Лабиринт отражений (продолжение следует)

[Andrew Lever]

[Andrew Lever]

[Andrew Lever]

phpBB [video]

[Andrew Lever]

[Andrew Lever]

[AnimaOM]

В «организме» все важно и в «организме» Бога также

[А-33-Я]

оч напоминает мицелий

[Andrew Lever]

PSY-mushroom is real BAD!

[Andrew Lever]

Подольск.

[Andrew Lever]

Восстанавливаю диалог 2004 года по памяти: (старый Метафорум)

Papius: Ты сказал, что нет Бога, кроме Совершенного viewtopic.php?f=128&t=6176
Papius: Ты сказал, что ты Бог
Papius: Это твоя ошибка или ошибка Совершенного?
Lever: Совершенного
Papius: А разве Совершенный может ошибаться?
Lever: Уже нет
Papius: Ну тогда я спокоен за Совершенного

кто понял - тот понял...

[Andrew Lever]

"ДЫХАНИЕ ОДИНА"

Один, летавший над скалами, выпил часть мёда, скрытого великаном Суттунгом.
Его дыхание обрело волшебную силу и могло вдохнуть жизнь даже в камень.

[Andrew Lever]

Алиса:

Согласно одному из описаний, сознание камней медленное, в отличие от человеческого, более подвижного и быстрого. Из-за разницы в скорости мышления люди и камни не могут общаться.
При этом многие камни стремятся пройти опыт, связанный с взаимодействием с людьми, чтобы раскачать своё сознание. Считается, что при взаимодействии с человеком образуется сильный симбиоз: камень активирует нужный спектр, а человек усиливает его своим намерением, силой мысли и скоростью своего потока.

https://zhivokolo.ru/articles/kristally/kamni-i-lyudi
автор: Галина Корноухова


ChatGPT:

Если представить сознание камня как метафору, можно сказать, что камень хранит в себе историю Земли — время, природные процессы, память о том, что происходило вокруг. Своим неподвижным существованием он словно наблюдает за миром, но не осознаёт его.

[Andrew Lever]

А мы по этой жизни, чисто так, транзитом,
Ассортимент невелик: мрамор да гранит,
Выберу гранит, если Бог не сохранит.

Каспийский Груз - "Туда и Обратно"

phpBB [video]

[Andrew Lever]

Своим неподвижным существованием он словно наблюдает за миром, но не осознаёт его.

Если Дух имеет информационную природу, то камень осознаёт.

[Andrew Lever]

Жизнь (прошу простить за маленькое философское отступление, прежде чем станет ясно, что за историю я собираюсь рассказать) иногда напоминает мне берег Токийского залива.

Конечно, не одно столетие прошло с тех пор, как я в последний раз видел его, поэтому сейчас, быть может, я не совсем в курсе, но, как мне рассказывали, изменилось там не так уж много, если не говорить о презервативах.

Я помню огромное пространство грязной воды — у горизонта она была более чистой, наверное, и более яркой — помню, как она воняла и хлюпала, как была холодна, и, как словно время, приносила и уносила разные предметы. Каждый день волны Токийского залива что-то выбрасывали, на берег. Что ни назови — вода все рано или поздно выбросит на песок: мертвеца, раковину — белую как алебастр, или розовую, будто тыковка, с завитым влево спиральным рогом, невинным, как у единорога, бутылку с запиской или без; если с запиской, то ее или можно прочесть или нельзя, человеческий зародыш, кусок отполированного водой дерева с дыркой от гвоздя — возможно, остаток Того Самого Креста, кто знает? — и белую гальку, и темную гальку, и рыбешку, и пустые лодки, и куски каната, и кораллы, и водоросли — словом "не счесть жемчужин...” и так далее. Вынесенное морем вы оставляете лежать, где лежит, и вскоре вода забирает его обратно. Так все и происходит. Ах, да, в те времена в заливе было полно использованных презервативов, желеобразных, почти прозрачных свидетельств неумирающего инстинкта к продолжению рода, "но не сейчас, а в следующий раз". Иногда их украшал залихватский рисунок или надпись, а иногда на одном конце имелось перышко. Говорят, теперь они уже исчезли, подобно клепсидрам и одежным крючкам, их уничтожили противозачаточные пилюли. Молочные железы так же неизменно увеличиваются в объеме, так кто там недоволен? Иногда я бродил вдоль берега ранним солнечным утром, зябкий бриз помогал мне преодолеть последствия отдыха и восстанавливающего лечения после впечатлений небольшой и строго локальной войны в Азии, где я потерял младшего брата; так вот, порой я слышал крики птиц, хотя никаких птиц видно не было. Это придавало сцене привкус таинственности и сравнение становилось неизбежным: жизнь — это что-то очень напоминающее мне берег Токийского залива. Все в движении. Странные и невероятные предметы выбрасывает на берег волна. И один из таких предметов — это вы, а другой — это я. Некоторое время мы остаемся на берегу, возможно — бок о бок, а потом хлюпающая, воняющая, вызывающая знобкую дрожь волна холодными пальцами прогребает песок и какие-то предметы вновь исчезают. Таинственные крики птиц — это как символ неведомого человеческого будущего, открытый конец жизни. Голоса богов? Возможно. И наконец, последний штрих к сравнению, прежде, чем мы покинем эту часть: во-первых, некоторые исчезнувшие предметы, как мне кажется, могут по воле случая и капризного течения снова вернуться на покинутые берега. Мне такого наблюдать не приходилось, но, видимо, я был недостаточно терпелив. И кроме того, кто-то мог бы прийти на берег, подобрать какой-нибудь предмет и унести с собой...

[Andrew Lever]

В своё время я заготовил целый список несуществующих лиц с полностью составленными и вполне надёжными — если быть вдалеке от "родной планеты" — биографиями. Все эти люди поочерёдно приобретали друг у друга и продавали "Модель-Т" и таким же образом собирались поступать и в будущем. В них было много общего — каждый примерно пяти футов ростом и весом около ста шестидесяти фунтов. В любого из них я способен перевоплотиться с помощью минимума грима и небольшого напряжения памяти, чтобы запомнить необходимые факты. И всё это лишь потому, что во время путешествий я терпеть не могу регистрировать судно на имя Фрэнсиса Сандау, планета Вольная, или, как её ещё называют, планета Сандау. Хотя я всегда готов на жертвы, но вот вам маленькое неудобство, от которого никуда не денешься, если ты один из ста самых богатых людей в Галактике. (Кажется, в настоящий момент мой номер 87, в крайнем случае, наверняка или 88, или 86).

Кому-то постоянно что-то от меня требуется, как правило, это или деньги, или кровь. Ни то, ни другое я не склонен тратить попусту. Я человек ленивый и тревожный, деньги и кровь мне нужны самому. Честолюбие у меня отсутствует — иначе я постарался бы стать восемьдесят пятым из богатейших людей в Галактике, потом восемьдесят четвертым и так далее. Отсутствие честолюбия мало меня беспокоило. Может, только поначалу, и то не очень сильно, потом новизна ощущений притупилась. После первого миллиарда у вас возникает философское отношение к деньгам. Меня долго мучила мысль, что наверняка я финансирую множество чёрных дел, даже не подозревая об этом. Потом я придумал Великое Древо и решил — катись всё это к чёрту.

[Andrew Lever]

[Andrew Lever]

Здесь я разместился.

[Andrew Lever]

[Andrew Lever]