки, прыгали, лазали по деревьям... Правда, по деревьям лазал в основном Медвежонок, но зато зайчик высоко прыгал и громко кричал:

— Куда полез?! Я всё равно выше тебя прыгаю!

— Не-е, я выше тебя залажу, — говорил Медвежонок и лез всё выше и выше, пока Зайчик не преставал до него допрыгивать. Тогда Медвежонок радостно говорил: «Я тебя победил!»

Зайчик расстраивался, переставал прыгать и отвечал: «Так не честно! Я по деревьям лазать не умею!»

Тогда Медвежонок скатывался вниз со словами: «Побежали наперегонки!»

И они бежали. В этом соревновании неповоротливого Медвежонка почти всегда обыгрывал шустрый Зайчик.

— Не честно, не честно! — в свою очередь кричал Медвежонок. — Я очень толстый. Меня сильно откормили, поэтому ты выиграл! А у тебя мамы нет, она тебя есть не заставляет, вот поэтому ты так быстро и бегаешь!

— Да, — улыбался Заяц и радовался, что в чём-то обыгрывает Медвежонка.

Так они играли весь день, а вечером Медвежонок грустно вздохнул и сказал:

— Всё, мне домой пора...

— Мда-а, зададут тебе сегодня трёпку! — беззаботно сказал Зайчик.

— А тебе никто не задаст... — с завистью прошептал Медвежонок и поплёлся домой, к маме.

Медведица, увидев сына, без лишних слов схватила его одной лапой за загривок, а второй отшлёпала по мягкому месту.

— Ты где весь день был?! Я тебя искала. Неужели ты не понимаешь, что зима надвигается?! Надо готовиться. А ты что делаешь?! Чем занимался весь день?! Кушал?

— Кушал, — соврал Медвежонок. — Много всего кушал.

— Ну и где жир? — Медведица придирчиво осмотрела сынишку, пощупала его шкуру и осталась совсем недовольна. — Ты только худее становишься день ото дня. А ведь скоро зима. Ты не забывай! Что будет потом?

— А что будет? Зайчик сказал, что зима — это хорошо, это белая пушистая земля, которая сверкает на солнце, и...

— Да не слушай ты этого глупого Зайца. Вместо того, чтобы с ним болтать, надо было его съесть! — сказала мама.

— Ты чего, мам, он же мой друг? — растерялся Медвежонок. — А друзей не едят!

— Друзья такие глупости не говорят и плохого не советуют, — резонно возразила Медведица. — Ну-ка быстро иди, кушай корешки, я тебе целую корзинку насобирала.

— Ну вот, опять, — протянул Медвежонок, но послушно пошёл есть.

— Какое же всё-таки странное мамино тепло, — думал он, уплетая корешки-ягоды, — и как от него бывает больно! Может, лучше как у Зайчика, чтобы не было совсем никакого маминого тепла? Чтоб я мог скакать всё лето и всю зиму сколько хочу и как хочу?..
* * *

— Всё от мамы бегаешь? — спросил Дятел, когда в очередной раз увидел Медвежонка неподалёку от дерева, где Дятел по своему обыкновению охотился за червячками. — А ведь скоро зима...

— Ну и что? — легкомысленно, словно Зайчик, откликнулся Медвежонок. Он опять убежал от мамы и сейчас катался среди опавшей листвы. — Смотри, как здорово! Шурши-ит! У-уу! Мы так весело играем с Зайчиком! — Медвежонок вскинул вверх передние лапы, подбросив вверх немного сухой листвы. Она красиво закружилась в воздухе, медленно опадая.

Дятел спустился пониже и стал смотреть на Медвежонка.

— Да, весело. А ты чувствуешь, как холодно стало?

— Не-а! — беззаботно ответил Медвежонок. — У меня шкура толстая, мне не холодно.

— А зимой будет намного холоднее, — сказал Дятел.

— Ну и что? У меня шкура толстая и жиру много — меня мама каждый день кормит корешками, орешками и малиной!

— Хорошо тебе, — вздохнул дятел, — а я вот сам себе пищу добываю. Ведь зимой совсем туго с едой. Если сейчас жира не накопишь, то можно и не перезимовать...

— А что будет, если не перезимовать? — спросил Медвежонок.

— А ничего не будет, — мрачно сказал Дятел и взлетел на свою ветку. Через секунду он уже снова сосредоточенно стучал по дереву, пробиваясь сквозь кору.

— Да ну тебя, ты такой же, как моя мама! — тихонько ответил Медвежонок и пошёл разыскивать Зайчика.

Медвежонок видел, как вокруг всё меняется: опадает листва, деревья становятся какими-то странными. Он никогда не видел деревьев без листочков. А многие стояли уже почти голые. Трава стала сухой и некрасивой. Вкусная малина почти исчезла. Зато появились грибы, которыми заботливая Медведица вовсю откармливала сына. А Медвежонку грибы не нравились. Он всегда старался съесть их как можно меньше.

Чем ближе подступала зима, тем сильнее Медвежонку доставалось от мамы за каждый побег и за каждую недоеденную корзинку с грибами и корешками.

— Не ценишь ты мамину заботу! — приговаривала Медведица, наказывая сына за очередную провинность. — Не ценишь ты мамино тепло!

Медвежонок терпеливо молчал, завидовал Зайчику и думал про себя, что не надо ему никакого маминого тепла.

Скоро для Медвежонка наступил последний день осени. Медведица вырыла берлогу и сказала:

— Всё, нам пора спать, а то совсем скоро зима!

— Неужели я так и не увижу зиму, не увижу снега? — расстроился Медвежонок.

— Тебе совсем ни к чему их видеть! Мы проснёмся весной! — с этими словами Медведица забралась в берлогу, крепко прижала к себе сына и укрылась ветками и сухой листвой.

— Скоро пойдёт снег, он накроет нас теплым одеялом, и мы проспим до весны, — сказала она Медвежонку. — Давай, засыпай!

Медвежонок долго сопротивлялся сну в надежде дождаться снега и зимы, чтобы снова, как и летом, убежать от мамы, чтобы снова болтать с Дятлом, бегать наперегонки с Зайчиком и кувыркаться в снегу, о котором так увлекательно рассказывал его друг. А потом... дрёма накрыла Медвежонка, и он заснул.
* * *

«Ты почему такой белый?» — засмеялся Зайчик. «А разве медведям зимой не дают новую шкурку?» — обиделся Медвежонок и тут же снова стал бурым. «Нет, конечно, это только нам, зайцам!» — снисходительно ответил Зайчик и тут же добавил: «Давай играть!» — «Давай!» -обрадовался Медвежонок, и они стали кувыркаться в сверкающем снегу. «Какой он теплый! — удивился Медвежонок. — А Дятел и мама говорили, что зимой очень холодно!» — «Это они тебя пугали! Теперь ты видишь, что все это неправда, и что зима совсем не страшная!» — «Да, вижу!» — согласился Медвежонок. Он зачерпнул в лапы побольше снегу и подбросил вверх. И большие, словно осенние листья, снежинки закружились в воздухе, красиво опадая.

«Пойдем к Дятлу! — вдруг предложил Зайчик. — Посмеемся над ним и спросим, зачем он тебя страшной зимой пугал!»

«Пойдем...» — сказал Медвежонок.

Они весело побежали к дереву, в дупле которого жил Дятел. Медвежонок и Зайчик неслись по заснеженной поляне, и брызги снега летели из-под лап во все стороны.

«Эй, Дятел!» — воинственно закричал Зайчик, едва они добежали до большого старого дерева. Медвежонок тоже задрал голову и добавил: «Выходи!..»

Но Дятел не вышел и даже не ответил. «Наверное, опять где-то летает, ищет жучков и червячков...» — подумал Медвежонок. Он внимательнее пригляделся к дуплу и вдруг услышал страшный гул. Из дупла кто-то протяжно, надрывно выл. «Ой...» — сказал Медвежонок и тревожно огляделся. Зайчик куда-то исчез. «Наверное, тоже услышал этот вой, испугался и убежал! — подумал Медвежонок. — А еще друг называется!» А вой из дупла все усиливался. Медвежонок хотел бежать, но вдруг почувствовал, что не может даже шевельнуться. Страх сковал Медвежонка. «Мама!» — закричал он и... проснулся!

Медвежонок проснулся в берлоге. Рядом тихонько сопела мама, а где-то вверху гудел ветер.

— Какой страшный сон! — тихонько сказал Медвежонок и завозился, стараясь высвободиться из крепких объятий Медведицы. — Зато какой интересный! Хоть во сне я увидел зиму и снег!

Медвежонок вздохнул, покрепче свернулся калачиком и попробовал снова заснуть. Но ему не спалось, и он стал слушать гул, который теперь не казался таким зловещим и страшным, как во сне.

«А что если немножко погулять по зимнему лесу?.. — вдруг подумал Медвежонок и сам испугался своей мысли. — И я по-настоящему увижу зиму, поиграю с теплым снегом! По-настоящему, а не только во сне...» Медвежонок был уверен, что снег не только очень красивый, как рассказывал Зайчик, но еще и очень теплый. Ведь не зря Медведица сравнивала снег с теплым одеялом!

Медвежонок осторожно, постоянно оглядываясь на маму, стал разгребать ветки и сухие листья.

Наконец, под лапами заскрипело что-то белое и холодное, а потом Медвежонок вдруг оказался в лесу. Но каком странном лесу!

— Ничего себе! — не сдержал удивленного возгласа Медвежонок, во все глаза рассматривая преображенный лес. Гулял ветер, иногда поднимая снежные вихри.

— Так вот ты какой, снег? — сказал Медвежонок и зачерпнул полные ладошки сверкающих снежинок. — Красивый, но совсем не теплый!

Медвежонок скатился с небольшой горки, которая образовалась над берлогой, и со всех ног побежал к дереву, где жил Дятел. Медвежонку очень хотелось похвастаться, как он ловко убежал из берлоги прямо посреди зимы.

— Эй, Дятел, выходи! — крикнул Медвежонок, задрав голову, как во сне. Он немножко боялся, что в дупле снова никого не будет. Но Дятел на этот раз был дома. Он выставил из дупла голову и удивленно уставился на Медвежонка.

— Совсем я замерз, что ли? — тихо сказал Дятел. — Уже медведи зимой сниться стали!

— Нет, это ты мне снился! Вернее, снилось, что тебя нету, — откликнулся Медвежонок. — А я тебе совсем не снюсь! Я от мамы убежал!

— Вот глупый! — забеспокоился Дятел. — Ну-ка иди быстрей в берлогу, а то замерзнешь! Ты что, не чувствуешь, как холодно и какой сегодня сильный ветер! Слышишь, как он гудит? Как надрывно воет?

— Холодно, конечно, — согласился Медвежонок, — но не очень! А я сейчас еще найду Зайчонка, мы будем с ним бегать, и вообще жарко будет!

— Это ты только что из берлоги вылез, вот тебе еще и не холодно! — сказал Дятел. — Возвращайся, пока не поздно!

— Не, я хочу с Зайчиком играть! — упрямо замотал головой Медвежонок.

— Ну и пропадешь ведь, глупый медведь! — разозлился Дятел.

— Сам ты глупый! — обиделся Медвежонок и побежал искать Зайчика.

Медвежонок успел заморозить лапы, пока нашел друга на дальней полянке.

— Ты откуда взялся?! — опешил Зайчик, увидев Медвежонка.

— Я от мамы убежал! — гордо ответил он. — Давай играть!

— Не до игры мне! — раздраженно ответил Зайчик и быстро огляделся. — За мной лиса охотится. Зимой отпечатки моих лап в снегу хорошо видны, вот и приходится целый день бегать, след путать. Да и ночью тоже. Филин-то не дремлет! Не до игр мне теперь!

— Так ты же сам летом зиму хвалил! — удивился Медвежонок. Он уже изрядно замерз и даже начал дрожать.

— Так то летом! — сказал Зайчик. — Чего только летом не скажешь!.. Иди-ка лучше в берлогу! Эх, мне бы теперь теплый безопасный домик!..

С этими словами Зайчик высоко подпрыгнул, чтобы оставлять поменьше следов, и исчез в лесу, оставив Медвежонка одного.

— Ну вот, поиграли! — расстроено сказал Медвежонок и собрался идти обратно в берлогу. Он совсем окоченел. Медвежонок повернулся и вдруг задрожал от страха. Ветер замел следы!

— Как я вернусь в берлогу, к теплой маме?! — испугался Медвежонок. Летом бы он легко нашел дорогу назад, но сейчас лес казался совсем чужим. — Мама! Мама!

Медвежонок долго кричал Медведицу, но никто не откликался, и он расплакался.

Вдруг в кустах мелькнуло что-то пушистое, и Медвежонок радостно встрепенулся:

— Мама?!

Из кустов вышла лиса.

— Может, кому-то и мама! — грубо сказала она. — Зайца не видел?

— Видел, — засопел Медвежонок. — Но тебе не скажу, куда он побежал, а то ты его съешь!

— А если не скажешь, то я тебя съем! — оскалилась лиса.

— Не съешь! — смело сказал Медвежонок. Так ему хотелось защитить друга. — Я уже большой. И я тебя лапой как стукну!

Медвежонок по росту и вправду был почти такой же, как лиса. И даже толще.

— Ах так! — разъярилась лиса. Она и сама понимала, что в одиночку не справится с медведем, даже таким маленьким. — Ну подожди! Я сейчас вернусь с волком! Нас ждет хороший обед!

И лиса бесшумно исчезла среди деревьев.

Медвежонок от страха сел на снег и замер, не в силах даже плакать. Он представил, как придет волк с лисой и как...

— А-а-а! Мама!!! — закричал во весь голос Медвежонок.

А тут еще что-то зашуршало среди ветвей, и Медвежонок совсем сжался от страха. «Как все-таки страшно зимой! — подумал он. — И этот снег совсем не красивый, а холодный!»

— Вот он! А я уж боялся, что не найдем! — раздался сверху голос Дятла, а потом появился и он сам. — Сидит, беглец!

Тут же Медвежонок услышал треск ломающихся кустов, а потом увидел Медведицу.

— Мама! — радостно закричал Медвежонок и кинулся к ней навстречу.

Медведица без слов схватила замерзшего сына и прижала к себе.

— Спасибо, Дятел! — сказала она вверх. — Если бы ты меня не разбудил!.. А этому глупому Зайцу передай, чтобы за зиму научился как следует бегать, а то весной я его поймаю и...

Медведица тяжелым шагом заковыляла назад, одной лапой прижимая притихшего сына к груди. Она осторожно забралась в берлогу.

— Мама... — тихонько начал Медвежонок.

— Поговори мне еще! — сердито буркнула Медведица. — Сколько жиру и тепла из-за тебя потеряли. Ну-ка спать сейчас же! А за свои проделки ты у меня еще весной получишь!

Медвежонок покрепче прижался к маме.

— Мама... — повторил он сквозь дремоту.

Он потихоньку согревался. Ветер снова занес берлогу снегом, и Медвежонка от пережитых волнений и тепла стало непреодолимо клонить в сон.

— Чего? — еле слышно откликнулась засыпающая Медведица.

— Я, конечно, нехорошо сделал, но если бы я не убежал, то не узнал бы одной очень-очень важной вещи...

Медведица не ответила. Она уже спала. Медвежонок совсем согрелся. Он зарылся в мамину шерсть и тихонько закончил:

— Я бы не узнал, что такое мамино тепло...

© Максим Мейстер, август 2004, Пермь

[*Amzinybe*]

phpBB [video]

[voda]

Как это славно-
...прищурившись, слушать дождь...
... радоваться,что после тебя останется горький дым...

*Amzinybe*

[voda]

ПТИЦА ЖИРАФ

- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Почему глаза опять за окном в небе? Где ты витаешь всё время? Ты – человек или птица? Ну, почему до тебя всё доходит, как до жирафа?!.
Слова эти выкрикивались ребёнку, который ссутулился за столом заставленный горой учебников. Одна из книжек полетела на пол, сброшенная рассерженной женщиной. Дверь с шумом захлопнулась за ней. В углу тихо посыпалась штукатурка от хлопка.

«Я вечно витаю в облаках… - теребя вслепую учебник, всхлипывал ребёнок. – Будто я не человек, а птица… До меня доходит, как до жирафа… Ничего не доходит…» - Он смотрел на плывущие за слезами буквы. В которых ничего нельзя было понять…
В вышине, громко щёлкнув, сработал капкан. Железная пасть захлопнулась. Стальные зубья вонзились в душу и жизнь…
В это время над домом, где жил малыш, медленно взмывала ввысь странная своей небывалостью птица. Она ни на что не была похожая. Никто из нормалов её, конечно, не видел. А, если бы увидел, то непременно бы крикнул: «Да это же Птица Жираф!!!»
Необычная птица чувствовала себя в небе очень привольно и хорошо. Она перебирала в облаках длинными, красивыми ногами, плавно несясь по ним. Нежно помахивая крыльями и хвостом, она умело рулила ими в нужную сторону. И полёт её больше походил на танец, чем на движение обычных летунов. Она трогала рожками верх неба, иногда заглядывая за. Там, дальше, была ещё одна жизнь – лучше даже этой, небесной.
Птице Жирафу было хорошо и уместно здесь. Потому что она была у себя дома. И дома ей было, как надо. Но вот на земле, под ней, в свете её крыльев, много лет неуверенно шёл человек. Он и жил так же неуверенно и печально, как шёл. Потому что чувствовал себя совсем не уместно и вовсе не хорошо. Он никогда ни в чём не был уверен. Не знал, правильно ли он думает, понимает и решает свои жизненные вопросы. И поэтому всё за него, в основном, решали другие. Он лишь нехотя подчинялся этому, болезненно и с трудом усваивая не свои решения.
Жизнь его была тяжелой, и он её не любил. Не любил он и самого себя. И вообще всё. Особенно же не любил ситуаций, в которых надо было что-то решать и делать выбор.
Выбор был худшим из возможного. Он бы хотел уснуть навсегда и проснуться в мире, где не надо делать выбор и решать. Тогда бы у него с души свалился такой камень, что он, наверное, воспарил и улетел в небо. В высокое, синее небо, которого почти никогда не видел на земле, хоть и любил. Он не мог его видеть по той простой причине, что никогда не смотрел вверх. А лишь под ноги, всегда вниз - чтобы не споткнуться.
Он ходил по земле, неуверенно и тяжело ступая. И был грузным, рыхлым, некрасивым и грустным. За что еще больше не любил себя и злился на всё это по любому поводу. Его мечта заснуть и не проснуться, или проснуться в том мире, где не принимают решений и не делают выбора, крепла год от года.
Он старался жить незаметно и неслышно, как мышь. Когда ему звонили по телефону – особенно, мать или те, кто знал его давно, - он никогда не отвечал звонившему сразу. Он мучительно собирался с силами, чтобы сделать это, а не пискнуть или не закричать, чтобы не трогали и не беспокоили. Больше всего ему хотелось прогнать от себя всех, кто знал о нём всё это стыдное, чем являлась его жизнь. Жизнь, которую он так ненавидел.
Его почти все и всегда ругали в ней. За всё. Даже, если оказывалось, что не он виноват в чём-то, ругали его. А потом забывали извиниться или не находили нужным сделать это. И поэтому он всегда был в шкуре обвиняемого – с детства. Именно там он приобрёл это ужасное качество, которое позже сделало из его жизни кошмар.
Когда-то он умудрился влюбиться. Было это только однажды и больше не повторилось никогда. Потому что, как и всё остальное, любовь его закончилась ужасно. Полным крахом и стыдом. После которого он уже не смог бы решиться на это – даже если бы захотел. Его сердце, которое очень хотело любить, больше не способно было раскрыться и впустить в себя хоть лучик тепла и заботы. Или отдать свои.
Человек зашёл за тучу окончательно. Его Птица Жираф, плававшая в вышине над ним, очень страдала от этого. Потому что они были связаны странными нитями любви и доверия. Она и рождена-то была именно им. Когда-то очень давно Лишь она, наверное, любила его на свете по-настоящему. Лишь она желала ему добра и силы, умения позаботиться о себе и оказать себе помощь. Она желала ему любви к себе - вопреки всему. Потому что без этого невозможен был человек, и невозможна сама жизнь в нём.
Птица знала, что когда-нибудь её пожелания сбудутся - всё это произойдёт. Она только высматривала сверху пути-дорожки, по которым это время может подойти к нему. Приблизиться, чтобы пригреться рядом и обогреть его самого. Ведь он так заслуживал этого! – думала она. Кому, как ни ей, любившей его, было знать это? Кому, как ни ей, было помнить ребёнка, который нёс в своих глазах столько нежности и доверия. И расплескал их, ударившись в стену…
ОДНАЖДЫ…
Однажды прозвучало это любимое слово Сказочников «однажды». Оно прозвучало, как всегда, вовремя и кстати. Оно снова оказалось на месте, потому что Сказка уже очень нуждалась в нём. И в его особенном, спасительном действии. К этому времени герой повествования уже совсем не выдерживал своих испытаний и шёл в тупик. То есть окончательно зашёл за тучу.
Поэтому слово появилось и прозвучало. Его золотой рожок - или медная труба, свирель, флейта, небесный горн – наконец, звонко зазвенел. Это было так красиво и кстати, что небесное воинство тут же выстроилось рядом. Оно появилось, чтобы помочь Сказочнику помочь человеку. Человеку, который задыхался и уже не мог продолжать всё это. Он выбился даже из самых последних своих сил. Устал от жизни настолько, что мечтал лишь об одном: уснуть и никогда не просыпаться. Не чувствовать весь этот кошмар, который назывался «его жизнь».
И он уснул.
Ему снился сон, будто бы он – это красивая Птица Жираф, которая летает по небу, плавно перебирая ногами и помахивая крыльями. И она знает одну тайну. Тайну о том, как помочь ему земному, внизу. Который не хотел просыпаться, чтобы жить свою ужасную, ненавистную жизнь в жирном, некрасивом теле. В теле, где душа уснула от грусти, а дух заблудился в её печали и не мог пробиться сквозь все заслоны, чтобы помочь.
Птица научилась одному секрету, которому собиралась обучить и его, пока он спал. Обучить, чтобы, проснувшись, он смог стать таким же счастливым, радостным и лёгким, как она здесь. Этим «здесь» было высокое, чистое, бездонное небо, превыше всего любившее таких, как он. Их там было много, таких Птиц, – лебедей, страусов, мартышек, журавлей, свиней, карликов, олухов. Разные там они встречались. Те, что вели по земле заблудших людей, которых кто-то или что-то заблудило и запечатало в жизни.
Птица Жираф, вместе со спящим, во сне заглянула за тот край неба, куда давно собиралась заглянуть. И она обомлела от неожиданности и очарования. А заодно всё это увидел и обомлел её спящий гость с земли.
Там, за краем, была его маленькая детская комнатка из далёкого-далёкого прошлого. Вся залитая солнцем и пронизанная светом. Там сидела его добрая мама и кормила его, младенца, грудью. Она была счастлива и спокойна, с её лица стекал удивительный свет любви, который он так долго потом силился вспомнить в своей взрослой жизни. И не мог...
Мама разговаривала с ним каким-то журчащим, нежным языком, понятным только двоим: ей и младенцу. Но потом вдруг распахнулась дверь спаленки и вошёл взбешённый отец. Он ударил маму по лицу и прокричал какие-то оскорбительные, грубые слова. Младенец закричал от испуга, а мужчина закричал ещё громче, требуя, чтобы женщина заставила его замолчать. Женщина тряслась от слёз, вся сжавшись над ребёнком.
Младенческое сознание выхватило на секунду эту сцену из прошлого и тут же погасило. Видеть такое долго было нельзя. Не разрешалось. Потому что душе трудно перенести подобное и не распасться на тысячи кусков. Которые человек потом должен будет собирать взрослым, чтобы ожить.
Что происходило в его младенческой и детской жизни? Что хранилось там, за краем неба, видимое во сне и мечтах? Птица Жираф привела его туда ровно на минуту, а потом вернула и срочно взялась за дело.
Пока он спал, она снесла к его постели, все те осколки души, которые рассыпались тогда и разлетались. Она принесла к его подушке всё до мельчайших осколков-искорок, бывших когда-то его цельной, большой и красивой душой. Наполненной светом, счастьем, разумностью и силой. Которых должно было хватить на всю человеческую жизнь.
Она позаботилась о том, чтобы из осколков сложилось красивое, радужное нечто, по форме напоминавшее птицу. Птица-душа тихо взошла спящему на грудь и легла, впиталась там, проникла вглубь. И осталась. Чтобы жить.
В этот момент человек в постели зашевелился и стал просыпаться. Он сладко потянулся и зевнул блаженно, как в детстве. Вверх поднялась, взмыв, встревоженная Птица Жираф, едва выполнившая своё дело. Она затерялась в точечках потолочной побелки и стала полностью незаметной для человеческих глаз. Оттуда она наблюдала за движениями проснувшегося.
Он повёл себя непривычно. Что-то явно было не так, и он чувствовал это. Он ощупывал свою грудь и лицо, будто доискиваясь чего-то. Он тёр себе лоб, переносицу, голову, глаза, шею. Он силился что-то вспомнить, но не мог. Что-то ушло из памяти и не держалось там. Исчезло, испарилось, отжило срок.
Наконец, он сел и недоумённо уставился в окно. Там напротив, на проводах, виднелась какая-то бледная тень, только что выпорхнувшая из окна. Это была тень большой птицы, странно напоминающей жирафа. Птица Жираф сидела напротив за окном и явно улыбалась ему. И он улыбнулся в ответ тоже. Вместо того, чтобы, как раньше, испугаться и не поверить. Он поверил и вообще забыл о том, что нужно пугаться, когда видишь небывалое или неожиданное. Он просто смотрел и видел, что напротив сидит странная Птица Жираф и ласково улыбается ему.
Он подошёл к окну и позвал:
- Цып-цып-цып, заходи ко мне – я тебя молочком угощу.
Он сам ошалел от сказанного, но только засмеялся на это и заговорил опять:
- Если я тебя выдумал – не исчезай, ладно? Дай мне тебя рассмотреть. Ты – самая красивая птица в мире! Я никогда не видел такой красавицы. Если хочешь тут жить – живи! А я буду тебя прикармливать, чтоб не улетела. Каждый день.
Птица взмахнула крыльями и взмыла вверх. Она поднялась высоко в небо, а оттуда вдруг спикировала прямо на него. Она неслась к нему из-за туч с бешеной скоростью и не думала сворачивать. Но это было не страшно. Он любовался серой стрелой, в которую она превратилась, пронзая вибрирующий воздух. То был бешеный полёт счастья, от которого всё у него внутри замирало и становилось таким же счастьем. Ему хотелось быть там, с ней! Всё внутри него хотело лететь, как она, ничего не боясь. И НЕ БОЯЛОСЬ!
ОН СОВСЕМ НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ! В МИРЕ НЕ БЫЛО ТАКОГО, ЧЕГО ОН МОГ БОЯТЬСЯ. ПОТОМУ ЧТО ОН ВСЁ ЗДЕСЬ ЛЮБИЛ…
Осознав это, толстый человек у окна расхохотался и свесился вниз из окна.
- Я ничего не боюсь! – закричал он громко, во всё горло. – Я не боюсь больше жить! Я здесь! Я живой! Эй, вы – я живой! Смотрите на меня!!!
Несколько человек внизу задрали головы и помахали ему приветливо рукой. Какой-то таксист выглянул из окна машины и тоже засмеялся, махнув ему газетой.
- Молодец! – крикнул он. – Такой и будь всегда!
Это были совсем незнакомые люди. Но все они ему нравились! И сам он себе нравился. И жить ему нравилось. И его толстый живот, короткие ноги, обгрызенные ногти - тоже. Потому что он знал точно: всё это очень скоро изменится. Что-то внутри говорило ему об этом.

Он подошёл к телефону и позвонил матери.
- Мама, сказал он. – Я тебя очень люблю. Как раньше. Давно-давно. Когда ты меня ещё молоком своим кормила. Помнишь?
Женщина на той стороне провода заплакала в трубку и попросила:
- Прости меня, пожалуйста, сынок. За всё, за всё!..
Они поговорили ещё немного и положили трубки. Птица Жираф тихо постучала в стекло с той стороны окна.
- Ну, как дела? – спросила она.
В ответ он показал ей большой палец. И засмеялся.

Сказка,которую сочинила Сияйка.

[Ладья]

Эту сказку написал мальчик, живущий в хосписе. Мишка, ему 12 лет. С прошлой осени он «отказной» у врачей. Он написал ее на школьный литературный конкурс, но это не так важно. Важно, что он хочет, чтобы его сказку читали. Чтобы чувствовали – кому нужно и кто захочет… Когда Мишка лежал в реанимации, ему пообещали, что его сказку еще будут читать. На сегодня – ему лучше. Поделиться этой сказкой - одно из тех Чудес, что мы можем сделать своими руками – чтобы исполнилось желание ребенка, и сказка прошла более длинный путь. Мишка заслужил это...

СКАЗКА О ЛУННОМ ЛУЧИКЕ

«Жил-был маленький золотистый лунный лучик. Он был совсем тонкий, с трудом пробивался сквозь густые тучи. В сумрачном лесу он часто терялся среди веток, и не мог попасть в комнату через окно, если шторы были задернуты. Он мечтал стать таким, как старшие братья – сильные и яркие солнечные лучи, что бы приносить всем тепло, жизнь и радость. Лучик печалился: «Неужели я всегда буду таким слабым? Что я смогу сделать хорошего?» Но однажды красивая серебряная звездочка сказала ему: «Мы с тобой – особенные. Мы умеем светить ночью и дарить миру волшебство. Просто гори от всего сердца и ничего не бойся!» И лунный лучик побежал по темной воде реки и нарисовал сверкающую дорожку. Все птицы, рыбы и даже деревья на берегах залюбовались ею. Потом лучик пробрался в открытую форточку одного дома и ласково погладил по щеке малыша, который увидел сказочный сон. Лучик заиграл на лесной листве и помог заблудившемуся оленёнку найти свою маму. А к утру он, усталый и счастливый, возвратился домой – в лунный диск. И спрятался там до заката, до следующих подвигов!»

Если вы поместите эту сказку у себя на странице, Мишка Вам будет очень признателен, возможности разместить свою сказку в интернете у него нет. СПАСИБО ОГРОМНОЕ ВСЕМ, КТО ПРОЧИТАЛ СКАЗКУ, КТО РАЗМЕСТИЛ У СЕБЯ – ВСЕМ, КТО ПОМОГАЕТ ДЕЛАТЬ ЧУДЕСА СВОИМИ РУКАМИ! И ДАВАЙТЕ ВСЕ ВМЕСТЕ ПОПРОСИМ ВЫСШИЕ СИЛЫ ПОМОЧЬ МАЛЕНЬКОМУ СКАЗОЧНИКУ НАПИСАТЬ ЕЩЕ ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ МНОГО СКАЗОК! Давайте побудем тем светлым лучиком...
P.S денег никаких не нужно. Просто прочтите...
Передайте сказочку другим читателям.
Порадуйте ребёнка.