Рассказ первый

[Heja]

Ганс Христиан Андерсен. Снежная королева

Рассказ первый
ЗЕРКАЛО И ЕГО ОСКОЛКИ

Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем
теперь. Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; то был сам дьявол. Раз он
был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в
котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, все же негодное и
безобразное, напротив, выступало еще ярче, казалось еще хуже. Прелестнейшие
ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей - уродами, или
казалось, что они стоят кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица
искажались до того, что нельзя было и узнать их; случись же у кого на лице
веснушка или родинка, она расплывалась во все лицо.
Дьявола все это ужасно потешало. Добрая, благочестивая человеческая
мысль отражалась в зеркале невообразимой гримасой, так что тролль не мог не
хохотать, радуясь своей выдумке. Все ученики тролля - у него была своя школа
- рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде.
- Теперь только, - говорили они, - можно увидеть весь мир и людей в их
настоящем свете!
И вот они бегали с зеркалом повсюду; скоро не осталось ни одной страны,
ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде.
Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами
и самим творцом. Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и
корчилось зеркало от гримас; они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись еще, и
вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на
землю и разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы его осколков наделали,
однако, еще больше бед, чем самое зеркало. Некоторые из них были не больше
песчинки, разлетелись по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и
так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть все
навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны, - ведь каждый
осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало.
Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего:
сердце превращалось в кусок льда. Были между этими осколками и большие,
такие, что их можно было вставить в оконные рамы, но уж в эти окна не стоило
смотреть на своих добрых друзей. Наконец, были и такие осколки, которые
пошли на очки, только беда была, если люди надевали их с целью смотреть на
вещи и судить о них вернее!

[Ириния]

Heja

[Adapter]

Не сходите с ума)))!!

[Ириния]

Поздно))))

[Heja]

Раз уж мои "литературные изыски" отделили от контекста в отдельную тему, то продолжу выкладывать их здесь:

Юрий Визбор. Волейбол на Сретенке.

А помнишь, друг, команду с нашего двора?
Послевоенный - над веревкой - волейбол,
Пока для секции нам сетку не украл
Четвертый номер - Коля Зять, известный вор.

А первый номер на подаче - Владик Коп,
Владелец страшного кирзового мяча,
Который если попадал кому-то в лоб,
То можно смерть установить и без врача.

А наш защитник, пятый номер - Макс Шароль,
Который дикими прыжками знаменит,
А также тем, что он по алгебре король,
Но в этом двор его нисколько не винит.

Саид Гиреев, нашей дворничихи сын,
Торговец краденым и пламенный игрок.
Серега Мухин, отпускающий усы.
И на распасе - скромный автор этих строк.

Да, вот это - наше поколение, -
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.

А вот противник - он нахал и скандалист,
На игры носит он то бритву, то наган:
Здесь капитанствует известный террорист,
Сын ассирийца, ассириец Лев Уран,

Известный тем, что, перед властью не дрожа,
Зверю-директору он партой угрожал,
И парту бросил он с шестого этажа,
Но, к сожалению для школы, не попал.

А вот и сходятся два танка, два ферзя,
Вот наша Эльба, встреча войск далеких стран:
Идет походкой воровскою Коля Зять,
Навстречу - руки в брюки - Левочка Уран.

Вот тут как раз и начинается кино.
И подливает в это блюдо остроты
Белова Танечка, глядящая в окно, -
Внутрирайонный "гений чистой красоты".

Ну что, без драки? Волейбол так волейбол!
Ножи отставлены до встречи роковой,
И Коля Зять уже ужасный ставит "кол",
Взлетев, как Щагин, над веревкой бельевой.

Да, и это наше поколение, -
Рудиментом в нынешних мирах,
Словно полужесткие крепления
Или радиолы во дворах.

...Мясной отдел. Центральный рынок. Дня конец.
И тридцать лет прошло - о боже, тридцать лет! -
И говорит мне ассириец-продавец:
"Конэшно, помню волейбол. Но мяса нет!"

Саид Гиреев - вот сюрприз! - подсел слегка,
Потом опять, потом отбился от ребят...
А Коля Зять пошел в десантные войска,
И там, по слухам, он вполне нашел себя.

А Макс Шароль - опять защитник и герой,
Имеет личность он секретную и кров.
Он так усердствовал над бомбой гробовой,
Что стал член-кором по фамилии Петров.

А Владик Коп подался в городок Сидней,
Где океан, балет и выпивка с утра,
Где нет, конечно, ни саней, ни трудодней,
Но нету также ни кола и ни двора.

Ну, кол-то ладно, - не об этом разговор, -
Дай бог, чтоб Владик там поднакопил деньжат.
Но где найдет он старый сретенский наш двор? -
Вот это жаль, вот это, правда, очень жаль...

Ну что же, каждый выбрал веру и житье,
Полсотни игр у смерти выиграв подряд.
И лишь майор десантных войск Н.Н.Зятьев
Лежит простреленный под городом Герат.

Отставить крики! Тихо, Сретенка, не плачь!
Мы стали все твоею общею судьбой:
Те, кто был втянут в этот несерьезный матч
И кто повязан стал веревкой бельевой.