И в то же время я пыталась себе сказать, убедить себя, что это всё мне кажется, что не всё так плохо, что нужно просто расслабиться и всё отпустить, и всё будет хорошо. И был ужасный конфликт в том, что как же отпустить, если меня тянут к дьяволу и душу мою хотят забрать? И как же я могу это всё отпустить? Как бы не хочется такого исхода.
В общем, это растягивание канатов туда-сюда продолжалось довольно длительное время, часа пол, минут сорок, я не знаю, тяжело судить о времени под этим состоянием. Но картина не менялась, всё одно и то же, шло по кругу, по кругу. Была эта шаманская песня, которая мне ужасно не нравилась, она была вообще мне сейчас не в тему, как по нервам.
Это вот флейта, которая тоже мне была не в тему, и я накрывалась этим одеялом, я говорила, как мне это все не нравится, заберите меня отсюда, остановите все эти качели, выключите музыку, включите свет. В общем, я боролась, я сопротивлялась, я ничего не отпускала, мне не удавалось расслабиться, но в то же время я не просила помощи, поскольку я могла сказать вот ассистенту шамана, да, что у меня плохой трип и давайте что-то менять.
И в таком случае они обычно приходят, накрывают тебя каким-то платочком твою голову, сбрызгивают какими-то аромомаслами и чем-то там шуршат в тебя над головой, короче, на голос, на слух, не на слух, а на звук флейты, ты плавно выходишь из плохого трипа и сразу поскакала на единороге по радугам. То есть я не звала никого на помощь, я просто решила, что я как-то переживу это всё сама, причём картина была затяжная, страшная, очень неприятная.
И я боялась, я доказывала, что вот нет, я не дам себя затащить туда. Меня никто не уговаривал в то же время, никто не убеждал, что да нет, ты расслабься. Меня просто тянули. И я не давала себя тянуть. Потом вдруг что-то меня осветило, и мне показалось, ну окей, ну допустим, заберут твою душу дьяволу, ну что в этом плохого? Ну подумаешь, душа у дьявола, ради бога, тело-то живое. Я говорю, ну так за душой, и типа тело туда же пойдёт. И тут я увидела себя мёртвую в гробу, такую лежащую, умиротворённую, накрытую какими-то вышитыми покрывалами, что ли.
Вот, и что-то мне сказало, ну вот ты и мёртвая, ну допустим, душа твоя у дьявола, то вот ты мёртвая, дальше чё, чё тебе ещё страшно? Короче, меня так утомил этот страх и вся эта заезженная пластинка. Я брыкалась, я махала этим одеялом, я отгоняла каких-то невидимых чёрных сил.
И я во весь голос просила оставить меня в покое, не трогать меня, никуда меня не тащить и прекратить это всё. Короче, я несколько раз повторяла это, пока не дошло дело до того, что вместо моих слов у меня сорта просто начала вылетать какая-то как рвота, что ли, ну, в плане воздушная. Вот, то есть, если я говорю, пожалуйста, оставьте меня в покое, то выходила на выходе вот что-то такое, и я такая думаю, нифига себе, это я что-то сказала только что?
Что я повторяю, не трогайте меня, отпустите меня, пожалуйста, я там взывала каким-то этим высшим светлым силам, спасти меня, а у меня изо рта вылетало лишь вот это вот… Непонятно что, ну тут я и на этом тоже сдалась, думаю, ну хорошо, буду молчать, не особо помогать, думаю, окей, я буду лежать терпеть, потому что, ну как, дороги отсюда нет, что будет, то будет. Потом это мне тоже надоело, я просто расслабилась и решила, ну всё, чёрт с вами, делайте, что хотите, забирайте и душу и тело, я устала бояться, устала бороться, брыкаться, сопротивляться, я сдаюсь.
И вот как только я сдалась, пошла вторая фаза моего трипа, очень интересная, абсолютно другая, и вот именно та, наверное, я не ждала такого, то есть я вообще никогда не ждала какого-то определенного трипа, потому что это невозможно предсказать.
Они все между собой очень разные. Входя в это состояние, у меня была лишь одна просьба Каеваски — показать мне, дать мне знать то, что мне нужно на сегодняшний момент. То есть оно немножечко обширный такой вопрос, но в то же время коротко и по делу. У меня не было там каких-то глупых вопросов, там, когда я буду замуж, сколько у меня будет детей или что мне там делать вот с этой квартирой, к примеру.
И вот тут, значит, понеслось. Здесь тяжело дышать, потому что я высоко в горах, и поэтому такое, хоть я сижу ровно, как бы ничего, не двигаюсь никуда, поэтому такой постоянно какой-то прыгающий голос, задыхающийся, не хватает кислорода. И понеслась следующая картина, значит. То есть ко мне начали всплывать какие-то моменты.
Вот, например, момент, например, вот ты жалуешься, что ты толчёшься на месте, да, как бы ты понимаешь, что ты уже давно готова, ты готова к трансформации, ты готова к следующему этапу своей жизни и своего развития. У тебя всё готово, но ты толчёшься на месте. Где блоки, где стопы, что тебя стопорит? И она сама, как же мне ей отвечать, что стопоришь себя сама ты. И я вступаю в диалог и говорю, как же я, если я не понимаю, куда мне дальше идти, я не знаю, чего я хочу, у меня нет направления, нет цели, да все у тебя есть.
Говорит, ну давай разберем по полочкам, во-первых. И вот тут понесся такой разбор полетов, это просто вот все, вот начиная с того, что вот ты жалуешься на жизнь, да. Огромная дыра какая-то у меня была в правом нижнем паху сзади, такая прям чёрная дыра, прям я её видела, не знаю, была ли или до сих пор, может, она ещё есть, может, просто не такая большая, хочется верить.
И вот эта дыра, значит, через эту дыру выходила уйма энергии, утекала, а также высасывалась всякими другими нитками энергетическими. Ну и мы погнали, значит, разбирать каждую нитку, что же это вызывает. И там собрался такой клубок, это просто, ну… Это капец. В общем, передо мной разложили картину каждой проблемы в моей жизни просто по таким деталям.
И заставили меня это всё пережить ещё раз, найти свою ошибку, признать свою ошибку. Причём признать её искренне, а там иначе не получается, с этими вещами не шутят, и ты их не обманешь. То есть копали настолько глубоко, там, вплоть до того, как я уходила из дома, как я обижала родителей тем самым, как я занималась вот этими махинациями по выкачиванию денег из-за этих иностранцев, всякими обещаниями.
И не то, что это плохо, а то, почему оно тянется, потому что вот, вот она мне говорит, вот ты пообещала человеку, да, приехать. Пообещала, писала письма там, писала, что он тебе типа нравится, ты приедешь в Бельгию, писала, писала, потом ты пропала, деньги забрала, надурила, а теперь посмотри, как себя человек почувствовал. То есть человек, человеку ты понравился, человек к тебе расположился, человек тебе выслал денег с добрыми намерениями, человек тебя аж дожидал в гости, а потом бац, и ты просто исчезла.
Но у тебя хватило наглости появиться опять, придумать новую ложь, взять еще денег и еще исчезнуть. То есть с его стороны тянется до сих пор эта нитка огромной обиды, как минимум затронутых чувств и чувства обманутости, вот какой-то вот такой, да. И вот это все, одна нитка из этого всего клубка, это просто одна из ниток, а их там миллион. И, ну, я, ну, конечно, я это все признаю, сознаю, говорю, ну, да.
И что будем делать? Ну, что, надо извиняться. И надо извинить себя за то, что ты так поступила. И ты впредь постараешься так не поступать. И мы закрываем эту дверь и обрываем эту нитку. И вот так нитка за ниткой, там было столько ситуаций. Я не буду сейчас во все углубляться так глубоко. Короче, мы перелопатили все. Бывали моменты, когда, например, я спорила.
Но это все было в такой интересной декорации, то есть это все было вот в такой не то чтобы мультяшной, нет, это были далеко не мультики, но вся вот эта вот сакральная геометрия, да, и вот эти все параллели пересекающиеся, и невероятные краски, вот это все радужное, светящееся, и картинки из прошлого, и как они возникают, и люди, и прям как, как выглядит, как выглядят их чувства, где они, что как тянется эта нить, вот просто все было тупо нарисовано, вот нарисовано какими-то ярчайшими красками.
И, значит, были какие-то моменты, когда какая-то проблема, мне было, например, неохота с ней иметь дело или ее разбирать, и мне всегда давала она, почему я называю ее она, это ayahuasca, да, ну не оно, она всегда Она давала мне выбор, что я хочу делать, как именно я хочу разрешить этот вопрос. Сейчас. Так вот, когда была проблема, с которой я не хотела иметь дело, потому что-либо я была несогласна в своей неправоте, либо мне просто не хотелось туда копать и заглядывать.
И она меня спрашивала, ну, хорошо, ты хочешь ее проработать или ты хочешь ее переступить и двинуться дальше? Конечно, я хотела переступать. Мы переступали к следующей проблеме. И разбирая следующую проблему, мы возвращались к предыдущей, потому что она была как бы основана на основе предыдущей проблемы.
И тут же меня учат еще одному уроку, что не надо вот эти делать там прыжки в сторону, скачки какие-то, что-то переступать, закрывать на что-то глаза, притворяться, что этого не происходит, срезать углы и так далее, закрывать на проблему глаза, потому что этим… или заливать алкоголем. Этим проблему ты не исправишь, поэтому мне приходилось возвращаться на шаг назад, разбираться с той проблемой. Иногда у той проблемы были еще два витка проблем, и мы разбирали те две проблемы.
Иногда у одной из них было еще пять витков проблем. Короче, это было занятие, ну, наверное, часа на два, как мне хотелось. И параллельно всем вот этим вот разбором полетов, параллельно каждой проблеме, которую мы разобрали. А так интересно еще, что при этом играет шаман, да, и поет какую-то там свою песню на этом кетчу местном языке.
Я только слышу там слово проблема-та-та-та, проблема-та-та-та, и думаю, блин, да сколько же этих еще проблем, и я уже устала, но я понимаю, что надо, и меня заставляют. Я говорю, я не хочу, все, мне надоело, хватит, на этом остановим. Нет, ты пришла, говорит, сюда за этим, получай. Ты хочешь обновиться, ты хочешь освежиться, обнулиться, давай, работа над ошибками. И там, где у меня не получалось, мы просто ездили по кругу, вот как по замкнутому кругу, на какой-то карусели.
И мне дают подсказки, мне говорят, вот, почему так ты сказала, почему так ты сделала. Я, ну, не знаю, там, ну, импульсно, там, ну, то нет, думай, почему, а, вот, на самом деле, почему. И вот параллельно каждому разбору каждой проблемы мне приходил урок. То есть вот так вот впредь в будущем не надо делать, вообще не надо так делать.
И вот так вот не надо делать. И потом в итоге все эти уроки, как бы подведя итог, слились к тому, что не надо быть невысокомерной, не надо себя считать выше кого-то другого, или лучше, или умнее, или богаче, или там whatever. Не надо пытаться привлечь внимание, потому что про внимание там вообще отдельная тема. Вот у меня был вопрос, вот Фейсбук, да, элементарно, почему, говорит, ты вот постишь, да, эти посты свои на Фейсбуке?
Зачем? Я говорю, так, просто так. Ну что значит просто так? Зачем? Я говорю, ну, поделиться с друзьями, где я, что я. «Нет, это не за тем ты постишь. Зачем ты постишь эти вот посты?» Я говорю, ну пусть люди видят, как у меня все хорошо. Окей, ближе, но все-таки зачем? Ближе к корню идем. Я говорю, ну чтобы они знали. Ты когда вот, говорит, пост запостил, твое следующее движение ты делаешь что?
Я говорю, ну я постоянно заглядываю, смотрю, сколько людей поставили лайки, сколько людей прокомментировали, что прокомментировали. Да ближе и к чему это все сколько людей мне завидуют сколько людей дают мне свое внимание я такая вся крутая такая вся модная везде такая путешествую так ну наконец-то, а это все зачем тебе надо это эмоциональная поддержка я говорю ну блин наверное залатать какую-то дыру во мне какое-то пустое место которое у меня отсутствует и мне надо чтобы кто-то чем-то вот так это заполнял Ну, наконец-то, правильно.
Слава яйцам, продвигаемся дальше, к пустому месту. Находим пустое место и ищем, почему оно пустое, что сделало его пустым. И там мы макнулись глубоко еще в мое детство, излечили ребенка внутреннего. Ну, я так надеюсь, по крайней мере. Ну, провели работы над всякими внутренними психологическими детскими травмами.
Вот, копнули так глубоко, что чуть ли не дошли до кармических связей, точнее, дошли, там уже была и мать, и там я видела себя зародышем в ее чреве, там был и отец, и там были ошибки матери, и его ошибки, и там мы чуть ли уже не махнулись, не махнулись в хронике Акаши, где мне хотели показать, как я сама себе эту судьбу заказала, но я уже тогда была в таком кромешном шоке, что я отказалась,
сейчас туда ходить, дайте мне с этим разобраться, тут столько всего, вот это такая просто куча информации еще в таком ускоренном темпе и в таком состоянии, из которого ты потом выносишь процентов 30 и потом что-то где-то надо просто сидеть, вот думать и все вспоминать и записывать и что-то тебе еще доходит со временем, там день-два спустя какие-то отголоски, а тут еще и о каше не надо, вот
Ну окей, это мы решили пока оставить в покое, в общем, вроде бы как полечили маленькую меня, залечили внутреннего ребёнка, да, как мне было грустно и обидно, и одиноко, и мать одиночка, и отец вот такой сякой, который меня называл бастардом и нежеланным ребёнком в 7 лет. Вот, тяжёлое детство, побеги все эти из дома, какая-то нехватка любви что ли, мать со своими проблемами запойными, вечные пьянки, гулянки, как это меня все травмировало, ну короче.
И там меня заставили не валить это на мать такую сякую или на отца такого сякого, а наоборот их простить и простить себя, что вот ну такое у тебя было детство, ничего страшного. Потом там в конце этого всего трипа была женщина, которая меня наконец-то подняла на руки, обняла, поцеловала, Приласкала и всё, понесла дальше. Говорит, дальше мы вместе, не переживай, всё хорошо. Потом был интересный момент,
Спикер ?:
с…
Спикер 1:
С… Причём она сама меня выводила на всё то, что мне нужно было узнать, чтобы это исправить, либо залечить, либо отпустить, либо всё залечить и отпустить, где-то извиниться, где-то признать в чём-то свои ошибки и опять же за них извиниться. И опять же себя за них простить и отпустить, и не тащить на себе. И вот она говорит, вот что у тебя вообще с чистотой происходит? Я говорю, в смысле? Ну, вот ты постоянно что-то стираешь. Вот у вас группа людей, да, в этом лагере, и никто еще ни одной стирки не сделал.
У тебя же каждый день какие-то трусы, носки, футболки, то штаны, то эти кроссовки ты драешь. Что происходит? Говорю, ну как, я просто люблю быть в чистых вещах, что там плохого? Нет, неправильный ответ. Ну, как говорю, у меня нет другого ответа, я люблю чистоту, я люблю чистоту вокруг себя, я люблю быть чистой и в чистом. Это, да, это хорошо, но это, говорю, не вижу ничего там плохого. Да, ничего там плохого нет, но это ответ неправильный. Что ты так сильно пытаешься очистить? Я говорю, не знаю, как-то так, меня мать вырастила в чисто…
Нет, никто тебя нигде не вырастил ну короче я думала думала думала думала очистить говорю наверное я пытаюсь не только одежду что за одежда это то есть свое тело свою душу и свою в принципе личность ну наконец-то грязь значит не такая уже и чистая белая пушистая правильно значит где-то грязная грязненькая там скажем так с какими-то ну давай копнем глубже.
В общем и там тоже мы раскопали всякую, всякую ерунду из прошлого, где я совершала какие-то поступки, за которые собой не горжусь, но я их просто оставляла в прошлом как-то непроработанными и даже не задумывалась, что они могут тянуться аж сюда и оказывать мне какую-то побочку что ли к моему дальнейшему развитию и вообще и оказывает такое влияние на мою жизнь.
И когда мы разработали каждый момент вот этого вот моего прошлого, не самого чистого, мне пришлось саму себя простить за всё там сказанное, содеянное и так далее. И простить и отпустить, и посчитать себя абсолютно чистым человеком. Причём в то же время я буду оставаться чистоплотной, но это будет уже основано не на том, что я пытаюсь очистить себя как Личность, а просто я люблю чистые материальные вещи вокруг себя.
А я об этом даже как-то не задумывалась, ну чисто и чисто. Потом вот с этим Фейсбуком она меня макнула, а потом почему-то, я не помню, кто начал, но начинала в основном там всё она, она говорит, ну вот ты жалуешься сейчас на свою жизнь, да,
у тебя вроде бы как бы всё есть, но в то же время ты такая несчастная, не знаешь куда идти, я говорю, ну да, ну так и есть, как [тяв] в проруби оплавываю, и куда дальше, ни цели как-то, ни планов, ни семьи, ни имущества, ну как, ну правда, как это, уже 43 года, и за этим, в принципе, и пришла один из моих вопросов. Ну хорошо, говорит, хорошо, говорит, давай посмотрим на это вот с этой стороны.
«Посмотри, ты думаешь, ты сама такое стала? Ты сама вот себя такое сделала, такое родила? Нет, я тебе это все дала. Я тебе дала вот это тело, я тебе дала вот эту внешность, вот эти волосы, эти глаза, эти мозги, всякие там разные таланты. Тебе дала я. И что ты, говорит, с ними сделала?» Я говорю, ну как чё, всё нормально, ты говоришь сидишь, сейчас ты жалуешься, что ты жирная, ты поправилась, ты не можешь похудеть, а что ты, говорит, сделала для того, чтобы хотя бы похудеть?
Я говорю, не, ну я заботюсь там о своём теле, чё, нормально, я пытаюсь там есть здоровую пищу, нет, говорит, бред, даже слушать не хочу. В общем, я там что-то сопротивлялась, сопротивлялась, и вдруг я почувствовала очень сильный такой удушающий сигаретный запах, до такой степени, что я начала оборкаться, там что-то махать одеялом, там кричать, перестаньте курить, откройте дверь, впустите свежий воздух, никто не отвечал.
Я жаловала, жаловалась, пока мне наконец-то не дошло, что это вот так чувствовали мои лёгкие себя, когда я их травила этой дрянью на протяжении стольких лет.
И самое интересное, как только я это осознала и попросила прощения у собственного же организма за то, как я его интоксикировала, интоксицировала, короче, убивала и травила, Она мне говорит, ну, видишь, как ты какая-то упертая и как туго тебе все дается, ты вот сама не можешь подумать, тебе приходится вот такую визуалку включать. И тут же бац, и воздух очистился, абсолютно чистый, свежий воздух, плюс даже такой, как вот после дождя, насыщенный азотом, азоном. Потом передвинулись к теме алкоголя, то же самое мне показывали, как я вливаю в себя этот чёрный яд, он выглядел в виде чёрной энергии, вот прям как он идёт, течёт по моим пищеводным трубам, попадает в желудок, как он травляет, как моё тело становится чёрного цвета,
Как моя каждая клеточка темнеет, и как я превращаюсь в какого-то дьявола, и потом даже не даю себе перерыв, и потом только оно начинает от этого очухиваться, я наваливаю еще туда порцию алкоголя. В общем, я таки, да, поняла, как сильно я была не права, отравяя свое тело при жении столького времени, причем не только алкоголем и сигаретами, а также наркотиками, марихуаной и прочей дрянью.
Поэтому за это мне пришлось, конечно, ответить. И более того, мне пришлось дать два обещания, то есть подписать два контракта, что впредь, если я хочу сосуществовать вместе, в коннекте с Матерью-Землей и со Вселенной и быть в ресурсе, то я не буду в жизни больше ничего вдыхать, дымоподобного, и ничего глотать, содержащего какие-то черные, темные, низкие энергии.
Вот, на этом надо мной посмеялись, но сказали, что проверят. Вот, что там ещё было-то? Всё это было, опять же, очень красиво и необычно декорировано, как эти все кубики рассыпались, в то же время переворачивались, крутились, как одна проблема перелазила в другую. И я понимала, что происходит такая мегаработа сейчас над всем моим подсознанием, просто мегаработа.
И я корила себя за то, что я плохо думала о шамане. Сначала я подумала, что, наверное, дело в шамане. Потому что с ним у меня был такой полуплохой трип. Я ужасно себя корила и винила за это. И извинялась перед ним мысленно. И понимала, какую он проделает работу. Потому что мне казалось, что он работает сейчас только надо мной. Потому что одна уже вышла с этого трипа. Второй обрыгался и ушел. [тяв]. Осталась одна я со своими проблемами и своим разбором полетов.
Как бы мне не хотелось какие-то темы касать и поднимать, и вообще разбирать, у меня все равно пришлось. Меня заставили буквально насильно. И когда я говорю, окей, давай, давай, moving on здесь, я больше не хочу топтаться. Нет, пришла, раз пришла, так давай. Будем, это и шаман играет, и одну, и тоже.
И у него такие вот тюны, да, он играет на флейте, причем при там поет что-то там на своем языке и оно так идет как будто завершение куплета или даже песни я такая ну выдыхаю кажется все отработали и он начинает по новой и начинают лезть новые проблемы так наверное минут ну 40 час если не больше и ну вот наверное в принципе то и все я могла что-то забыть, но все основное я изложила по проблемам и травмам прошлого, по всяким ошибкам, которые даже вот так вот, получается, крест накладывают на твое будущее.
И в итоге трип немного успокаивался, скорости сбавлялись, музыка играла медленнее и тише. Я понимала, что движемся к концу, У меня появилось абсолютное такое чувство спокойствия, удовлетворения, благодарности, безмерной благодарности за то, что это все со мной произошло.
Мне еще раз не раз напомнили, как я сильно сопротивлялась и как я была сама себе своим же врагом, своим же стопором, своим же блоком во всех своих неудачах или попытках вырваться вверх и потом под конец я просто прозревала наверное полчаса я просто лежала и повторяла вау
у меня просто снесло крышу, у меня разорвало мозг по всем параметрам от всего только что произошедшего и я вообще не понимала как можно в 3 часа уложить всю жизнь человека еще и убудриться копнуть вакаша, еще и в какие-то параллели заглянуть при этом, это просто было что-то неимоверное. Вот, я безмерно благодарила Айвазку, как она, как медицина меня сюда привела, я отсюда же и вывела.
Ну и в конце я спросила, а как же мне теперь дальше-то? Вот я такая вроде вся обнуленная, почищена, очищена, эго растоптана, вся такая белая, пушистая, а как же я теперь пойду в этот грязный мир опять, и там опять меня загадят, или я загажусь, как я буду знать, по какому пути идти, где-то, где не то.
И тут у меня между бровями, вот в области третьего глаза, да, буквально вырос, появился, нарисовался третий глаз радужного цвета, и она мне говорит, вот значит смотри, и появилось такое очень сильное давление в этой области лба. Она мне говорит, смотри, я тебе даю этот глаз, но это будет мой глаз, я через него, говорит, буду смотреть все, что видишь ты.
И когда тебе будет что-то там непонятно, или ты будешь чувствовать опасность, или будет неопределенность, или ты будешь стоять перед выбором, всегда говорит, ну вот просто взови ко мне, да, я тебя услышу, и я покажу тебе через твои глаза то, что вижу я своим типа третьим. Вот, и ты, говорит, поймёшь, куда идти, что выбирать и так далее. Ну, типа, только смотришь, не сбейся с пути, потому что этот глаз очень легко закрывается, сама понимаешь.
Потом, наверное, это мне показалось очень крутым таким моментом, я такая прям, о, вау, нифига себе, у меня заодно сессия Ариэллазки, вырос третий глаз, прикольно. Тут же мне дали щелчок по носу, не забывайся, это не игрушка, не надо ходить тут понты колотить перед кем-то. И последним таким, наверное, самым трогательным было моментом, когда вот я в виде маленькой девочки, ну где-то, может, год, даже до года, стою на тропинке, и там рядом со мной стоит какая-то женщина, вид сзади непонятно, как будто даже сделана из дерева фигура, что ли, и она, значит, меня берет на руки, обнимает, прижимает к себе, я тоже в нее вжимаюсь, она меня целует и куда-то уносит по этой тропинке.
Вдаль далеко, наговаривая, что все, типа, все хорошо, моя маленькая, все будет теперь хорошо, теперь мы вместе, я тебя никогда не оставлю, ты никогда не будешь одна. Ну и все. Вот. Как-то так. И все это прошло буквально за 2,5−3 часа, потому что еще где-то час я лежала и просто прозревала, просто прозревала от только что происшедшего, перекручивала это все, передумывала, восстанавливала в памяти, пыталась постараться ничего не забыть, не упустить, и все.
И еще меня этот весь треп очень сильно понизил в мою самооценку. Не в смысле самооценку, а моё самомнение, наверное. Вот эта высокомерие, излишнее эго еще раз практически в ноль растоптано.
Меня научили эмпатии, меня научили сочувствию, меня научили не закапывать голову в песок, не шарахаться от других, если у них что-то происходит, по типу моя хата с краю. Очень-очень-очень много вынесенных уроков, теперь осталось только это применить на жизни, не забыть и ступать дальше.
Пока все очень здорово. Мне нравится.
